Подполковник Щуров: Не знаю фактов, чтобы от экстрасенсов была помощь

В Адыгее в начале этой недели найдено тело 5-летнего Жени Афендулова, пропавшего без вести более полутора месяцев назад. Мальчик проживал в станице Келермесской Гиагинского района с отцом и бесследно исчез 1 февраля: по свидетельству родителя, просто пошел гулять и не вернулся. В поисках ребенка окрестности станицы были в буквальном смысле прочесаны спасателями, сотрудниками милиции и местными жителями, но безрезультатно. Тем не менее, до последнего момента у всех была надежда на счастливый исход. Однако она не оправдалась: мертвого Женю нашли в пруду недалеко от его дома. Была ли гибель мальчика результатом несчастного случая или он был убит, сейчас выясняют следователи.

К сожалению, похожие трагедии происходят с пугающей регулярностью по всей стране. Только по официальным данным, ежегодно в России пропадает в среднем 15 тысяч детей (по оценкам различных фондов и общественных организаций, эта цифра в полтора-два раза больше). И хотя 90% потерявшихся удается разыскать, 10%, а это около полутора тысяч несовершеннолетних, исчезают каждый год безвозвратно. То есть, четыре ребенка — в день. Эти дети, скорей всего, были убиты и стали жертвами несчастного случая, но обстоятельства их гибели на долгие годы или даже навсегда могут остаться тайной, как для близких, так и для правоохранительных органов.

Вообще, когда-то термин «без вести пропавшие» ассоциировался у нас только с крупномасштабными военными действиями и природными катаклизмами. Сейчас чаще всего так называют тех, кто ненадолго вышел из дома, но обратно так и не вернулся. И таких бесследно исчезнувших у нас в стране на сегодняшний день, по данным МВД России, 103 тысячи человек, что сопоставимо с численностью населения небольшого города.

Что делать, чтобы уменьшить риск трагедии, если внезапно пропал близкий человек? Куда обращаться за помощью? Об этом в интервью «СП» рассказал заместитель начальника 5-й оперативно-розыскной части по линии уголовного розыска ГУВД по г. Москве подполковник милиции Андрей Щуров. Его подразделение занимается розыском людей, без вести пропавших на территории столицы.

«СП»: — Кто считается без вести пропавшим? Есть ли юридическое определение этого термина?

—  Под этим понятием подразумевается лицо, пропавшее внезапно, беспричинно, при неизвестных обстоятельствах и судьба которого остается неизвестной. К примеру, вышел человек в булочную за хлебом, должен был вернуться — и пропал. То есть, ничего другого он не планировал, родственников ни о чем не предупреждал, просто внезапно исчез.

«СП»: — Сколько людей пропадает в Москве? И есть ли у вас данные по стране в целом?

— В 2010 году у нас в розыске находилось 3 тысяч 850 человек. Это, что называется с остатками прошлых лет, и это те, кто не был найден в течение 10 суток с момента подачи заявления и на кого были заведены розыскные дела. Найдено было порядка 1 тысячи 167 человек. Вообще-то пропадает больше, но многие потом объявляются сами. Всего в 2010 году поступило 5 тысяч 736 заявлений от граждан.

«СП»: — И, тем не менее, для столицы можно ли говорить о тенденции роста без вести пропавших?

— Рост отмечался в первой половине 90-х годов, что было связано, с одной стороны, с усилением миграционных процессов, с другой — с неблагоприятной криминогенной ситуацией. Последние годы сохраняется приблизительно одинаковый уровень. Может немного меняется структура, но в целом колебания не настолько значительные, чтобы говорить о росте…

Но нельзя не признать: в столице свои трудности. Москва — огромный мегаполис, сюда направляется масса народа не только из самых разных российских регионов, но и из бывших союзных республик. Люди едут на заработки, но часто даже не представляя куда. Сказал там у себя на родине, что поехал в Москву и все… А здесь прямо на вокзале человека встречают, предлагают трудоустройство, и он отправляется по городам и весям, в любую точку страны. Родственники пишут: человек поехал в Москву и пропал. Надо искать, а найти тяжело, потому что по регистрации не проходит. Удача, если сотрудники милиции задержат «потеряшку» где-то за административное нарушение, тогда установить его местонахождения будет проще. Но если нет — это все равно, что искать иголку в стоге сена…

«СП»: — Помимо гастарбайтеров кто еще в группе риска?

