Елена Панфилова: ЕГЭ вытащил ласковую коррупцию из-под ковра

4 июня выпускиники школ сдают ЕГЭ по химии и иностранным языкам. Между тем, накануне разгорелся скандал по результатам сдачи другого ЕГЭ — по русскому языку и литературе. В Морозовске Ростовской области около 30 учителей подозревается в сдаче госэкзамена вместо учеников. Об этом сообщается на сайте Следственного управления региона. Правда, по сведениям Life News, за незаконную сдачу ЕГЭ были задержаны 70 учителей, в том числе руководитель районного отдела образования и директор школы № 5, которых подозревают в организации подложного экзамена. Всех преподавателей отпустили после допроса. Источник в правоохранительных органах рассказал изданию, что стоимость сдачи экзамена по русскому языку учителем составляла 40 тысяч рублей. Число школьников, воспользовавшихся услугой учителей, устанавливается.

Что стоит за скандалами с ЕГЭ, рассуждает руководитель российского представительства Transparency International Елена Панфилова.

«СП»: — Елена, можно ли сказать, что коррупционные акценты сместились с вузов на уровень школ?

—  То, что вокруг ЕГЭ так много скандалов и полускандалов, как раз свидетельствует о том, что систему нашего среднего образования надо перетряхивать. ЕГЭ сработал как камень, брошенный в болото: на поверхность всплыло то, о чем все знали и говорили. Речь идет о том, что махинации со сдачей выпускных экзаменов были и до ЕГЭ. Но госэкзамен ввел такую систему, при которой людям приходится искать боллее сложные обходные пути. Раньше платили учителям, платили за экзамены и аттестаты, но это невозможно было увидеть. ЕГЭ — поскольку это публичная процедура — потребовал от людей, привыкших решать вопросы за деньги, идти путями, который часто выходят наружу.

«СП»: — Но и люди не сидят, сложа руки?

— Да, все эти истории показывают, что люди по-прежнему ищут 1001 способ обойти ЕГЭ. Кто-то пишет вместо учеников, кто-то покупает результат на уровне проверок. Думаю, таких историй еще будет довольно много. Если люди привыкли выстраивать систему, при которой поступают в вузы не по знаниям, а за деньги — конечно, никто не побежит с радостью сдавать ЕГЭ.

«СП»: — Получается, ЕГЭ — это хорошо?

— В том-то и дело. Сейчас все говорят, что единый госэкзамен — это плохо. Но это все равно, что говорить: высокая температура при болезни — это плохо. На самом деле, температура позволяет увидеть, что организм болен. ЕГЭ, в данном случае, катализировал всплеск в системе образования в силу своей прозрачности.

Как раньше — ни за что — поставить оценку сейчас невозможно, и пути коррупционного обхода стали более брутальными. Раньше была тихая ласковая подковерная коррупция, которую никто не видел. А ЕГЭ вытащил все это на свет Божий.

«СП»: — Вы хотите сказать, что единый госэкзамен поможет покончить с коррупцией в сфере образования?

— Не быстро. Не от хорошей жизни школьники и их родители ищут способ обойти ЕГЭ. Зачастую это связано с крайне низким уровнем образования. Люди понимают: с нынешним уровнем подготовки в школе, их дети никуда не поступят и ничего в жизни не добьются. Но если будет повышаться уровень среднего образования, если система единого госэкзамна будет улучшаться, в ней будет больше контроля, больше толковой нормальной работы — коррупция отступит.

Жалко, конечно, тех детей, которые попали в этот переходнй период. Но в перспективе, я надеюсь, система заработает нормально.

«СП»: — Сейчас идут разговор, что ЕГЭ свел на нет конкурсы в вузы, и это плохо. Параллельно идут коррупционные скандалы с ЕГЭ. Может, единый госэкзамен действительно стоит отменить?

— Дело в чудовищном уровне коррупции в вузах, который имелся ранее. Это зачастую именно те вузы, которые сегодня сильно переживают по поводу конкурсов. Вузовская коррупция существовала не год и не два — десятилетия, еще с советских времен. Поэтому понятны попытки тех, кто в эту систему был включен, всячески нивелировать любые попытки ее разрушить.

Конечно, с точки зрения качества образования, в претензиях вузах есть реальные, серьезные вопросы. Но они должны быть адресованы, прежде всего, к качеству знаний, с которыми дети выходят из школы, к профориентации выпускников. Это задача всех, кто вовлечен в систему образования, а не проблема ЕГЭ.

ЕГЭ с кавказским акцентом

В 2009 году среди блоггеров распространилась информация, что вузы Москвы штурмуют «липовые» отличники с Северного Кавказа, с трудом говорящие по-русски. По словам одного из блоггеров, работающего в сфере высшего образования, если в столицах число сдавших профильные ЕГЭ на 100 баллов едва достигает полутора сотен, то в кавказских республиках речь идет о четырех из каждых пяти выпускников. При этом отмечается, что абитуриенты с высокими баллами ЕГЭ не могут написать без ошибок даже заявление на поступление в вуз.

Другой блоггер рассказал, что абитуриент из Дагестана поведал приемной комиссии, как сдавали ЕГЭ в его родной школе: директор школы сидел с учениками и диктовал, что писать, где какие ставить галочки и буквы.

О фактах злоупотреблений при сдаче ЕГЭ сообщалось и во время выпускных экзаменов. Так, в городе Батайске Ростовской области школу во время проведения единого государственного экзамена по математике, проходившего 4 июня, проверили сотрудники УБЭП ГУВД по Ростовской области. После окончания ЕГЭ на выходе из класса оперативники сверили пропуски для входа на экзамен и копии паспортов учащихся.

Результаты проверки ошеломили сотрудников УБЭП. Выяснилось, что за некоторых из учеников математику сдавали родственники и учителя. Так, трое из «экзаменуемых» оказались преподавателями, пятеро — учащимися 9-го класса этой же школы и родственниками отсутствующих выпускников. Как выяснилось, идти на экзамен вместо учеников, которые не явились на испытание без уважительной причины, учителям приказала директор этой школы.