Американцы и «Единая Россия» сочинили новую схему школьного воспитания

Возможно, в ближайшие годы российскую среднюю школу ждет реформа еще более радикальная, чем введение ЕГЭ в середине уходящего десятилетия. Речь о новом федеральном образовательном стандарте, который подготовлен коллективом авторов под руководством гендиректора издательства «Просвещение» Александра Кондакова и экс-главы столичного департамента образования Любови Кезиной. 16 декабря текст стандарта выложен на всеобщее обозрение, а днем ранее его обсуждали в рамках Государственно-патриотического клуба «Единой России».

Новый стандарт радикально меняет подход к формированию программы обучения в старших классах. Вот как описывает подход методистов Александр Кондаков в интервью GZT.RU:

— …Необходимо снизить нагрузку на школьника. Сегодня старшеклассник изучает от 18 до 21 предмета одновременно. Мы предлагаем снизить количество предметов вдвое: до максимум 10 предметов. Мы будем затачивать старшеклассников на дальнейшую успешную социальную и профессиональную деятельность и профобразование. Поэтому, учитывая результаты эксперимента по профильной школе, мы предлагаем 3−4 предмета оставить на так называемом профильном уровне. Остальные — на базовом уровне. И конечно школьники смогут учиться во второй половине дня, которая будет отвечать интересам молодого человека: это будут дополнительные занятия или кружки. Все содержание образования и духовно-нравственного развития в школе должно быть направлено на гражданственно-патриотическое становление подростка. Основная задача школы будущего — формирование гражданского общества России.

---

То, что количество предметов предлагается сократить, а патриотическое воспитание и физкультура имеют приоритет над остальными дисциплинами, уже возмутило общественников и блогеров. В Сети уже 16 декабря развернулась бурная кампания, обвиняющая составителей стандарта в желании резко снизить образовательный уровень у российских школьников, который и так оставляет желать лучшего. Напомним, за последние 10 лет Россия скатилась с 20-х до 40-х мест в образовательном рейтинге PISA.

Чтобы прояснить подробности подхода единороссов к стандарту среднего образования, обозреватель «СП» обратился к Ирине Яровой, депутату Госдумы, члену Государственно-патриотического клуба ЕР, активно принимавшей участие в обсуждении проекта:

«СП»: — Откуда взялась идея о сокращении количества предметов в стандарте?

— Такой идеи никогда и не было, я не знаю, зачем журналисты это придумали. Мы считаем, наоборот, что у ребенка должна быть возможность углубленного изучения каких-то предметов. Чтобы из 21 предмета, которые преподаются в старших классах, у ребенка появилась возможность выбора углубленного изучения не по одному — двум предметам, а по девяти. Что позволяет во-первых, обеспечить качество образования — потому что все остальные дисциплины будут преподаваться безусловно. А во-вторых, это позволит ребенку раскрыть его возможности. Соотнести это с выбором будущей профессии, дать наиболее прикладной характер использования его талантов и способностей.

В принципе, ни в коем случае формат и стандарт качества образования, которое дается, не должен и не может пострадать. Просто дается дополнительная возможность именно ребенку — и именно семье, если они пожелают — определить возможность и необходимость еще более глубокого изучения каких-то дисциплин.

«СП»: — Но говорят о наборе из 9 предметов…

— Наша концепция как раз направлена на то, чтобы образование ребенка не носило узконаправленный характер. По выбору дается именно 9 предметов. А то он выберет только один блок, и тогда образование не станет всесторонним. В каждом блоке можно выбрать предметы для углубленного изучения, чтобы образование не было односторонним. Изучаться при этом будут все дисциплины, их 21, но нужно, чтобы не получалось совсем узконаправленного образования. Все направлено на то, чтобы дать возможность реализовать индивидуальность ученика, но вместе с тем не лишить его всестороннего и качественного образования.

«СП»: — Почему предметы воспитательного цикла стали самыми «привилегированными»?

— То, что сегодня в законе об образовании значится, да и президентом была поставлена задача организовать в школах не только образовательный, но и воспитательный процесс. Но это не предполагает уменьшения часов преподавания или навязывания чего-то обязательного. Речь идет о том, чтобы школа в том числе реализовывала и функцию воспитания. Но это, в принципе, и сегодня есть в школах.