— Прежде всего, это так называемые маргинальные личности — алкоголики, наркоманы, психические больные. Кроме того, это одинокие старики с квартирами, дети из неблагополучных семей и воспитанники детских домов. Хотя бывает, когда подростки бегут и от вполне нормальных родителей. Схема, как правило, всегда одна с небольшими вариациями: получил двойку, нашкодил в школе, домой идти страшно и… начинают отсиживаться по друзьям-знакомым. И что интересно, в последнее время больше девочек стало уходить. У них мотив чаще всего такой: «темные» родители не понимают ее «светлую» жизненную позицию. И девчонка бежит из дома и бросается во все тяжкие: сначала едет в Петербург, потом — в Сочи — страна-то большая. Но дети — это под особым контролем. Поэтому находим, как правило, всегда и вовремя.

«СП»: — А если потерялся ребенок, который еще даже говорит плохо?

— Чаще всего это происходит по недосмотру взрослых: отвлекся на секунду, а сына или дочки рядом уже нет. Добрые люди приводят испуганного малыша в милицию, а он даже фамилию свою не знает. Тогда уж искать приходится его родителей, ну, конечно, если они сами вскоре не объявятся. А вообще, неплохо было бы положить ребенку в карман записку с телефоном и домашним адресом. Это намного все упростило бы.

«СП»: — Сколько пропавших удается разыскать? Когда человека объявляют во всероссийский розыск?

— Ну, какую-то часть, а это более 80% от общего количества заявлений, мы находим практически сразу. Но если в течение 10 дней человек не объявляется, мы заводим в отношении пропавшего розыскное дело и ищем его уже в рамках этого дела. На пропавшего составляется опознавательная карточка, в которую заносятся особые приметы и антропологические данные разыскиваемого. Сотрудники правоохранительных органов стараются взять отпечатки пальцев с тех предметов, которыми пользовался пропавший, а также получить фрагменты волос, по которым в случае гибели можно провести идентификацию. Направляются запросы в Бюро регистрации несчастных случаев, просматриваются телефонограммы из больниц и моргов, данные потерявшегося сверяются со сведениями обо всех лицах, задержанных милицией. Если человек не нашелся в течение трех месяцев, его объявляют во всероссийский розыск. Только в Москве пропавших объявляют в федеральный розыск одновременно с заведением розыскного дела.

«СП»: — Временные рамки для статуса без вести пропавшего, какие? Сколько времени человека будут искать?

— В течение 15 лет. По истечении этого времени розыскное дело прекращается по сроку давности и сдается в архив. При этом опознавательная карточка на пропавшего еще пять лет будет находиться на учете, на случай если вдруг всплывет какая-то информация о нем. Затем она подлежит уничтожению.

«СП»: — Что же делать, если семье необходимо решить какие-то юридические вопросы?

— Здесь процедура такая. Через год после того, как завели розыскное дело, родственники могут обратиться к нам за справкой: в ней будет указано, что человек пропал без вести, и находится в розыске. С данным документом и заявлением необходимо обратиться в суд с просьбой о признании пропавшего безвестно отсутствующим. Имея на руках постановление суда можно уже решать любые юридические вопросы в интересах семьи.

«СП»: — И вопросы наследства?

—  Здесь стоит уточнить: умершим пропавшего человека могут признать только через пять лет. И это тоже должен сделать суд. Но подчеркну: его решение, тем не менее, не будет считаться основанием для прекращения розыскного дела. Иначе говоря, если пропавший найдется даже после этого, он вправе «отыграть» все назад и будет полностью восстановлен в своих гражданских и имущественных правах.

«СП»: — Приходилось ли вам когда-либо обращаться за помощью к людям с неординарными способностями?

— Нет. Ни одного случая припомнить не могу. Но, если родственники обращаются к экстрасенсам, — это их право. Мы не можем им запретить. Правда, в нашей практике я не знаю фактов, чтобы от экстрасенсов была какая-то реальная польза. Вообще, я скептически отношусь к розыску с помощью экстрасенсов…

«СП»: — Вы взаимодействуете с частными детективами, которых довольно много появилось в последнее время? Не составляют ли они вам конкуренцию?

