Взрыв в «Домодедово»: «Хватит терпеть людей, которые управляют спецслужбами»

В столичные больницы продолжают поступать раненые во время теракта в «Домодедово». Первую партию пострадавших, как стало известно сейчас, приняли в городской больнице № 7. Их также привозят в больницы №№ 12, 13, 68, 64, 31, 79 и первую Градскую.

Когда корреспондент «СП» подошел к НИИ Склифосовского, там все было тихо и спокойно. Как рассказали «СП» охранники, вертолетная площадка расчищена. Это на тот случай, если пострадавшие будут поступать сюда на вертолетах МЧС.

В самом институте Склифосовского сказали, что к приему раненых у них все готово, сейчас дежурят лучшие специалисты, с донорской кровью проблем тоже нет.

Но когда корреспондент «СП» уже поговорил с охранниками НИИ Склифосовского, на территорию больницы на очень большой скорости въехали две машины с сиренами. Но опять же непонятно — привезли пострадавших в теракте или же эти машины приехали с обычных вызовов.

По последней информации, число жертв теракта в Домодедово возросло до 35 человек. Об этом сообщила журналистам пресс-секретарь аэропорта Елена Галанова. Сколько точно человек пострадало, сказать пока трудно, но счет идет на десятки.

Почему же стал возможен нынешний теракт? Почему, при имеющейся информации о его подготовке, не были предприняты максимальные меры безопасности? Ответ на эти вопросы пытаются найти собеседники наших корреспондентов.

Владимир Овчинский, советник председателя Конституционного Суда РФ, член Совета по внешней и оборонной политике (СВОП):

— Вспомним, что произошло в том же «Домодедово» перед Новым годом — во время отключения электроэнергии, во время «ледяного дождя». Это полный бардак и хаос. Никто не оказывал людям медпомощь, не занимался больными, никто не мог выехать из аэропорта из-за перекрытых въездов. Это был хаос в условиях мирного времени. В «Домодедово» чуть не случилась гражданская война. Конечно, люди, которые планировали теракт, понимали: этот бардак продолжается. Тем более, никто из руководства аэропорта ответственности за случившееся не понес.

Теперь смотрите: как обеспечена служба безопасности в «Домодедово»? Все принадлежит коммерческим структурам, которые за свои деньги обязаны контролировать вход и выход. Коммерческие структуры это делают по принципу минимизации затрат, экономя на безопасности. Раньше в «Домодедово» были рамки металлоискателей, вас досматривали. Но уже длительное время в «Домодедово» — проходной двор. Думаю, люди, которые спланировали все это, рассчитывали именно на этот бардак.

Потом, мы все время отрываем ситуацию в Москве от ситуации на Северном Кавказе. Проанализируйте, что творится на Кавказе: каждый день теракты, убийства милиционеров, глав администраций. Каждый день, фактически, идет Третья северокавказская война. А у нас — все разорвано в сознании: на Кавказе воюют — мы веселимся. У нас в Москве теракт — объявляют чуть ли не траур, на Кавказе — его не замечают. А ведь там живут такие же граждане России!

Я не говорю, что попасть в Москву из любой северокавказской республики можно как угодно: на автомобиле, самолете, поезде. В Москве сложились целые анклавы кавказцев. Посмотрите, что произошло на Манежной площади: началось с убийства Егора Свиридова, потом на площадь вышла молодежь, которую провоцировали националисты. А потом группы кавказцев поехали в Москву разбираться с московской молодежью, было задержано более 1000 человек с травматическим оружием. Несколько дней назад сотни кавказцев снова задержали в районе Киевского вокзала, других местах Москвы. В итоге, поток террористический, и поток, порожденный межнациональным конфликтом в Москве, соединились. А мер безопасности не принимается.

Кирилл Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета, бывший сотрудник ФСБ:

«СП»: — Есть информация, что спецслужбы знали о теракте в «Домодедове», но не смогли предотвратить. Как вы думаете, это соответствует истине?

— История с 90-х годов повторяется раз за разом: спецслужбы время от времени «прокладываются» информацией. Это такой термин — «проложиться» оперативной информацией, что готовится теракт. Неизвестно где, неизвестно когда, но готовится. Это такая форма прикрытия — если ничего не произошло, то отчитаться, что предотвратили, а если вдруг случилось — сказать «ну мы же говорили! Но у нас не хватило сил, не хватило полномочий, у нас слишком мягкие законы», и так далее.

