Восьмиклассники вешаются от учительской «дедовщины»

В Свердловской области следственные органы проверяют среднюю школу № 4 города Полевского, где за последние месяцы произошла серия самоубийств подростков. С 2005 по 2008 год в этой школе покончили с собой четверо учеников, а пятый совершил самоубийство в марте 2010 года. По версии следствия, основной причиной «эпидемии самоубийств» могли послужить «неуставные отношения» к школьникам со стороны учителей.

«Проверка также выявила факты применения к учащимся антипедагогических методов воспитания, на которые должным образом администрация школы не реагировала, — сообщается на сайте прокуратуры Свердловской области. — За последние 3 года родители учеников указанной школы 33 раза обращались с заявлениями и жалобами к руководству школы, из них 7 обращений касались фактов применения насилия к детям со стороны учителей».

В частности, выяснилось, что некоторые из учителей в Полевском применяли к школьникам допотопные методы «воспитания» — били учебниками по голове. Как заявили в свердловском следственном управлении СКП, «такой факт требовал уголовно-правовой оценки», а на деле учителю лишь вынесли выговор от имени руководства школы, да и то — лишь после обращения родителей.

Отметим, что еще век назад, когда в российских гимназиях были разрешены телесные наказания, учитель, в запале ударивший ученика книгой по голове, также терял в репутации, однако об уголовном наказании за подобное речи не было, поскольку подобные вещи избиением не считались.

Еще одно нарушение, обнаруженное в школе г. Полевского — система дисциплинарных наказаний для учащихся: выговоры, строгие выговоры и даже «временное отстранение от занятий». Как отмечают следователи, такая система нарушает требования федерального закона «Об образовании». По протесту прокурора г. Полевского из Положения о взысканиях учащихся незаконные меры воздействия были исключены.

На контроль были взяты еще 10 образовательных учреждений области, в которых фиксировались случаи суицида или попыток суицида среди учащихся, подчеркнули в свердловском СКП.

Если отвлечься от официальных сводок следствия, действительность оказывается проще и страшнее. Четверо школьников повесились, двое выбросились из окна. Как сообщил «СП» один из сотрудников той самой школы № 4, записок — по крайней мере, тех, о которых могло быть известно учителям — ребята не оставляли. Видимо, такие жесты сейчас не в моде…

«Мы бы очень хотели, чтобы о нашей школе вообще забыли, — заявила сотрудница школы, не пожелавшая представиться. — Представляете, сколько людей звонит нам? Не только журналисты, но просто иногда больные люди. Кричат на нас: вы фашисты, говорят, избиваете детей. Да у нас всего двое сотрудников, по которым проверка; кто — не буду говорить; пусть бы сначала во всем разобрались, и только потом что-то писали. В общем, эта история школу просто уничтожила».

Связаться с родителями погибших школьников «СП» не удалось.

Средние школьники всегда были в группе психологического риска, а сейчас особенно — полагают специалисты по подростковой психике. В беседе с обозревателем «СП» Евгений Корень, заведующий отделом психиатрической патологии детско-подросткового возраста НИИ психиатрии, рассказал о своем взгляде на проблему:

«СП»: — Типично ли это для подростка — совершать самоубийство из-за отношений с учителем или даже телесных наказаний?

— Конечно, трудно говорить об этой конкретной ситуации, но вообще-то в почти каждом таком случае действия учителей — лишь «верхушка айсберга». Как правило, у ребят в таких случаях целый клубок внутренних проблем, а тот самый удар учебником по голове — лишь спусковой крючок. Хотя надо понимать, что подростки во все времена, при всех социальных формациях были и будут эмоционально уязвимыми. То, что дети не слушаются старших, а старшие иногда издеваются над детьми — это две стороны одной медали: что-то разлаживается в отношениях старшего и младшего поколения.

«СП»: — То есть, это вневременное? И зря ругаются люди, что наше время особенно опасно для психики?

— Конечно, в последнее время жизнь для подростков усложняется, увеличивается и риск эмоциональных срывов. Есть очевидная тенденция к ускорению темпа цивилизации. К тому же, в России сейчас повышенный уровень психологического давления, который, к тому же, имеет тенденцию к дальнейшему росту. Основные факторы этого давления — экономическая и политическая нестабильность, бедность, отсутствие внятных перспектив у общества. Среди всего этого школа и обстановка в ней — лишь один из вредоносных для подростков факторов.

