Антонов-Овсеенко: Никто из первых секретарей троек" не пережил кровавые 30-е годы

75 лет назад, 27 мая 1935 года назад руководство НКВД СССР издало приказ № 00192 об организации «троек». Они были созданы по указанию И.В. Сталина. Приказ означал, что теперь сажать людей можно без суда и следствия, он открывал дорогу широкомасштабным репрессиям. «Тройки» могли принимать решения о ссылке, высылке из СССР и заключении в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет. Считается, что именно этот приказ стал началом широкомасштабных репрессий 30-х годов XX века.

Что значили тройки для сталинского СССР, рассказывает директор Государственного музея истории ГУЛАГа Антон Владимирович Антонов-Овсеенко.

«СП»: — Антон Владимирович, чем занимались тройки?

— Тройки для меня не пустой звук, потому что я сам лично через это прошел. А иначе как называть Особые совещания? Когда на Лубянке в 1943 году — это был мой третий арест — ко мне примеряли возможность серьезных репрессий, вплоть до казни, мне предъявили обвинения в преступлениях, предусмотренных знаменитой статьей 58 пункт 10 — антисоветская агитация, и пункт 8 — террористическая деятельность. Этот пункт 8, слава Богу, быстро отпал: мое зрение не позволяло мне быть террористом, следователи это поняли.

Пункт 8 был расстрельным, с ним, после решения тройки, в лагерь мало кто попадал. Это была смертная казнь. Но и тех, кто попадал в лагерь, тоже ждала казнь, но — медленная. Дело в том, что арестованный и осужденный Особым совещанием — тройкой — по этому пункту 8, не имел никаких шансов выжить в лагере. Он не допускался к легким работам, его ждал только тяжелый физический труд. На формуляре, который хранился в зоне у лагерного начальства (дело хранилось в управлении лагеря) — красной чертой, по диагонали, было отмечено, что этот заключенный подлежит уничтожению. Вот что такое приговор тройки. Судить человека быстро невозможно, а тройка позволяла сделать это быстро.

«СП»: — Кто входил в тройку?

— В тройку входили три лица, во главе с первым секретарем обкома партии, затем начальник управления областного НКВД, и прокурор. У нас в музее со временем мы думаем устроить специальные стенды, посвященные палачам, чтобы там все могли видеть, кто же входил в эти тройки.

Первый секретарь обычно был старым членом партии, даже, возможно, с подпольным стажем. И что самое парадоксальное — и, может быть, трагическое — эти тройки потом тоже подпадали под расстрел. Очень мало кто из членов троек пережил сталинщину, этот период сталинского правления. Это не значит, что их специально наказывали — просто они тоже фактически подлежали уничтожению. Во всяком случае, никто из первых секретарей троек не пережил кровавые 30-е годы.

Тройки, конечно, решали судьбы, и пока были при деле, приканчивали рядовых работников в губерниях. Писали друг на друга доносы — вели себя, как пауки в банке.

«СП»: — Почему тройки решили создать именно в 1935 году?

— Возник этот вопрос потому, что террор осуществляли скоропалительно, темпами ускоренными. Никому не было интересно растягивать дела рассмотрением в судебном порядке. Это было слишком долго. А террор был массовый. И пропустить всех через нормальные суды — если их можно назвать нормальными — не представлялось возможным.

Причем, в 1930-е годы были планы по уничтожению — подписанные Ежовым постановления, где как раз шел расклад по территориям, по областям: сколько человек подлежит разоблачению. Нужна была рабочая сила на стройках Крайнего Севера или в азиатской жаре, куда добровольно мало кто поехал. А ГУЛАГ фактически повторял Совет народных комиссаров со всеми его отраслевыми экономическими направлениями. Но это, конечно, чисто экономическая причина. А главная — шла политика на устрашение народа, на его подавление. И диктатура Сталина, одного человека, осуществлялась вот такой кровью и страхом. Тем страхом, который называли «Генерал Страх». Нужно было запугать и уничтожить политических врагов. А тройки были оперативным решением этой проблемы.

«СП»: — Тройки рассматривали по нескольку десятков дел за заседание?

— Доходило до анекдотов — но это была быль, и происходило в Москве. Когда маловато было работы на Лубянке, мало арестованных, сотрудники органов могли схватить прямо на улице любого, и потом шить ему дело. Показывать, что у них идет работа, что они разоблачают врагов народа. До этого доходило. И когда список представляли Сталину — вот люди, которые у нас, в нашей области, под сомнением, дорогой вождь Иосиф Виссарионович — Сталин без колебаний подписывал эти списки.