Наша позиция традиционно такова: уделять внимание русскому языку, литературе, истории нужно прежде всего с точки зрения качества преподавания. Наши дети должны уметь и читать, и писать, и знать свою историю, и уметь красиво и понятно выражать свои мысли. Не понимаю, что в этом ужасного!

«СП»: — Что же, в таком случае, подразумевается под «интегрированными дисциплинами» — говорят, что это будет объединение нескольких предметов в одном?

— Ничего такого нет. Речь идет всего лишь о том, чтобы все предметы соотносились друг с другом. Мы с вами, обучаясь в школе, понимаем, что дисциплины должны корреспондироваться друг с другом — это и дает полноту образования. Разговор об интеграции курсов — это разговор о соотносимости дисциплин. Чтобы не получалось разорванности предметов, чтобы продвижение школьника вперед было целостным — и в плане образования, и в плане понимания каких-то вещей и в физике, и в математике, и в литературе, и в истории. Наша позиция последовательно была именно такой.

---

Между тем, не все эксперты настроены столь благодушно. Хотя в самом тексте стандарта дейстительно нет каких-либо непопулярных решений, документ написан настолько обще, что допускает и серьезное урезание объема образования. О том, что собой представляет стандарт, «СП» рассказал президент Российского фонда образования Сергей Комков:

«СП»: — Что вы можете сказать о подготовленном А. Кондаковым и Л. Кезиной образовательном стандарте?

— Стандарты нового поколения — о них давно уже шли разговоры и споры. Главный спор — о том, какие главные позиции должен включать этот стандарт. Должны ли ставить во главу угла конечный результат — знания, умения и навыки — или должны быть какие-то другие параметры.

Но сейчас мы получили стандарт, в котором нет ни того, ни другого. Достаточно расплывчатая, аморфная концепция — из которой не понятно, что же должен иметь на выходе каждый ученик.

Самое главное — в стандарт общего среднего образования не включены параметры воспитания.

«СП»: — Как же? Ведь даже в преамбуле этого стандарта на многих страницах описано, каким должен быть выпускник школы… Вплоть до принятия семейных ценностей и мультикультурности! Этот компонент как раз планируют усилить…

— Усилить-то они планируют. Но то, что они включили — это, извиняюсь, ни Богу свечка, ни черту кочерга. Там нет никаких показателей воспитанности или уровня воспитания человека на уровне средней общеобразовательной школы.

Они прописали это, но механизма реализации данного замысла нет. А стандарт должен включать в себя не только те самые показатели, но и механизм реализации этих показателей. А этого в стандарте нет. Поэтому совершенно непонятно — кто, на каком уровне, как будет это осуществлять. Всё это опять превратится в полнейшую отсебятину и полную самодеятельность на местах.

Потому что стандарт должен прописывать конечные цели, к которым мы идем, и механизм достижения этих конечных целей и результатов.

«СП»: — Возможно ли в принципе прописать такую тонкую вещь, как воспитательные методы?

— Возможно. Мы не можем описать всех деталей, но мы должны описать — каким образом. Раньше, если брать советскую систему, процесс воспитания проходил как в урочное, так и во внеурочное время. Сегодня почему-то всё это вывели за скобки. Когда говорим о воспитании, о правильном восприятии семейных ценностей, правильном восприятии основных ценностей государства, истории, общегуманных ценностей… Не указано, кто и когда будет всё это воспитывать, в какой форме!

А должно быть прописано: уроки гуманитарного цикла должны включать в себя такие-то параметры, уроки естественно-математического цикла должны включать в себя развитие таких-то навыков. Уроки прикладного цикла должны воспитывать такие-то параметры. Мы долго спорили о том, стоит ли это вписывать, и все же наша группа пришла к выводу, что стоит. Потому что в ином случае всё это останется декларацией.

Вот получит такой стандарт учитель. В обыкновенной российской школе какого-нибудь Захудальска. Как он, интересно, будет осуществлять все эти параметры? Он просто элементарно не будет знать, какие вещи ему надо воспитывать в гуманитарных уроках, какие — в прикладных уроках, какие — в естественно-математических.

