Рязанские погорельцы вселяются в дома-путинки

Летние лесные пожары выжгли старинные рязанские села и деревни. Они стояли вдоль Муромского шоссе, по дороге на Касимов. Криуши, Передельцы, Ласкинский… Сгорели дома в удивительных кружевах наличников, отделке крылечек и коньков крыш. Сгорели вместе с хозяевами, домашними животными, скотиной, всем скарбом, с яблонями, вишнями (в этих местах от вишневого весеннего цветения слепнут глаза). К счастью, человеческих жертв было немного, но вот все остальное — ушло.

Теперь на смену всему этому пришли «путинские домики». Он стоят ровными грядками на голой земле, новенькие, как пасхальные яйца, смотрят в небо тарелками спутниковых антен, в них есть теплые туалеты, горячая вода и газ. На улице из новых домиков даже кладут асфальтовые дорожки. Т.е. смогут погорельцы ходить по своей Есенинской улице, не чавкая вязкой глиной в весенне-летнюю-осенне-зимнюю распутицу. Сбылась мечта колхозных председателей из советских фильмов — город пришел в деревню. Правда не во всю — а только в образцово-показательную часть — где Путин велел: домикам — быть.

Лесной пожар уничтожил около трети домов в Криуше, рассказала «СП» глава поселения Наталья Клепикова. Строительные работы начались через пару недель после пожаров. «Так или иначе, но компенсацию на настоящий момент получили или получат все погорельцы, — Клепикова говорит выверенными гладкими фразами. — Часть предпочли переехать в благоустроенные квартиры — 2 семьи, часть получили материальные компенсации, большинство осталось здесь и в начале ноября получит ключи от новых домов».

Антонина Алексеевна, живущая ровно напротив поселковой администрации, сидит на крыльце и плачет. «Да нет, меня никто не обидел — просто так плачу, жизнь такая». Дочь Антонины Алексеевны сгорела на пожаре, — у них был свой дом; зять тоже погиб. Не так давно умер и дед — сердце не вынесло простой операции на ноге.

---

---

Пока был жив муж Антонины Алексеевны, они собирались провести в дом воду и газ, носить воду из колодца старикам трудно, собрали на это 60 тысяч. Их пришлось отдать за лечение. Теперь газа и воды у Антонины Алексеевны нет и не будет, хотя в новые дома, стоящие в нескольких метрах от нее, воду провели. Понятно, что первая задача — построить дома погорельцам, но так же понятно, что приедет «хозяин» (так мужики тут между собой называют Путина), пройдет под телекамерами по спешно доделанным домам, и на этом, скорее всего, забота города о деревне закончится. Кстати спешно доделываются дома только по одной центральной улице — именно там должен пройти примьер, кладут асфальт, торопливо обшивают фасады, а (как судачат местные) с тыла все придется самим доделать. Может и ошибаются. Может останется энтузиазм и после так называемой «сдачи объекта» премьер-министру, и все недоделки (которых еще очень много) будут устранены.

Стоит ли говорить, что те участки села, где установлены специальные «путинские» видеокамеры слежения, были доведены до готовности первыми? А в последнюю очередь делают школу — огромное по сельским меркам здание московские подрядчики достроят лишь летом следующего года. И почтовое отделение: у связистов подрядчик свой, начали они поздно, но к приезду Путина успеют.

— Как вам сказать… Мы, конечно, довольны новым домом. Но я бы не сказала, что счастливы: есть тут свои недостатки, — Ольга Михайловна, владелица одного из домов по улице Есенина, на вид не слишком весела. — У нас был деревянный дом, 96 квадратных метров, который мы строили 20 лет и все сделали под себя. Теперь нашего дома нет, есть каменный, площадью 70 метров.

Почему по метражу получается меньше? Очень просто, поясняет Наталья Клепикова: компенсация за сгоревшую недвижимость в Криуше выделялась из расчета 28 тыс. рублей за квадратный метр, но «потолок» компенсации составил 2 млн рублей. Поэтому все, чей дом был больше этой цифры, оказались несколько «ущемленными» в смысле площади новых домов.