Было два сорта этих сталинских списков, завизированным Сталиным, Молотовым и Ждановым, они содержали фамилии, кого пропускать через Военную коллегию Верховного суда, и через тройки — Особые совещания. Первый список, в алфавитном порядке — по так называемой первой категории. Это означало казнь, расстрел. И второй список — второй категории — ИТЛ, исправительно-трудовые лагеря. Через тройки, Особые совещания, было очень просто пропускать людей по этим спискам, завизированным Сталиным, Молотовым, Ждановым, Ворошиловым и прочими бандитами. Тройки работали автоматом — просто подписывали решения.

Забирали, в основном, интеллигенцию — людей видных, активных. Тройки подметали буквально все. Если сейчас на самых высоких постах мы встречаем абсолютно тупых, малообразованных людей — хотя они увешаны дипломами и регалиями — это как раз последствия, метастазы работы сталинских троек, которые не глядя, по спискам, забирали людей — этот под расстрел, этот в лагерь.

«СП»: — Как долго работали тройки?

— Тройки были отменены в 1953 году, после смерти Сталина. Больше уже никаких приговоров троек не было. Но потом появились новые тройки — по реабилитации. И эти новые тройки поехали по лагерям с реабилитацией. Кроме прокурора и местного партийного руководителя, в такую тройку должен был входить представитель пострадавших, из бывших заключенных. И это условие поначалу не было реализовано. Хотя решение о включение в тройки бывших заключенных приняло Политбюро, впервые в истории СССР это решение не было опубликовано в «Известиях» и поначалу не было выполнено.

«СП»: — Почему так получилось?

— Потому что сталинисты были еще живы и были у власти. Шел саботаж реабилитации. Процесс реабилитации — после XX съезда партии — тормозили с яростью, со страшной силой. Даже в комиссии партконтроля сидели сталинисты. Назвать их ретроградами — это для них комплимент: негодяи, палачи. Пришлось Хрущеву вмешаться, стукнуть кулаком по столу: что это такое?! Впервые игнорировалось решение Политбюро, это единственный случай в советской истории.

Мне об этой истории рассказывал Алексей Владимирович Снегов, и Ольга Григорьевна Шатуновская, члены коллегии комиссии партконтроля, доверенные лица Хрущева. Там была очень серьезная война, сопротивление Хрущеву было очень серьезное. Этих новых троек было создано около 80, и они разъехались по всей стране, прямо по лагерным местам.

«СП»: — Сколько человек прошло через тройки?

— Этого я сказать не смогу. Статистика, конечно, существует, но я такой цифры не встречал. Те же суды военной коллегии действовали, как тройки: их назначали, и действовали они безапелляционно. Обжаловать такие решения было вообще невозможно, по 58-й статье жалоб не принимали. Поэтому точно сказать, сколько прошли через тройки, а сколько через суды, нельзя. Если бы такая статистика публиковалась официально, мы бы ее, конечно, имели в музее.

Из досье «СП»

Антонов-Овсеенко Антон Владимирович (р. 1920 г.). Историк, писатель. Сын видного революционера и партийного деятеля В.А. Антонова-Овсеенко. После ареста отца мать была арестована (как жена врага народа) и покончила с собой в тюрьме в Ханты-Мансийске. Антон был также арестован как «сын врага народа» в 1940 г. Находился в лагерях Туркмении, затем близ Саратова. После войны был освобожден, но в 1948 г. вновь арестован за антисоветскую агитацию и пропаганду; отправлен в один из воркутинских лагерей. В 1956 г. реабилитирован, освобожден, вернулся в Москву. В 1967 г. вместе с 43 старыми большевиками, пережившими сталинские чистки, обращается к властям с протестом против попыток реабилитировать Сталина. В 1983 г. «Хроника Пресс», издаваемая в США, опубликовала его историческое исследование о Сталине «Портрет тирана», содержавшее, в частности, важную информацию об убийстве С.М. Кирова. Почти слепой, он подвергался преследованиям органов КГБ. В ноябре 1984 г. был вновь арестован, обвинен в антисоветской агитации и пропаганде, выслан из Москвы. В 1986 г. вернулся в Москву.

А.В. Антонов-Овсеенко — автор многочисленных публикаций о Сталине: «Портрет тирана» (Нью-Йорк, 1980), «Театр Иосифа Сталина» (М., 1989), «Сталин без маски» (М., 1990). Ряд работ он посвятил Орджоникидзе и другим соратникам Сталина. Наиболее значительная из них — «Берия» (М., 1999). В качестве источников широко использовал частные архивные материалы, воспоминания старых большевиков и меньшевиков.