Единственный директор ФСБ, который говорил «я подам в отставку» был Сергей Степашин. А все остальные руководители силовых структур ни разу не несли никакой ответственности за такие провалы. После терактов в метро президент собирал силовиков и говорил: «в случае, если это повторится, мы будем спрашивать персонально с каждого сидящего за этим столом».

«СП»: — И это повторилось.

— И как вы думаете, будет спрос? Когда государственная система коррумпирована, особенно когда коррумпирована система правоохранительных органов, то эффективность действий по борьбе с терроризмом снижается, это факт. В настоящий момент мы не застрахованы от взрывов.

Мы идём на сговор с экстремистскими группами — фактически, мы от них откупаемся, даём какие-то бюджеты, они участвуют в распиле. А в каждой группе есть фанатики, которым плевать на этот подкуп.

Кроме того, есть экономическая, политическая подоплёка любого теракта. Я задаю вопрос — почему «Домодедово» выбрано? Это остался чуть ли не единственный негосударственный аэропорт, и он же — один из самых эффективных. А кто там отвечает за безопасность? Служба безопасности — да, но там есть и сотрудники милиции.

ФСБ отвечает за предотвращение, за агентурную информацию. Они эту работу провалили. И провалены меры пресечения, которыми непосредственно в аэропорту занимается милиция. Вот они там ходят, как болваны, эти сотрудники милиции, с металлоискателями.

Происходит теракт — появляются собачки. С ними походят некоторое время, потом опять всё спокойно — они проверяют только документы у таджиков и киргизов. Система предварительного досмотра на входе закрывается, они сидят и скучают.

То есть система предотвращения попросту не работает. И она не будет работать до тех пор, пока не будет персональной ответственности должностных лиц. Хватит уже терпеть людей, которые управляют спецслужбами неэффективно, и нисколько не стесняются своей некомпетентности.

И это будет продолжаться, пока общество не выскажется по поводу неэффективности работы этих должностных лиц.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока:

— В Израиле на входе в аэропорт дежурят сотрудники службы безопасности, и стоят детекторы. Часто дежурят с собаками, натасканными на взрывчатку и на наркотики. Чисто израильская специфика — вас проверяют на въезде в аэропорт. Проверяют вашу машину, вас лично. Если за рулем русский, вас, скорее всего пропустят, если араб — вас ждет детальная проверка документов и проверка машины. Взрывчатка может быть под машиной, в багажнике. Я несколько раз приезжал в израильский аэропорт на такси, и если водителем был араб, машину всегда отгоняли в отстойник для проверки. То есть, в Израиле вы просто не въедете без досмотра на территорию аэропорта.

Что касается личного досмотра… Если вы встречаете кого-то, вас могут подвергнуть личному досмотру. Опять же, на входе вы проходите сканеры, встроенные в косяки дверей. Это не наши рамки металлоискателей, там встроены сканеры — Израиль, все-таки, страна высоких технологий. Поэтому там ситуация доставки в аэропорт взрывчатки невозможна, тем более — взрывного устройства. Вас не обыскивают, все происходит дистанционно.

Кроме того, в любой израильской толпе встречающих есть достаточное количество вооруженных людей и сотрудников спецслужб в штатском, которые пристально вас осмотрят. Если лицо покажется им подозрительным — вас наверняка остановят и вежливо попросят отойти в сторонку на досмотр.

Вы проходите досмотр в аэропорту Израиля, независимо от того, кто вы, и с кем прибыли. У меня достаточно серьезный уровень встреч, вплоть до премьер-министра включительно, я был в Израиле несколько десятков раз, меня сопровождают мои ивритоязычные друзья. Но в любом случае, вам задают массу вопросов, и всегда проверяют багаж. Если что-то вызывает вопросы — вас просят разъяснить ситуацию. В моем багаже однажды вызвали вопросы деревянные колодки-распорки, которые были вставлены в туфли. Меня попросили открыть саквояж, достать оттуда туфли, и вынуть из них колодки. Колодки простучали, убедились, что это не взрывчатка, сделанная в форме деревянных колодок, вызвали начальницу смены. После этого инцидент был исчерпан.