На деле получается, что типовых проектов всего два: на 70 и на 45 «квадратов» общей площади. Те домики, что поменьше, спланированы с длинным коридором, маленькой кухней и двумя крошечными комнатками; те, что побольше, имеют большой и «бестолковый», как выразилась Ольга Михайловна, холл в самой середине дома. От холла расходятся 3 комнаты и кухня по разным сторонам света; все комнаты по размерам невелики, не больше 12 «квадратов».

Домики, которые заканчивают строить в Криуше, как и все в нашей стране, строят гастарбайтеры: узбеки, таджики. В одном из домиков, в который мы вошли, бригада узбеков спала на матрасах на полу, а один из них жарил картошку. Они сонно посмотели на нас, но тут проснулся бригадир — судя по всему единственный говорящий немного по-русски, и вытолкал нас взашей, со словами, что пока дом не сдан — в этом доме он хозяин, и вход только с его разрешения.

Часть домов обложены декоративным кирпичом поверх штукатурки. Кому достались дома с дополнительным декором? Строители отвечают — тем, кому повезло, то есть кому достался более щедрый из двух подрядчиков.

Вообще, в Криуше дома восстанавливают сразу две строительные фирмы, одна — рязанская, областного подчинения, другая — из райцентра Спас-Клепики. Типовые проекты у обеих компаний одинаковые, но рязанцы своим клиентам решили сделать подарок в виде «рестайлинга». «Да ну, чепуха эта отделка. К тому же — нарушение проекта; мы что, дураки отступать от чертежей? Вот мы и не делаем такого», — говорит Владимир, сотрудник той фирмы, что сделала дома без декоративного кирпича.

Две фирмы на одном участке нужны, чтобы соблюсти сроки — торжественная церемония вселения погорельцев, на которой ожидается присутствие самого Владимира Путина, назначена на 2 ноября. «Губернаторский» срок — 27 октября, до этого дня все дома с отделкой, все дорожки и заборы должны быть установлены. Людей все равно не хватает, так что из Спас-Клепиков на выходные приехали работать почти все тамошние бюджетники. «Почти со всех предприятий сняли людей, работаем за отгулы, какое уж получится качество — не знаю», — говорит Владимир, сотрудник одного из автохозяйств Спас-Клепиков, равняющий новые тротуары.

На качество строительства пеняют и местные жители: фундаменты — одно название, что-то уже начинает отваливаться. Да и то количество работ, которое еще надо сделать в домах, за такой короткий срок можно доделать только тяп-ляп, это понятно всем.

«Конечно, спасибо властям и за это — ведь произошел несчастный случай, и мы могли бы ничего не получить, — говорит женщина, готовящаяся к новоселью. — Но мне грустно: мы потеряли дом, сделанный своими руками и под себя, со всеми удобствами. К тому же, мы живем в Рязани в городской квартире и сюда приезжали пожить в дышащих деревянных стенах, подышать воздухом. А теперь здесь тоже городская квартира».

Дачники, действительно, больше потеряли, чем нашли. А те, кто жил в Криуше круглый год, шлакоблочными домами больше довольны. Правда, типовые проекты к экономии тепла не слишком приспособлены. Все помещения в новых домах — отапливаемые, а теплоизолирующих дверей между ними, как всегда делается в деревенских домах, — нет. Если раньше хозяин зимой отапливал лишь половину дома (а больше, как правило, и не надо), то сейчас вариантов нет — отапливай всю площадь. Непонятно, что будет с расходами на газовое отопление — вероятнее всего, вентили придется прикручивать, как это делают всегда, иначе ежемесячный счет за газ может составить недетскую сумму. А пенсии тут, как и по всей России, не велики.

А вот канализацию — которую тоже устроили во всех новостройках — отопить, наоборот, не мешало бы. Поскольку септики — закапываемые на участках индивидуальные очистные сооружения — в Криуше часто не заглубляются в землю, а торчат почти на поверхности. «Это же резервуар с жидкостью, чуть морозы ударят — там всё замерзнет, и вся канализация ваша! — негодует житель Криуши Николай, — Я еле успел увидеть, как они работают, и тут же на них наорал. Только тогда добился, чтобы они сделали все по правилам — заглубили на 60 см. А еще надо будет сверху положить теплоизоляцию». Николай вместе с братом Владимиром строит единственную среди новостроек деревянную избушку — скотный двор. «Скотина — не человек, она в цементной коробке жить не станет».

