Московские чиновники решили устроить Собянину саботаж

Инстинкт самосохранения бюрократов — сильнее страха и субординации

386

«Он не уважает людей. Нет, он вполне вежлив, не орет и не слишком матерится. Но людей не уважает, мы для него мусор». Так говорят о Сергее Собянине многие из его новых подчиненных в правительстве Москвы. Говорят несколько личных знакомых обозревателя «СП» — чиновники среднего звена нескольких департаментов, по понятным причинам выбравшие анонимность. Говорят их начальники, министры столичного правительства — если верить их подчиненным. Низший класс столичных управленцев нового мэра лично не видел — но тоже имеет основания так говорить.

Речь, в целом, даже не о личных качествах градоначальника, которого естественным образом сравнивают с его патриархальным предшественником, Юрием Лужковым. Хотя и здесь говорят разное. Например, что СС (логично возникшая заглазная кличка Собянина) совершенно не реагирует на эмоции собеседников. И практически не воспринимает информации и аргументов, если он их не запрашивал сам. Что в первые недели он по-настоящему пугал собственный аппарат своей бесстрастностью: люди не знали, как ориентироваться на его реакции в разговоре, ведь видимые реакции просто отсутствуют.

Куда важнее не эмоциональный портрет московского мэра, а принимаемые им решения. Их Сергей Собянин за два месяца работы принял достаточно, как кадровых, так и касающихся непосредственно городской жизни. И в большинстве этих мер подчиненные Собянина не могут найти «человечности». Возможно, эти решения умны и эффективны, но они напрямую угрожают как чиновникам, так и горожанам. «Знаете, сколько нам сейчас идет звонков по поводу реорганизации школ, по поводу реформы финансирования? — рассказал „СП“ чиновник департамента образования правительства Москвы. — А мы людей понимаем, но не можем ни разъяснить политику мэрии, ни помочь, потому что про „заботу о москвичах“ наверху уже не говорят, а возражать бессмысленно».

— Совсем недавно мы узнали, что же будет построено на месте нашей снесенной районной школы, — рассказала «СП» Юлия, жительница одного из домов на Дербеневской набережной. Там будет хороший лицей — действительно хороший — но лишь для старших школьников. Куда мне водить первоклассника, непонятно: до ближайшей начальной школы по утренним пробкам больше часа. Мы пожаловались чиновникам, это было уже при Собянине — а нам так с удивлением: надо же, здесь еще кто-то живет? А мы думали, тут только промзона…

Похожим образом принимает решения и новый мэр. Распорядился убрать от станций метро ларьки — а потом удивился, что пострадали тысячи людей, а материальный ущерб от спецоперации составил около 200 млн рублей. Заявил о необходимости расчистить Тверскую от парковок и тем самым ускорить движение по ней — а уже через пару недель всё тихой сапой вернулось на круги своя, поскольку выяснилось, что запрет парковки на центральной части Тверской ведет к транспортному коллапсу в соседних переулках, а «протягивание» трафика по главной улице Москвы — прямой путь к закупорке Тверской заставы, Бульварного кольца и т. п. Решение о закрытии троллейбусных маршрутов внутри Садового кольца только начали выполнять — но и оно грозит нешуточными сбоями городского механизма. «Такое ощущение, что у нас мэр играет в конструктор: смело что-то развинтил, посмотрел — не работает — завинтил обратно», — образно выразился сотрудник департамента транспорта и связи. И транспортом, и образованием в Москве руководят новые люди — люди Собянина: Николай Лямов и Исаак Калина.

А вот в кадровых вопросах Собянин не играет: тут он жесткий до жестокости, профессионал и «ходит» уверенно. Правда, ходы эти частенько напоминают самодурство. «Чего стоит одно распоряжение приходить на работу к 8 утра! — возмущается сотрудница департамента финансов — Подумал он, что у сотрудников бывают дети, а в 7 часов ни одна школа ребенка не примет? А у большинства московских чиновников оклады совсем не такие, чтобы позволить себе круглосуточную няню».

Во многом, похоже, именно с «жаворонкомании» Собянина начался отсчет глухой неприязни, которую питают к нему уже многие его подчиненные. Даже те, кто самого СС не видел ни разу в жизни. Но если бы дело ограничилось утренними побудками, ситуация бы не была такой серьезной.

