Росстат переписал мёртвые души

Росстат подводит итоги переписи. Первые цифры озвучил глава службы Александр Суринов в официальном интервью «Российской газете». По данным чиновника, по итогам переписи население России вновь уменьшилось — на данный момент в РФ постоянно проживает 141 183,2 тысячи человек. Заметим, что именно «постоянно проживает», и сколько из них граждан России Суринов не уточняет. Прошлая перепись показала несколько большую цифру — 143,5 миллиона. То есть убыль населения за прошедшие 8 лет составила два миллиона триста тысяч россиян.

Число постоянных жителей России, как утверждают в Росстате, ещё немного увеличится. Данные будут дополнены информацией о количестве граждан России, находящихся за рубежом в длительных служебных командировках, специальных контингентах населения, жителях отдельных труднодоступных населенных пунктов Бурятии, Свердловской и Тюменской областей, Ямало-Ненецкого автономного округа. Там перепись пройдёт до конца этого года.

Однако, это число может и уменьшится. Александр Суринов рассказал, что в некоторых местах данные переписи фальсифицировались, и теперь Росстат избавляется от фальшивых данных. «Росстат во время переписи направил всем префектам Москвы письмо, что, по нашим сведениям, управы вмешались в проведение переписи населения. На переписные участки пришли заполненные переписные листы. Кто это сделал и для чего, можно только догадываться. Но, по нашим данным, это шло именно от отдельных управ, нельзя мазать всех чёрной краской. Мы предупредили префектов о возможности „вбрасывания“ фальшивых переписных листов и просили разобраться. Позже стали приходить сообщения о том, что началась чистка. Чего мы и добивались — начали „убирать“ ложь. А что ещё сделать? Невозможно приставить работника к каждому переписчику и инструктору», — рассказал Александр Суринов.

Пока чиновник подтвердил только 4 случая вброса, все они произошли в Москве.

При подведении итогов демографам предстоит столкнуться с ещё одной проблемой: оказалось, что граждане России не готовы рассказать государству о себе. «Частные опросы показывают, что перепись прошли 53 процента. Но профессиональные социологи в ближайшее время еще проведут исследование. Было нелегко, мы это прогнозировали. В таких странах, как Россия, трудно проводить перепись — страна большая, люди разные», — сообщил Александр Суринов.

Недостающие 47 процентов переписчики брали из данных ЖЭКов и домовых книг. Таким образом можно добыть только неполную информацию. Остальные поля остаются пустыми. Глава Росстата винит в том, что почти каждый второй не получил своей анкеты, ленность переписчиков. «Хотя я и не исключаю, что не всех людей могли застать дома. К примеру, переписчик понял и доказал инструктору, что люди там живут, но он не может войти с ними в контакт или они отказываются от переписи. Переписчик же не может всю ночь ходить. Тогда анкеты на таких жителей составляются по данным ЖЭКа — только возраст и пол», — пояснил Александр Суринов.

Достоверность «данных ЖЭКа» сомнительна, считают демографы. Человек может не жить по данному адресу много лет, и находиться совсем в другом городе, или даже за границей. В разгар переписи корреспондент «СП» и сам стал переписчиком. На личном опыте мы убедились, что мероприятие проходит с большим скрипом — бригада отставала от плана на те самые 50%. В дальнейшем это отставание сохранилось. Кроме того, переписчики не брались опрашивать гастарбайтеров и «асоциальный элемент» — из страха за свою жизнь. А многие жители просто отказались от какого-либо участия в переписи.

Директор Института демографии ГУ-ВШЭ Анатолий Вишневский не берётся утверждать, что перепись-2010 однозначно провалилась. Однако, он подтвердил, что в профессиональной среде уже ходят определённые опасения касательно достоверности её результатов. В любом случае, выводы можно будет делать тогда, когда Росстат подведёт полные итоги кампании.

«СП»: — Во время прошлой переписи «не открыли» 5−7 процентов населения, во время этой, по предварительным итогам — чуть менее половины. Насколько такая перепись адекватна? И нужна ли она была, раз есть данные ЖЭКов?

— Сейчас об этом говорить трудно, так как эти цифры предварительные, ничем не подтверждённые. Мне кажется, что сейчас надо собирать информацию, мнения людей, факты, работать с материалами о том, как проходила сама перепись. Потому что поспешно можно сказать всё что угодно.

Действительно, подобные сообщения есть, но тут надо понимать, что могут быть преувеличения. Нужна ли перепись — конечно, если перепись совсем плохая, то она не нужна. Но говорить, что у нас была именно такая, преждевременно.

Негативное отношение к переписи-2010 было очень распространённым и до неё. Тогда я подобных настроений не поддерживал, так как считаю это мероприятие очень важным и необходимым. После того, как она прошла — оценки надо давать честные, насколько это возможно.