— Если родственники желают, они, опять же, по собственной инициативе, могут обратиться и в частное сыскное агентство. Ничего плохого я в этом не вижу, но надо учитывать, что это немалые финансовые затраты. Хорошо, если частный детектив настоящий профессионал и порядочный человек, тогда, возможно, это будет даже полезным. А если нет? А что касается конкуренции, то — у нас и масштабы разные, и возможности.

«СП»: — Пропадают ли по собственному желанию: ну, скажем, человеку все надоело, и он решил начать новую жизнь или от кредиторов пытается скрыться?

— Бывает и такое. Но это уже другая категория разыскиваемых: утрата родственных связей называется. Когда родственники либо потерялись в общении, либо просто не хотят между собой общаться. В этом случае розыск осуществляется только по заявлению близких родственников, а таковыми, согласно УПК РФ, считаются только родители, дети, жена-муж. Бывшая жена или бывший муж уже не являются. Хотя в интересах детей и они могут подать заявление на розыск.

«СП»: — А если «пропавший» по каким-то причинам не хочет общаться с родней?

—  По закону заставить его мы не можем, у нас нет таких прав. На этом фоне даже возникают конфликты: ведь для родителей 18-летние сын или дочь еще дети (и это понятно), но бывает, когда в этом возрасте юноши и девушки уходят из семьи и начинают жить своей жизнью. Родственники обращаются к нам, требуют вернуть детей в семью, а те категорически отказываются. Что в таких случаях мы делаем: мы сообщаем близким, что нашли их родных, что ними все в порядке, они живы и здоровы, в доказательство даже фотографируемся с ними и показываем эти снимки, но новый адрес, если только сам человек этого не пожелает, мы разглашать не имеем права. Личные данные любого гражданина защищены Конституцией и рядом федеральных законов.

«СП»: — Но бывает, что пожилым родителям просто нужна помощь? Как тогда?

— В этом случае им придется действовать через суд. К примеру, написать заявление на алименты, если есть финансовые проблемы. Но тогда уже розыском будут заниматься судебные приставы.

«СП»: — Скажите, создание федерального банка образцов ДНК или введение всеобщей дактилоскопии, упростило бы поиск пропавших без вести?

— Безусловно. Сколько раз говорилось, чтобы «пальчики катали» все, насколько это было бы полезным при розыске без вести пропавших. Но у нас люди почему-то считают эту процедуру унизительной. Некоторые, знаю, опасаются, что их «пальчики» могут использовать для того, чтобы потом обвинить их же в преступлении. Подставить, так сказать. Но это просто невозможно. А кто-то, наверное, сам допускает, что может совершить преступление. Так что на сегодня дактилоскопия для большинства граждан мероприятие сугубо добровольное. Обязательной она является только для военнослужащих и сотрудников внутренних дел.

«СП»: — Дайте совет: что необходимо сделать, если пропал близкий человек? Куда обращаться и что писать?

— Не надо ждать никаких трех дней, не надо рассчитывать на то, что человек погуляет и вернется сам, надо идти в милицию и писать заявление. Незамедлительно. Причем заявление можно подать в любое ближайшее отделение, а не только по месту фактического проживания пропавшего. Его в любом случае обязаны принять, зарегистрировать и начать по нему работать. Если отказываются, набирайте «02», сообщайте оператору, реагируют на такие звонки обычно сразу. К тому же, заявление ваше будет зафиксировано в режиме онлайн и одновременно отражено на моем рабочем компьютере (если это Москва). Потребуется также фотография человека (желательно, не старая), сведения о приметах (родинки, шрамы, татуировки и т. п.). Придется вспомнить, как пропавший был одет и во что обут, имел ли что-то при себе, и при каких обстоятельствах исчез. Чем быстрее эти сведения окажутся в распоряжении сотрудников милиции, тем больше шансов найти человека, что называется, «по горячим следам». По статистике, в течение первого года розыска находятся до 80% пропавших взрослых и 90% детей.

Еще хочу добавить, что в Москве есть Бюро регистрации несчастных случаев, куда в круглосуточном режиме стекается информация о людях, которым в этот день стало плохо в метро, общественном транспорте, на улице, которые поступили в больницу или умерли. Туда в любое время можно позвонить по телефону 9−495−688−22−52 и навести справки. Можно звонить и мне, если имеются какие-то конкретные вопросы. Телефон: 8−495−694−93−43.