Но последовали и другие проявления «неуважения». Прежде всего, незапланированные отставки. «То, что „ушли“ Ирину Яковлевну <Рабер, префекта СВАО – прим. ред.>, нас просто потрясло, — рассказала одна из ее подчиненных. — Хотя, конечно, ей самой теперь будет лучше, она займется, наконец, здоровьем и так далее. Но то, в какой форме это было сделано и насколько внезапно — вот это не только потрясло, но и просто возмутило».

Префекты, главы департаментов — эти люди были много лет уверены, что если не допускать каких-то совсем душераздирающих оплошностей и не конфликтовать с начальством в лице Юрия Михайловича, то внезапная отставка им не грозит. Так было при Путине по всей стране, к этому все привыкли. То, что сейчас, при Медведеве и Собянине каждый чиновник должен «трепетать», ожидая внеплановой проверки и планово-принудительной замены — для московской команды сюрприз, и пренеприятный.

Кто именно придумал тактику сопротивления — неясно, скорее всего, единой тактики у московских чиновников просто не существует. Зато есть логика, инстинкт самосохранения и множество частных договоренностей. За месяц с небольшим Сергею Собянину, кажется, удалось почти невозможное: собрать интриговавших друг против друга московских бюрократов в единый боевой организм. В кулак, который оказался направлен против него.

— Всё просто. У нас есть теперь два правила, — рассказал «СП» сотрудник департамента образования. — Звонят нам многие, кого-то мы принимаем лично, все ругаются. А мы спокойно говорим, что это не наша инициатива, а распоряжение лично господина Собянина. А то и выше — федеральных властей. Мы бы, мол, и рады помочь, да власть сменилась. То же, я знаю, говорят и сотрудники собесов.

Второе правило, по словам источника «СП» — не спешить с выполнением решений. Обжегшись на стремительной акции с ларьками, сотрудники префектур дружно, практически не сговариваясь, решили больше столь стремительно не действовать. Причина понятна: в истории с ларьками формально крайними оказались именно префектуры, спешившие подкадить новому мэру. А градоначальник от своих подчиненных открестился, считают в префектуре СЗАО.

То, что эти два правила четко выполняются, может убедиться почти каждый москвич. Так, позвонив в управление образования одного из столичных округов, чтобы узнать подробности реорганизации нескольких школ, обозреватель «СП» услышал: нормативы финансирования определяют федеральные власти, а помогать особенным (элитарным, медицинским, коррекционным) школам «Собянин не велел». Что касается системы соцзащиты, то в одном из столичных районов социальные работники напрямую говорят своим «подопечным»: в следующем году могут быть перебои с бесплатными лекарствами, так что рекомендуем запасаться впрок.

На какой эффект рассчитывают чиновники — непонятно. Ни один из собеседников «СП» не признался, что верит в аппаратную победу над ставленником правящего тандема Собяниным. С одной стороны, описанные действия — вполне рефлекторны для любого управленца, не желающего отвечать за непопулярные меры и опасающегося отставки; с другой, настроения в коридорах департаментов и префектур царят достаточно отчаянные. «Когда он пришел, нам был четкий сигнал сверху: зачистим всех, договориться не удастся, — говорит сотрудник департамента транспорта и связи. — Поэтому увольнения бояться нечего. Тут или он — или мы».

История России, однако, учит, что конфликт со сложившейся бюрократической системой для одинокого руководителя «сверху» — один из самых опасных вызовов. Стабильности в таких обстоятельствах ожидать не приходится, а риск для самого «первого лица» — огромный.

Из русских царей воевать против всей правящей верхушки разом хорошо удалось лишь Ивану Грозному — и того, в конечном итоге, боярство пережило, сохранив влияние до самых петровских реформ. Имена тех, кто пытался воевать с бюрократией и не преуспел в этом, чуть менее известны, но тоже знакомы всем: Петр III и Павел I лишились не только корон, но и жизней в результате дворцовых переворотов. Не усидел на своем посту и Никита Хрущев: по общепринятой версии, главным мотивом его смещения стал страх бюрократии перед иррациональным поведением начальника. А вот Екатерина II и Леонид Брежнев, пришедшие на смену двоим из неудачников, правили от имени и во благо бюрократии, в результате чего на Руси процветало казнокрадство и кумовство — зато времена этих правителей считаются «золотыми годами» империи.