Погибший под «Сапсаном» мальчик обошёлся РЖД в 178 тысяч рублей

25 октября Мещанский суд Москвы вынес решение о выплате компенсации родителям 15-летнего Алексея Богданова, погибшего под колесами скоростного поезда «Сапсан». На перегоне Колпино — Саблино в апреле этого года мальчика затащило под состав. Свидетели видели, что система оповещения не работала. Мальчик не понял, что перед ним «Сапсан», и переходил дорогу как перед обычной электричкой.

Истцы требовали с РЖД 40 млн рублей компенсации за погибшего сына. Однако суд счел справедливым оценить жизнь ребенка в более скромную сумму — 178 тысяч рублей.

Почему жизнь в России стоит так дешево, рассуждает адвокат родителей погибшего Алексея Богданова Игорь Трунов.

«СП»: — Игорь Леонидович, почему суд назначил столь малую компенсацию?

— Решение суда мы должны оценивать по другим критериям: влияет ли оно на ситуацию с безопасностью на железной дороге? Под колесами поездов у нас ежегодно гибнут около 3 тысяч человек — об этом говорит статистика РЖД. Сегодня в суде представитель РЖД пытался доказать, что если суммы возмещения будут большие, это сильно ударит по экономической составляющей железнодорожных перевозок.

Это абсолютно неправильный подход. Как раз в том случае, если возмещение вреда будет серьезным, железнодорожники будут вынуждены перестроить свою работу и уделять должное внимание безопасности.

Ведь о чем сейчас идет разговор? Вот деревня Поповка, где жил погибший Алеша Богданов.

Железная дорога рассекает ее надвое, и жители вынуждены ходить через железнодорожные пути по нескольку раз на дню. Мальчик погиб от недостаточных мер безопасности — это очевидно. Но что РЖД выгоднее сегодня: заплатить раз в год небольшие деньги за гибель человека, или построить в Поповке подземный переход?

«СП»: — И о чем говорит решение суда?

— Что выгоднее платить небольшую сумму. Деньги, к слову, настолько мизерные, что едва окупают расходы родителей Алеши на проезд и проживание в Москве на время судебного производства. Хорошо еще, что мы, адвокаты, денег не берем и работаем бесплатно. В противном случае семья Богдановых еще бы и должна осталась, и суд ничего, кроме убытков, им не принес.

В итоге это решение бьет по рукам тем, кто осмелился подавать в суд против РЖД, и ничего не меняет в сфере безопасности. Суд говорит, что жизнь человека ничего не стоит, понимаете?

«СП»: — Погиб 15-летний мальчик, а мы говорим о деньгах. Это нормально?

— Я тоже не хочу говорить об этом решении с меркантильной точки зрения. Но ведь родители Алеши надеялись, что сын вырастет, что поможет им на старости лет. Они этого шанса лишились, понесли убытки на погребение, моральный вред, и тут — такое парадоксальное решение.

Мы не говорим: давайте за гибель мальчика всех посадим — это ничего не меняет. А крупная компенсация меняет. РЖД должна сделать выводы и понять, что ей нужно не выплачивать символические штрафы 3 тысячи раз в год, а построить акведуки или подземные переходы во всех населенных пунктах, сквозь которые проходят рельсы.

«СП»: — Из чего суд исходил, назначая такие мизерные деньги — 178 тысяч?

— Я могу сказать свою методику подсчета размеров компенсации. Я ориентировался на европейское судопроизводство, с которым усматриваю, в данном случае, четкую параллель. Мне возражали, что у нас не Европа, и что решения Европейского суда — это миф. Тем не менее, решения Страсбурга прецедентные, и обязательны для всех членов Совета Европы, в том числе — для Российской Федерации. Есть целый ряд решений Европейского суда, которые оценивают жизнь человека в 1 млн евро. Эта сумма и фигурирует в нашем иске.

Откуда суд взял цифру в 178 тысяч — я просто диву даюсь. Я часто веду дела по защите прав потребителей, где все остаются живы и здоровы — услугу им оказали не ту, или путевка оказалась не в ту гостиницу, — но там суммы возмещений оказываются больше. А здесь погиб человек, причем молодой. На Западе именно жизнь молодого человека оценивается больше: у него все впереди, он мог бы зарабатывать, платить налоги, приносить пользу государству.

У нас были дела, где выплаты за погибших были небольшими — это дело «Трансвааль-парка», некоторые дела по жертвам терроризма. Но и там суммы были больше — 200 тысяч рублей, 500 тысяч… А здесь — по 90 тысяч на каждого родителя. Судья, кстати, ничем не объясняла, из чего складывается сумма в 178 тысяч — просто рванула ее с потолка.

«СП»: — Что вы теперь будете делать?

— Это единственное дело против РЖД. Хотя нам достаточно часто звонят с просьбой взять дела, связанные с травматизмом на железной дороге. Удивляться нечему: РЖД заточена под получение прибыли, ее мало волнует безопасность. Общество относится к этому достаточно терпимо, да и суд претензии к железнодорожникам не поддерживает. По нашему делу хотя бы решение суда состоялось, а другие иски к РЖД просто проигрывались людьми. Так что положительный момент в деле Алексея Богданова налицо: РЖД признано виновным.

Конечно, решение нас не устраивает. Но мы взяли это прецедентное дело с дальним прицелом, и будем заниматься им до упора. Сейчас мы попытаемся обжаловать решение в Московском городском суде, и если оно серьезно не поменяется, мы будем искать справедливости в Европейском суде по правам человека.

«Сапсан»: поезд смерти

«Сапсан», в состав которого входят два вагона бизнес-класса, семь вагонов эконом-класса и один вагон-бистро, способен развивать скорость до 250 км/час. Главная причина гибели людей — переходы над путями расположены очень неудобно, местные жители срезают дорогу, идя напрямую через рельсы. При скорости поезда около 200 км/час, шансов уцелеть немного. Движение поезда сопровождается мощной воздушной волной. Специалисты говорят, что опасная зона составляет пять метров, а ширина железнодорожной платформы — 4 метра 60 сантиметров. Поезд поднимает мощный вихревой поток, который увлекает за собой и вещи, и людей с перрона. Воздушная волна от летящего «Сапсана» поднимает гравий с пути и раскачивает даже электрички.

По неофициальным данным, под колесами «Сапсана» погибло уже около 60 человек.