Приднестровье: Криминальный клондайк в центре Европы

Временно исполняющий обязанности президента Молдовы Михай Гимпу отправил генеральному секретарю НАТО Андерсу Фог Расмуссену письмо с просьбой помочь заставить Москву вывести свои войска из Приднестровья. По мнению Гимпу, российские военные на берегах Днестра «остаются источником напряженности и подпитывают приднестровский сепаратизм». Не дожидаясь реакции НАТО, Кремль заранее заявил, что никого из тех краев в обозримой перспективе выводить не собирается. «Это не шантаж, не оккупация, а гарантия не возобновления конфликта на Днестре», — пояснил Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Молдове Валерий Кузьмин.

Его решимость, видимо, питает осознание того факта, что Североатлантическому альянсу обрадовать Гимпу действительно нечем. Потому что в Брюсселе отдают себе отчет, что 1,2 тысячи российских солдат и офицеров в Приднестровье — это просто сторожа у невиданной высоты горы почти бесхозного оружия на станции Колбасная. Его по инерции называют арсеналом бывшей нашей 14-й армии. На самом деле тут навалено весьма многое из того, что бывший Советский Союз заготовил на случай третьей мировой войны на континенте.

В начале 90-х, когда выводили группы советских войск из Германии, Чехословакии, Венгрии, Польши, оказалось, что ближе всего вывозить их имущество — под Тирасполь, где действительно стояла тогда 14-я общевойсковая армия. Приходил эшелон за эшелоном, громоздили все штабелями. В спешке никто ничего не считал. Потом оказалось, что только обмундирования в Колбасную привезли на 100 тысяч человек. Новых полевых кухонь на пять дивизий. Посудомоечных машин на семь полков. А еще — 48 тысяч кружек, 55 тысяч чайников. 1200 новеньких, законсервированных автомобилей «Урал» и «КамАЗ». Одних передвижных электростанций мощностью от 1 до 50 киловатт — больше тысячи. Большегрузные краны, землеройные машины и передвижные автомастерские… Всего и не перечислить.

Однако главной головной болью и Москвы, и НАТО, конечно, стали 39 тысяч тонн патронов, снарядов, ракет, мин и авиабомб, а также 46 тысяч пулеметов, автоматов, гранатометов, снайперских винтовок и пистолетов, брошенных в те годы под Колбасной. До 2006 года боеприпасы и оружие мало-помалу вывозились в Россию. Остальное — и не пытались.

О том, как был обставлен этот вывоз, мне рассказывал бывший командующий группой российских войск в Приднестровье генерал Валерий Евневич:

 — Министр обороны Приднестровской Молдавской республики Сергей Ходжаев как-то пригласил в ресторан. Прихожу, а вокруг ресторана спецназ, радиостанции. Зачем, спрашиваю, такой балаган? Важную тему, говорит, обсуждать будем. И сразу: «Боеприпасов и еще кое-чего для обороны Приднестровья подкинешь?» Это отвечаю, решай в Москве. Круто поговорили. С той поры и пошла за мною «наружка». Открыто, внаглую. Пришлось вместе с семьей переселиться на территорию воинской части. Когда из Колбасной отправляли первый эшелон с боеприпасами, Ходжаев говорит: «Давай что-нибудь взамен. Иначе женщины и дети встанут на рельсы и эшелон не уйдет». Пришлось за свободный вывод в Россию отдать передвижную авторемонтную мастерскую.

Как, интересно, оформлялась передача приднестровцам той автомастерской? Да никак. Кто их, эти автомастерские в Колбасной считал? А это уже криминальный клондайк. При этом каждый эшелон из Приднестровья в Россию до 2006 года прорывался как из глубокого окружения. Потом приднестровцы и оружие вывозить запретили. Под предлогом, что им и самим оно может пригодиться. В итоге 22 000 стволов так и остаются в Приднестровье. И остальное тыловое имущество, естественно, тоже никуда не делось. Поэтому и складывается впечатление, что за почти ритуальными требованиями вывода российских войск с берегов Днестра стоит горячее желание отдельных влиятельных лиц и Молдовы, и Приднестровья, а может быть, и Москвы поделить, наконец, сказочное богатство из-под Колбасной. Только если наш караул там устанет и бросит все к чертовой матери — где всплывут те стволы?

Эту проблему корреспондент «Свободной прессы» обсудил с исполняющим обязанности заведующего отделом Молдовы и Приднестровья Института стран СНГ Геннадием Коненко.

«СП»: — Геннадий Матвеевич, когда Кишинев в очередной раз настаивает на выводе наших военных из Приднестровья, они представляют, что делать с оставшимся там военным имуществом?

— До конца этого вообще никто себе не представляет. Тяжелую инженерную технику мы вывезли. Танки, артиллерийские системы, бронетранспортеры там уничтожили. Всего — 256 единиц. Оружие еще, конечно, вывезти можно. А что делать, например, с боеприпасами? У нескольких тысяч тонн этого добра истек срок хранения. Возить их поездами опасно, нужно подрывать на месте. Против этого восстает Тирасполь. Дескать, повредит экологии. Другую часть надо вывозить и утилизировать в России. ОБСЕ в свое время предлагало на это немалые деньги. Но кому? Наше Министерство обороны определило было завод, который эти средства освоил бы. Но потом нашелся более влиятельный военачальник, который стал настаивать, что задействовать нужно другой завод.

«СП»: — Из собственного корыстного интереса?

— Не знаю, хотя, безусловно, на это похоже. Европейцы плюнули и ничего не дали. Так все и валяется под Колбасной. Кстати, наши солдаты там не только несут караулы. Они еще и ремонтом занимаются. Ящик со снарядами сгниет, развалится. Чинить его больше некому. Военным приходится.

«СП»: — В свое время Кишинев заявлял, что похищенное оружие из Колбасной, якобы, всплывало даже у боевиков в Чечне. Вам известно о таких фактах?

— Об этих заявлениях я знаю, но об их правдоподобности судить не могу. Тут слишком много политики. Сейчас молдавские коммунисты упрекают Гимпу в том, что он называет российских солдат оккупантами. А несколько лет назад, когда президентом Молдовы был их лидер Воронин, они сами говорили то же самое. И склады под Колбасной в этом деле — один из козырей для обоих сторон.

«СП»: — Какова позиция Москвы в вопросе вывода войск из Приднестровья?

— Очень простая. Пока не будет политического урегулирования приднестровского конфликта — никого мы оттуда не выведем.

«СП»: — А что, есть надежда на скорое урегулирование?

— На скорое — нет. Стороны же даже не садятся за стол переговоров. Посредники из ОБСЕ ездят туда-сюда. Выслушивают одних, потом других. Если и удается достичь консенсуса — разве что в экологических вопросах. А главная проблема с места не сдвигается.

«СП»: — Так что пороховому погребу в центре Европы еще долго дымиться?

— Думаю, долго.