Израильтяне стараются максимально изолировать себя от возможности теракта: в 1970-е была масса терактов в аэропортах, угоняли самолеты с израильтянами в том числе. А у нас… Видимо, если человек с взрывчаткой вошел в толпу встречающих в Домодедово — разводим руками. Поток людей в Домодедово огромный, международный зал находится в одном огромном терминале с внутренними рейсами, пройти по терминалу, зайти в него через множество входов и выйти — не проблема.

Геннадий Гудков, зампредседателя комитета ГД по безопасности, бывший сотрудник КГБ СССР:

— Я думаю, что о террористической угрозе не знали. Всегда есть много информации, что где-то что-то произойдёт. Такую информацию некоторые выдают за какую-то работу. Это всего лишь оперативный трёп, не стоит обольщаться.

Конечно, спецслужбы прокололись. Их следует призвать к ответственности. Но давайте признаем — это общегосударственная неудача, это общегосударственный прокол. Это результат массовой, системной коррупции, безобразной работы госаппарата, нарушений прав человека и отсутствия эффективного правосудия.

У нас Немцова арестовывают, а террористы спокойно перемещаются по стране. Не к тому прилагают усилия. Недавно я был на Кавказе, и знающие люди мне объяснили, что недостатка в смертниках нет. Сейчас достаточно недели, чтобы найти смертницу и отправить её куда-либо. Раньше на это требовалось 6−8 месяцев.

«СП»: — И что нас спасает от серий терактов?

— Ничего не спасает, как вы видите. Громкий теракт был в Москве в марте прошлого года, но совсем недавно были взрывы на Кавказе — на рынке Владикавказа, и так далее. Но это вроде далеко от нас, а оказывается — нет, одна страна.

Когда произошёл теракт в метро, Медведев пообещал, в случае повторения, персональную ответственность для руководителей спецслужб. Как вы считаете, кого-нибудь снимут?

Глубоко убеждён, что не снимут. Поскольку политическое руководство страны не очень понимает, что нужно делать. Реформы МВД фактически нет, в спецслужбах с начала года прошло сокращение зарплат — у оперативного состава. Это нормально?

Если это тем, кто охотится за Немцовым или Лимоновым, то странно, что им вообще кто-то платит.

Ну этим да, но, поверьте, те, кто занимается реальным делом, тоже пострадали. В исполнительной власти масса проблем, которые нужно решать, а это закрытая система, которая сама себя наказывает, сама себя награждает, отчитывается и делает выводы. Парламент сведён к роли канцелярии, так что мы имеем то, что имеем.

Адвокат Владимир Калиниченко, бывший старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР.

— Раньше, помните, в наших аэропортах стояли рамки металлодетекторов, через которые проходили все. Сейчас их нет, сняли. Зачем? Да, определенные неудобства они создавали, зато позволяли еще на стадии входа-выхода, выявить людей, которые могли быть потенциальными террористами. Второе, в советские времена были такие люди, которые на выходе проверяли бирки на багаж. Просто так пройти было невозможно. Сейчас кто-нибудь проверяет? Нет. Дорого и невыгодно… Мы вводим чрезвычайные меры, тратим огромные деньги на расследование и возмещение ущерба, но экономим на том, что потом нам обходится в сотни раз дороже.

---

Теракт в аэропорту Домодедово, как и взрывы в столичном метро в конце марта прошлого года, немедленно начал обрастать версиями. И, судя по реакции российской блогосферы, не на последнем месте стоит версия конспирологическая. «Начало избирательной кампании» — говорят сетевые комментаторы. «Какие гайки закрутят нам на этот раз?» — заранее приходят в уныние аполитичные блогеры.

Конспирологическая версия событий — а она с каждым годом звучит всё громче — основана на том, что с 1999 года каждая крупная выборная кампания или политическая реформа сопровождалась громкими разрушительными терактами. 1999 — взрывы домов в разных городах страны, в том числе в столице, сотни жертв. 2004-й — перед началом нового путинского курса и устранением выборности губернаторов — Беслан. Кампании 2007−08 годов, как готовы пояснить конспирологи, не нуждались в такой «поддержке», поскольку реальных конкурентов команде Путина — Медведева не наблюдалось.