Еще судачат в Криуше о Татьяне Брагиной, что живет в начале улицы Есенина. Ей, когда премьер-министр приезжал в Криушу, удалось прорваться к нему и поговорить. Сейчас большинство жителей села уверены, что Брагина — дальняя родственница Путина. «Смотрите, вот и камера путинская прямо у ее дома поставлена, чтобы контролировать!». Сама Татьяна Брагина с журналистами не общается и односельчан не разубеждает. Родственница так родственница.

Хоть мы и не Путин, но нам тоже повезло попасть на первое новоселье. В Передельцах за несколько часов до нашего приезда торжественно вручили ключи от нового дома ветерану войны, 85-летнему Алексею Семеновичу и его жене. Только что им жал руку губернатор области Олег Ковалев, после его визита начали отмечать новоселье. Сам Алексей Семенович сильно устал и почти не разговаривает. Каждый раз когда видит, что камера не сморит на него — пытается прилечь. Он явно устал от всей этой суматохи — годы. Софья Николаевна, его жена, рассказывает, что после пожара боялась — «дед не выживет». Пожар действительно был ужасающий, говорит женщина: «На моей памяти, а мне уже 80 лет, такого не было. Деревня сгорела за 15 минут, был жуткий ветер, и огонь ревел, как гигантская труба».

Дом, который построили ветеранам — бежевый, с наружными стенами из шлакоблоков, внутри он выглядит совершенно как городская квартира. Городская кухня с новой мебелью от фирм-спонсоров. Отопление в новом доме работает на полную катушку — просушивается штукатурка. Единственное, в чем старики проиграли от пожара — это в дворовых постройках: государство возвело лишь один сарайчик, а была и летняя кухня, и гараж. И еще нет документов на право собственности; впрочем, застройщики и власти клятвенно обещают вскоре их предоставить.

Провожая журналистов, Софья Николаевна раз пять повторила, что их семья всем довольна и чрезвычайно благодарна государству за новый дом.

P.S.

Мы приезжали сюда, когда рязанские и шатурские пожары не только сожгли эти села и деревни, но и накрыли смогом Москву. По трассе было трудно ехать: видимости — ноль, дышать трудно, глаза ест едкий дым. Мы целый день крутились по местным дорогам в поисках героических пожарных, по обеим сторонам дороги горел никем не тушимый прекрасный сосновый мещерский лес, из дымки проступали обугленные русские печи, остовы сгоревших машин, выпрыгивали перед машиной из горящего леса обезумевшие лисы. И вместе с нами по трассе шли и шли, груженные сосновыми бревнами лесовозы, один за другим, и большие бригады мужиков валили лес в тех местах, где не горело. Их было гораздо больше чем тех, кто тушил пожар.

Природа хорошо лечит раны. «Марсианского ландшафта» уже нет. На делянках леса, пострадавших от пожаров, работают арендаторы участков — по-старому, леспромхозы. «До снега всё не уберем, но к весне — надеемся», — говорит Александр, гендиректор компании-арендатора, работающей возле полностью сгоревших деревни Передельцы и поселка Ласкинский.

Над свежей вырубкой снова, как летом, стелется дым — на сей раз рукотворный: работники лесной компании, среди которых, как называет их директор, «волонтеры» из числа горожан, жгут огромные кучи лесного мусора — главным образом, сосновых ветвей. Смолистое дерево прекрасно горит, малейший ветерок — и готов превосходный «пионерский костер».

Стволы пострадавших от пожара деревьев, между тем, везут с делянок лесовозами. Это прекрасный строевой лес — на многих стволах даже незаметны следы обгорания. На некоторых делянках арендаторам леса, видимо, «несчастье помогло» — без пожара спилить участки леса было бы сложнее. По словам Александра, весной делянки будут засеяны заново — лесным хозяевам положены компенсации от правительства, рассказал директор, и эти компенсации поступят в течение зимы. Как и до пожара, здесь будет сосновый лес. Цикл обновления делянки, говорят лесоводы, для этой породы деревьев составляет около полувека…

Фото: Антон Размахнин