Историю России пускают на щебень

3 сентября на Садовом кольце Москвы сносят дом в стиле модерн конца XIX — начала XX веков. На участке по адресу 7-й Ростовский переулок, дом № 6, рядом со Смоленской площадью, работают два экскаватора. О том, какие именно документы имеются у строителей на снос этого здания и что будет возведено на его месте, представители застройщика не говорят, сообщил журналистам координатор движения «Архнадзор» Юрий Егоров. «Строители очень спешат», — отметил краевед.

В первых числах сентября подобная же ситуация сложилась и на другом участке, еще ближе к центру столицы: на Тверском бульваре, во владении 17, начался снос одного из дворовых строений — 4-этажного здания. Ни сроков окончания работ, ни номеров разрешительной документации, ни проекта того, что будет построено взамен — на информационном щите нет. Устно рабочие поясняют, что на месте сносимого здания будет разбита клумба.

Сейчас на Тверском бульваре работы удалось приостановить, милицию вызвали и на объект в 7-м Ростовском переулке: в обоих случаях застройщик не имеет права вести работы без надлежащего пакета разрешительной документации и обязан информировать общественность о своей работе информационными щитами. Однако подобных случаев в одной Москве — десятки.

Больше того: в последние годы это стало практически правилом: на момент сноса старого дома проект не то что не обсуждается с общественностью, но и не представляется в открытом доступе. А в изрядном количестве случаев старый дом сносят, вовсе не имея проработанного проекта дальнейшего освоения участка. Сносят, чтобы снести.

«80—90% так называемого старого фонда в центре города — те дома, что не являются памятниками архитектуры — это, собственно говоря, очень ветхие строения, которые нужно санировать», — эти слова тогдашнего префекта ЦАО Сергея Байдакова были сказаны уже несколько лет назад, но подобные взгляды в московском правительстве и стройкомплексе по-прежнему являются своего рода стандартом.

Эту же аксиому нынешним летом озвучил сам мэр столицы Юрий Лужков, обозначив свою позицию по поводу сносимых построек в Кадашевской слободе. Нужно строить дома, которые будут сочетаться с историческими ландшафтами — но это должны быть новые здания, отметил градоначальник.

В Кадашах работы пока приостановлены — из-за протестов общественности и благодаря позиции Московской патриархии, для которой приход Воскресенского храма — один из важнейших в Москве. Но когда на площадку рядом с всемирно известным храмом пытались въехать экскаваторы — застройщик, компания «Торгпродуктсервис», так и не могла представить вразумительный и действующий проект застройки участка. Этот снос, который не был завершен, также планировался просто ради сноса.

Иными словами, если ваш дом расположен в исторической части города — Москвы, Санкт-Петербурга, Тулы, Нижнего Новгорода или еще пары десятков других — то снести его могут не только ради какого-то проекта, но и просто так.

Это издержки своеобразной бизнес-модели, которая сформировалась в Москве в течение 2000-х годов и была позже экспортирована Москвой в другие регионы, где появился бум недвижимости. Дело в том, что снос строений и вывоз строительного мусора столь же «резиновые» в смысле отображения в сметах, сколь и земляные работы, давно признанные самыми коррупционно емкими в строительной отрасли. Объем реально выполненных работ практически непроверяем, и суммы контрактов на этот вид деятельности могут быть сколь угодно астрономическими.

Один пример: в 2007 году распоряжением правительства Москвы № 2424-РП от 31 октября на снос 38 строений в разных частях Москвы заказчику — компании «Сатори» — было выплачено 100 млн рублей «с последующей корректировкой порядка выплаты денежных средств в соответствии с утвержденной проектно-сметной документацией и сформированной в установленном порядке договорной ценой». Иными словами, окончательная сумма контракта наверняка оказалась куда больше, чем указанные 100 млн.

О том, каковы цены на «рынке» сносов строений в Москве, «СП» рассказали в компании «АМР-строй», предоставляющей подобные услуги. «Цена сильно зависит от района работ, - отметил представитель фирмы. — Для типичного „спального“ района внутри МКАД цена составит 400 рублей за кубометр объема здания. Можно рассчитать и так называемый строительный объем, тогда применяется коэффициент 1,2».

Таким образом, даже не учитывая инфляцию, произошедшую с 2007 года, указанных в постановлении 100 млн должно хватить на «уборку» 250 000 кубометров. Этот объем можно представить себе как здание 20-метровой высоты длиной в 250 метров и глубиной в 50, что-то вроде старинных Хамовнических или Покровских казарм, но без внутренних дворов. Учитывая, что реальная цена оказалась, скорее всего, значительно выше, а за снос в центральных районах расценки больше, можно понять, что в любом случае только одно это постановление подразумевает крайне значительное финансирование.

Отметим, что такие крупные здания, как снесенные за последние 10 лет «Военторг» и гостиница «Москва» по своим объемам равны или превосходят рассчитанное нами «условное» здание — иными словами, каждый из этих объектов дал индустрии сносов Москвы не менее 100 млн рублей выручки.

«Есть ощущение, что всеми нами любимые компании, занимающиеся сносами, стали самостоятельной силой, заинтересованной в постоянном фронте работ в Москве, — констатирует нынешнее положение дел координатор движения „Архнадзор“ Рустам Рахматуллин. — Хотя, конечно, о том, что списки на снос составляются с учетом пожеланий индустрии сноса, мы не можем заявить — нет доказательств».

Политика городских властей по отношению к выселенным, пустующим и аварийным домам так или иначе, но играет на руку отрасли сноса и вывоза строймусора. «Мы все видим, как префектуры относятся к выселенным домам, ожидающим реставрации. Как мало и плохо за ними следят, особенно если дома не являются памятниками», — напоминает Рахматуллин. Фактически выселенный дом, если не происходит чего-либо неожиданного, обрекается на снос, причем вне зависимости от того, существует ли инвестконтракт на данный участок.

Сами же представители московских властей заявляют, что такая политика имеет целью обезопасить город от криминала и террористов. В частности, именно антитеррористические цели преследует постановление правительства Москвы № 1457, в котором приведен обширный список зданий, подлежащих сносу. «На последнем заседании „несносной“ комиссии удалось добиться сохранения некоторых домов из этого списка, — говорит Рустам Рахматуллин, — однако список как таковой пока остается закрытым».

По иронии судьбы, больше других для спасения исторических зданий, обреченных на снос, могут сделать трудовые мигранты. Дело в том, что в центральных районах Москвы по-прежнему принято использовать выселенные здания в качестве временного жилья для приезжих рабочих. Одно из таких зданий посетил обозреватель «СП» в районе Большой Никитской улицы. Четыре этажа здания заняты рабочими близлежащих строек, которые живут здесь с семьями, детьми и хозяйством. В этих импровизированных казармах в каждой комнате лежат ковры, работают телевизоры, женщины готовят домашнюю еду.

«Нет, мы очень не хотели бы, чтобы дом снесли, — говорит бетонщик Ахмед. — На предыдущей стройке мы жили в металлических вагончиках. Холодно, неудобно, с семьей жить нельзя — негде поместиться. А этот дом старый, тогда хорошо строили. Не надо его сносить. Да, и пожалуйста, вытирайте ноги на входе!»

Фото [*]