Теперь же, когда обстановка во внутренней политике снова нестабильна, теракт мог бы стать хорошим способом погасить внутриполитические споры. Прокомментировать эту версию «СП» попросила Юрия Фельштинского, ученого российского происхождения из Бостона, одного из соавторов нашумевшей книги «ФСБ взрывает Россию».

«СП»: — Видите ли вы параллели между взрывом в Домодедово сегодня и взрывами домов в 1999 году, террористической атакой в Беслане?

— Параллели с терактом в Беслане я вижу. Параллелей со взрывом домов в 1999 году — нет. Объясню почему. У нас пока только первые сведения о теракте в Домодедово, выводы делать пока рано, конечно. Но если выяснится (а это непременно выяснится), что взрыв или взрывы произведены террористами-смертниками, это будет указывать на почерк мусульманских террористов. Потому что в спецслужбах смертники не работают. Вот это и есть параллель с Бесланом. Мусульманские террористы достаточно часто организуют теракты, при которых запланирована и ожидается гибель самих террористов. Так было в Беслане, так было в Норд-Осте (хотя про Норд-Ост есть основания считать, что это был так называемый «управляемый теракт»). При взрывах домов в сентябре 1999 года терррористов-смертников не было. Более того, все известные на тот момент террористы отказывались взять на себя ответственность за взрывы домов. Ну, я уже не говорю о попытке подрыва дома в Рязани, где террористов арестовали, и они оказались сотрудниками ФСБ. Если окажется, что в Домодедовском теракте террористы-смертники не участвовали, это теоретически откроет дорогу предположению, что теракт организован не обязательно мусульманскими экстремистами или не обязательно экстремистами вообще. Но мы сейчас обсуждаем только теоретические ситуации, разумеется. По той очень ограниченной информации, которая есть сейчас, я склонен считать, что теракт организован мусульманскими экстремистами.

«СП»: — Ваш прогноз — какие шаги могут последовать со стороны российских властей в качестве ответа на этот теракт, кем бы он ни был организован?

— Я не думаю, что на теракт можно как-то разумно отреагировать. В этом главная сложность борьбы с терроризмом в современном мире. На самом деле, с точки зрения разума, правильнее не реагировать вообще. Но мы в такие моменты подчиняемся чувствам и эмоциям. Эмоции требуют мстить. Кому мстить и как мстить — абсолютно не ясно, потому что все превентивные действия по борьбе с терроризмом проводятся и до теракта. И когда происходит теракт, реагировать уже поздно. Обратите внимание на то, как втягивают головы в плечи представители власти всякий раз, когда в стране происходят несчастья, когда эти несчастья не запланированы и не являются частью политического пиара. Вспомните, как Путин не слезал с экранов телевизора, когда он грозил «чеченским террористам» в сентября 1999 года «замочить их в сортире». Где сейчас Путин? Где сейчас его угрозы террористам? Кстати, во время беспорядков на Манежной Путина на экране телевизоров тоже не было. Медведев — был. Нургалиев — был. А Путина не было. Так что ответом российских властей на теракт будет втягивание голов в плечи с понимаем, что на таком теракте выгодного пиара не сделаешь, а с отрицательным пиаром вылезать они не любят.

«СП»: — Что может переломить ход событий. Возможно ли это в России?

— Я очень боюсь, что терроризм — это данность, с которой нам придется сосуществовать всю нашу жизнь. Раньше считалось, что терроризм существует лишь в проблемных странах, вовлеченных в острые национальные и религиозны конфликты — Израиль, Пакистан, Индия, Испания, Великобритания. К сожалению, в последнее время даже это начинает меняться. Все чаще и чаще террористы действуют даже в странах нейтральных. Отчасти это связано с глобализацией мира и с тем, что террористы выбирают слабые незащищенные точки. Кстати, одной из них оказался зал в Домодедово. В аэропорт едут люди с багажом, встречающих много, толкучка большая. Много приезжих иностранцев, лица самые разные, в такой толпе «лицо кавказской национальности» не отловить. Обратить внимание на подозрительного человека практически невозможно. Таких слабых точек в мире много.

Фото: twitter.com/varlamov, vesti.ru