«СП»: — Многие, в том числе ваши коллеги, полагают, что особенный ущерб психологии подростков наносят современные игры, видеокультура…

— Что касается вредоносного воздействия телевидения, компьютерных игр — говорить об этом я бы не стал. Дело в том, что это неизбежность — можно говорить о том или ином воздействии современных медиа на нервную систему, но отменить их не получится. То же самое — о современных игрушках, которые многим кажутся психологически вредными. Уберечь детей от контакта с современным миром все равно не получится. А сама по себе цивилизация вредной или полезной быть не может. Стоит говорить лишь о том, какими средствами можно компенсировать возможный вред.

«СП»: — Значит, и как выходить из положения — тоже непонятно?

— Если ответа на вопрос «кто виноват» толком не существует, то «что делать» — науке вполне известно. Всё, что нужно, по большому счету — это обращать на детей внимание, заниматься проблемами подростковой психологии и учитывать этот фактор во всех сферах жизни. И на уровне организации образования, и на уровне подготовки учителей, и на уровне работы с семьями.

При этом ни «палочная дисциплина», ни подход «всё разрешать» не являются правильными. Нужно сочетание этих двух факторов. В идеальном случае — подход к каждому конкретному ученику, учет его потребностей и возможностей, выстраивание отношений в семьях и классах. Но даже если возможностей для индивидуального подхода нет, то просто сознательная психологическая работа уже дает хорошие результаты. Все просто: нужно думать, что делаешь, и учитывать психологию детей.

Один из путей решения проблемы психологического климата в школе — образование при учебных заведениях своего рода конфликтных комиссий, куда входили бы не только представители учеников и учителей, а также школьные психологи, но и совершенно новые для системы образования люди — уполномоченные по правам человека. Такую систему в Москве пытается запустить уполномоченный по правам ребенка Евгений Бунимович, который рассказал «СП» о том, насколько конфликтологи и правоведы могут помочь избежать подобных трагедий.

«СП»: — Как вы считаете, можно ли силами психологов, специалистов по правам человека, конфликтологов разрешить ситуацию, когда дело доходит до битья учебниками по голове?

— Я мало что знаю именно по этой ситуации на Урале, но, конечно, тут речь идет уже о крайних вещах. Здесь должны действовать уже не уполномоченные и тем более не психологи, а милиция и прокуратура. А дело психологов и правозащитников — помогать на более мягких этапах процесса, когда «болезнь» еще не запущенная.

Например, давление на учеников — это вовсе не обязательно «линейкой по рукам» или «учебником по голове». Есть гораздо большие возможности для мягкого психологического давления — которое, между тем, тоже неприятно. Больше того: часто сам учитель не замечает, что делает что-то неправильно. Все мы живые люди, все устаем, у всех бывают срывы. И тогда часто сами ученики обращаются с просьбой помочь: класс видит, что к тому или иному ученику необоснованно придираются и так далее.

«СП»: — Вы многие десятилетия работали в системе образования. Насколько, по-вашему, изменилась российская школа?

— За последние двадцать лет российские школьники очень сильно изменились. И школа изменилась вслед за ними — хотя именно школа традиционно один из самых инертных институтов общества. И это к лучшему — иначе на каждом нашем крутом повороте школьная система бы немедленно рушилась. Вот, в начале 90-х были все предпосылки к распаду школы — а образование, между тем, выжило.

Но главные изменения в школе связаны не с внешними условиями, а с тем, что дети стали совершенно другими. Ребята, которые знают Интернет лучше любого взрослого, привыкли к множественности информации, привыкли не принимать вещи на веру и подвергать сомнению. Это, безусловно, к лучшему. Есть, конечно, и темная сторона компьютеризации — мальчишки прекрасно знают полускрытые террористические сайты, иногда выкладывают жестокие видеоролики на Youtube…

Но главное для школы — то, что нынешние дети уже не поддаются традиционным методам. От них не добьешься традиционного «послушания». Они могут слушать и подчиняться педагогу, но это будет только сознательное послушание и подчинение — авторитет, который каждый раз надо заслуживать и поддерживать. А традиционная школьная муштра, на которой у многих учителей старшего поколения всё строилось, уже неэффективна. Именно поэтому школу приходится реформировать: не потому, что раньше было плохо, а потому, что старые методы уже не работают.

«СП»: — Система уполномоченных при московских школах — это альтернатива «вертикали» в системе образования?

— Это альтернатива, но это не «вертикаль». Мы сейчас внедряем систему уполномоченных по правам всех участников учебного процесса при школах. Идея в том, чтобы это не был навязанный сверху норматив, а нечто добровольное, к необходимости чего каждая школа приходит сама. У нас в Южном округе уже довольно много школ завели себе уполномоченного, в Северо-Западном — сформирована группа людей, которые прошли специальные курсы.