Тут сталкиваются две вещи. Если перепись прошла плохо, и ей нельзя доверять, то это надо признать. С другой стороны, ни в коем случае нельзя подрывать доверие к самой идее переписи населения, потому что это ценнейший источник информации. Конечно, в переписи всегда бывает некоторое количество недостоверных данных, где-то лучше, где-то хуже, но без этих сведений мы просто ослепнем.

«СП»: — На ваш взгляд, откуда к переписи столько негатива?

—Перепись плохо готовилась, её информационное обеспечение было очень слабым. То, что обывателю может показаться, что всё это не нужно, что где-то про него будет записано, или ещё какие-то опасения — всё это было известно заранее, это характерно для нашего общества, такое восприятие государства и его мероприятий. Тем более нужно было продуманно, грамотно и интенсивно работать перед переписью, для того, чтобы развеять это недоверие. Это точно.

«СП»: — Может быть, люди не хотели давать свои личные данные? Тем более, что во время переписи спрашивали фамилию-имя-отчество?

— Я и тогда, и сейчас был активным противником анонимной переписи. Это исключительно наше изобретение. Наоборот, надо объяснять людям, что данные с фамилией лучше. Другое дело, что государство должно гарантировать конфиденциальность — то, что вы сказали переписчику, никуда не попадёт.

Конфиденциальность данных важна только среди ближайшего окружения. Потом данные попадают в машину, где они обезличиваются. И никто не будет интересоваться данными, относящимися к конкретному лицу. Опасность, по сути, представляет только переписчик — если он разгласит соседям или сотрудникам какую-то личную информацию, допустим, состоит человек в браке или нет, это может доставить какие-то неприятности.

Фамилию надо спрашивать, потому что без неё переписчик не может работать. Её просто не вносят в переписной лист, но, тем самым этот лист превращается во что-то вроде бюллетеня для тайного голосования. Вы можете сколько угодно вбросить. С фамилиями вы так сделать не сможете, поскольку это поддаётся контролю.

Здесь, как только вы получили листки без фамилии, вы можете их сколько угодно заполнить и вбросить. Проверить это будет невозможно. Появляется лазейка для любых махинаций. И поскольку существует административный ресурс, административная ответственность людей, организующих перепись, чтобы у них были более или менее полные данные, то их эта ситуация подталкивает к фальсификациям для выполнения плана.

«СП»: — Глава Росстата тоже говорит о том, что были вбросы, 4 случая только по Москве уже подтвердились.

— Я думаю, их было не 4, а намного больше. Удобно сейчас говорить, что мы боремся и так далее. Но это невозможно. Как только листок внесен, вы не можете проверить, был этот человек или нет.

«СП»: — По поводу оценки численности населения. Названа предварительная цифра в 141,2 миллиона. Это реалистичная цифра, и возможно ли было озвучить такие данные в столь короткий срок?

— Количество переписных листов уже посчитано, это как выборы — предварительные итоги можно дать уже на следующий день. Меня, например, настораживает, что число этих листов оказалось точно таким же, каким оно должно было бы быть. Есть оценка численности, и вот ей эта цифра очень соответствует.

«СП»: — А демографы давали свою оценку численности т.н. гастарбайтеров?

— Если они и попали в перепись, то в весьма незначительном количестве. Их должны были считать, но они же живут полулегально или нелегально. Если москвичи в большом количестве уклонялись, то как этих-то заставишь? Конечно, их не посчитали.

«СП»: — Если брать российскую и международную практику, насколько данные из ЖЭКов, из домовых книг могут заменить реальный обход переписчиков? Не проще ли было тогда просто переписать эти данные?

— В домовых книгах нет нужных данных. Человек может много лет за границей, но числиться здесь, «по месту прописки». Перепись ориентирована на прямой опрос, и когда признали нормальной ситуацию, что можно скопировать данные, то это тоже путь к вбросу. Ведь в домовой книге есть только пол и возраст. Остальные поля — национальность, образование — недобросовестный человек может вписать самостоятельно. Где гарантия, что он этого не сделает?

Люди не понимают, что потом качество данных можно проконтролировать. Я приведу такой пример. Например, сейчас Рамзан Кадыров сказал, что у них перепись в Чечне прошла отлично, и что эта перепись подтвердила, что и предыдущая была правильной, то есть данные совпали. Но как на это смотрят демографы — они берут, допустим, данные переписи 1989 года, ещё советские, до всех войн и потрясений. Там было зафиксировано некоторое число чеченцев 1940 года рождения. И потом перепись 2002 года зафиксировала некоторое число людей этого же года рождения. Понятно, что их должно стать меньше. Но их стало больше. Кто бы что не говорил, но это — подтасовка.

То есть отчасти это контролируемо. И это должно разъясняться и населению, и чиновникам — подробно, неоднократно. Над этим надо было работать. Теперь данные этой переписи — источник больших опасений и, возможно, огорчений, потому что они лишаются достоверной базы, источника данных, рабочего инструмента.

Сейчас уже надо начинать готовиться к новой переписи, но наверняка этого не будет сделано. А потом опять будут какие-то судороги, и работа в авральном порядке.