Стандарт должен быть предметным, он должен быть расписан от и до. Потому что других стандартов не будет потом. Вот примут этот стандарт — и всё, дальше будет полная отсебятина.

Само понятие «стандарт» значит, что должно быть одинаково по всей стране. А если мы пишем, например, «воспитывать семейные ценности», но не говорим, каким образом, то на Кавказе у нас будут воспитывать одни ценности, по-своему, в той же Карелии это будут делать по-другому, в Москве по-третьему, на Урале еще как-то. В результате мы получим то, что у каждого региона будут собственные семейные ценности. И будут люди бить друг другу морду, отстаивая именно свои семейные ценности.

«СП»: — Что вы скажете о модульности в старших классах? Готова ли к ней наша школа? Ведь такого в советской системе не было…

— Почему же, было. В позднесоветский период модульность уже существовала. Другой вопрос, что она была несколько гипертрофирована: я говорю о так называемых специализированных классах. У нас даже в обычных школах существовали спецклассы по различным дисциплинам. Вообще же модульность — нормальное явление, оно существует во всем мире. Нужно давать возможность тем ребятам, которые проявили склонность к определенным циклам, к определенному предмету — углубленно изучать этот предмет.

Но другое дело, что при этом не должна понижаться планка общего образования. Этот модуль должен возникать не за счет сокращения других общеобразовательных предметов, а за счет увеличения модульного цикла. Если это модуль гуманитарный, это не значит, что в меньших объемах должна изучаться физика и математика. Она должна изучаться в том же объеме, что и в обычных школах, но дополнять ее должны предметы модульного цикла.

«СП»: — Авторы стандарта клянутся, что количество обязательных предметов не будет сокращаться…

— Дай-то бог, если так. Но размытость — это действительно неприятно. Мы говорили об этом еще тогда, когда стандарт только начал обсуждаться: должен быть минимальный уровень, а сверх того — пожалуйста. Но минимум должен определяться не уродливым ЕГЭ, а именно целым набором инструментария проверок, который должен на выходе из школы давать окончательную оценку знаниям, умениям и навыкам ученика.

Ведь, скажем, тестовая система по математике не дает никакого понятия о креативном математическом мышлении школьника. Он может быть гениальным математиком, но тесты этого не покажут.

«СП»: — Что вы можете сказать об авторах проекта?

— Кстати, очень долго мы вообще не знали, что за авторский коллектив разрабатывает эти стандарты. И только после многочисленных протестов экспертов, которые на всех слушаниях говорили — автора к барьеру! Покажите нам, кто является руководителями этой группы! — нам раскрыли имена господина Кондакова и госпожи Кезиной. Что я могу сказать: конечно, ни сам Кондаков, ни, тем более, Кезина к разработке проекта не причастны. Это флагманские фигуры, которые выставили впереди.

Реальные разработчики — это, как я подозреваю, коллектив из Высшей школы экономики. Г-на Кондакова поставили как человека, с которого ничего не возьмешь; тем более ничего не возьмешь с Кезиной, она пенсионерка.

«СП»: — А у ВШЭ есть какие-то особые «фирменные» концепции развития образования?

— Есть. ВШЭ давным-давно работает под присмотром американских экспертов, которые сюда прибыли еще в середине 90-х годов и практически все разработки в области модернизации российского образования идут под их непосредственным руководством. И очень много гадких вещей в нынешней российской школе — именно оттуда. Я говорю это не потому, что я не люблю американцев — напротив, я к американцам очень хорошо отношусь — но, и я это высказывал много раз, даже в самих США существуют определенные силы, которые пытаются сделать всё, чтобы снизить планку российского образования. Им очень невыгодно, чтобы на геополитической арене была такая сильная структура, как Российская Федерация. И поэтому, в первую очередь, именно американцам мы обязаны тем, что в 90-х годах у нас полностью выпало воспитание; сегодня его пытаются возвращать, но в достаточно урезанной и уродливой форме.

Поэтому мы и получаем Манежную площадь. Нынешние «отморозки» — это как раз поколение, выученное и воспитанное той школой 90-х — начала 2000-х годов.

Фото: *, *