Мэрию Москвы хотят судить за дымовую завесу

Хотя в перспективы исков не верят даже адвокаты

Возможно, жаркое и дымное лето 2010 года обернется для московских властей не только отменой празднованпия Дня города, но и крупными материальными потерями. Москвичи, уверенные в том, что столичные чиновники сделали далеко не все, от них зависящее, чтобы предотвратить массовый ущерб здоровью горожан, начали подавать против мэрии судебные иски по поводу компенсации.

Первой ласточкой стала москвичка Светлана Добронравова; как и следовало ожидать, она — профессиональный юрист. Как она заявила журналистам, заявление уже принято в Таганском суде Москвы, а всего исков будет два. «По первому иску я требую признать факт бездействия всех указанных ведомств, — заявила Добронравова в интервью „КП“. — Затем поступит второй иск о компенсации материального и морального вреда всем пострадавшим москвичам (в случае причинения вреда средней тяжести можно рассчитывать на сумму до 100 тысяч рублей). Людям нужно будет предоставить справки: у кого были обострения заболеваний во время „дымовой завесы“. Кроме того, лесные пожары и жара стали причиной гибели людей, и их родные тоже имеют право требовать компенсации».

Отметим, что, хотя в России практика подобных исков невелика, а успешных практически нет, подобная постановка вопроса вплоне естественна для стран европейской юридической культуры. Так, в англосаксонском праве деяния или бездействие, повлекшие за собой причинение ущерба, подобного столичной «дымовой завесе», имеют особое название 'tort'. Судебная практика по этому роду дел весьма разнообразна, и говорить о гарантированной компенсации не приходится даже в таких странах как США. Дело в том, что, по действующим законодательствам большинства стран, факт бездействия истцу приходится доказывать — что не так просто, особенно если речь идет о бездействии должностных лиц или организаций.

Так, например, одно из дел по итогам масштабных лесных пожаров в Калифорнии в 2007 году завершилось в пользу государственых органов лесной и пожарной охраны — экологическим активистам не удалось добиться признания работы соответствующих органов бездействием.

Между тем, та же калифорнийская судебная практика дает указание на один из возможных методов защиты властей. Так, в еще одном деле о возмещении ущерба, причиненного бездействием, суд признал, что сотрудники (в данном случае — диспетчеры службы 911), лично виновные в бездействии, не пользуются иммунитетом как служащие компании-оператора и могут преследоваться в индивидуальном порядке.

Однако в российской судебной практике до такого, скорее всего, не дойдет, полагают юристы. «Практически наверняка этот иск не будет принят к рассмотрению, а если и будет принят — то уж точно не будет удовлетворен, — заявил в разговоре с обозревателем „СП“ адвокат Сергей Антонов. — В качестве примера приведу один иск, который я пытался подавать с целью улучшить экологическую обстановку в Москве. Речь шла о том, чтобы обязать московских автовладельцев, ездящих по центру города, оснастить свои автомобили каталитическими нейтрализаторампи отработавших газов. Это помогло бы городу куда больше, чем, скажем, постройка очередного транспортного кольца. Однако такой иск у нас даже не приняли к рассмотрению».

«Вероятно, г-жа Добронравова подала иск о возмещении вреда, причииненного неправомерным бездействием, — предположил адвокат и правозащитник Юрий Падалко. — Законодательство позволяет оставить такой предмет требований.

И если она защищает только свои интересы, то это нормальная, вполне правовая ситуация. Она просит возместить вред лично ей.

Но если речь идет о защите неопределенного круга лиц, то такой иск вправе подавать только прокурор — насколько мне известно, по ГПК и Закону о прокуратуре. Ни гражданин, ни адвокат такие иски подавать не могут — это было возможно в старом ГПК, но в ныне действующем с 2003 года такое невозможно. Только прокурор".

Но даже если в иске все правильно сформулировано и обосновано — предупреждает Падалко, — потребуется установить причинно-следственную связь между негативными последствиями. «Я думаю, что такими последствиями любой юрист поставит увеличение смертности из-за того, что в Москве не была объявлена чрезвычайзная ситуация и не были предприняты меры — предположил юрист. — тогда бы все было правильно. Тогда был бы возможен такой иск, но только в интересах одного заявителя. Но никак не в интересах неопределенного круга лиц».

Что касается возможности успешного разрешения этого иска, то в это не верят оба эксперта. «У меня вызывает большое сомнение перспективы положительного разрешения, — комментирует Юрий Падалко. — Дело не только в том, что никакие московские суды не способны принять решения против городского правительства. Но ведь есть рыычаги давления и на нас, адвокатов. Хотя, по Закону об адвокатской деятельности, адвокатура является независимой от органов государственной власти, но, если вы посмотрите 33 статью этого закона, то узнаете о Квалификационной колллегии. В состав этой коллегии по закону входят шестеро представителей власти, должностные лица. Полномочия такой коллегии — накладывать взыскания и исключать. Так что наказать неугодного адвоката можно легко и просто».

Возможен и конспирологический вариант, предупреждает адвокат. «Если адвокат подал иск по своей инициативе, то это вызывает огромное сомнение. Возможно, что эта шумиха вокруг пожаров просто гасится по какому-то заданию. Я допускаю, что какой-то отдельный адвокат подал иск, желая добра и пытаясь что-то сделать. Но процент вероятности положительного исхода дела невелик. Намного более вероятно, что иск этот специально инициирован правительством Москвы, чтобы получить решение суда и потом козырять им».

Интересно, что в российской блогосфере эту конспирологическую версию не разделяют. Напротив. Светлана Добронравова превратилась в героя дня. «Можно, С РАДОСТЬЮ, констатировать, что на этот раз власти ОБЛОМИЛИСЬ. Иски против властей, в связи с отравлениями и гибелью людей, начинают подавать», — пишет блогер Константин Авраменко. Самым надежным подтверждением для сетевых авторов служит тот факт, что во время смога в Москве перестраховались зарубежные посольства: в некоторых из них была проведена эвакуация женщин и детей. Вера в то, что «заграница больше знает» — становится по-настоящему неистребимой.