Реформы Сердюкова уму непостижимы

Генеральный штаб Вооруженных сил РФ устами своего начальника генерал-полковника Николая Макарова признал, что российская военная наука и армия безнадежно отстали от передовых стран Запада. Макаров признался: в нашей стране осталось незамеченным наиболее бурное развитие форм и способов вооруженной борьбы, которое произошло в последние 20 лет. «За последние два десятилетия мы не сумели вывести военное искусство на современный уровень и продолжали жить устаревшими мерками. В то время как весь мир развивал космические технологии, информационно-управляющие системы, массово закупал оружие, у нас ставка делалась на массовую армию и закупку у промышленности морально устаревшего вооружения. Мы просмотрели развитие способов, а затем и средств вооруженной борьбы», — отметил начальник Генштаба. По его словам, между военной наукой и потребностями войск появился провал. «В результате мы пошли на реформирование Вооруженных сил даже при отсутствии достаточной научно-теоретической базы», — сказал Макаров.

Когда высокое должностное лицо бросает столь серьезные обвинения, напрямую касающиеся национальных интересов государства, логичен вопрос: кто виноват в провале? У генерал-полковника ответ готов — военные ученые. Их, занимающихся оборонной тематикой, в России сегодня просто орда: 1200 докторов наук и более 6000 тысяч кандидатов наук. И все вместе — не предупредили, не предусмотрели, не спрогнозировали, проморгали.

Плохо, конечно. Ну, а сам-то начальник Генштаба, который сидит в своем кресле уже три года из тех 20, которыми измеряется опасный провал, выходит, прозрел только сегодня? Между тем, в его непосредственном подчинении находится целый Военно-научный комитет, возглавляемый заместителем начальника Генерального штаба генерал-майором Игорем Шереметом. Если и Военно-научный комитет еще три года назад не открыл Макарову глаза на страшную правду, почему генерал Шеремет до сих пор ходит на службу?

Между прочим, всего несколько месяцев назад, выступая в Совете Федерации, генерал Шеремет дерзко противоречил своему высокому начальнику. Тогда председатель Военно-научного комитета авторитетно докладывал сенаторам: «Говорить, что военная реформа взялась ни с того ни с сего, неверно. Уже 10, 15, 20 лет назад была масса диссертаций, научно-исследовательских работ, где обосновывалось то, к чему мы сейчас пришли». Другое дело, полагает Шеремет, что эти научные изыскания не находили реализации.

Получается, кто-то из двух генералов, видимо, обеляя себя, вводит общественность в заблуждение. Либо современные научные разработки, обосновывавшие необходимость и направление срочных реформ в деле обороны у нас были, но их не замечали в Генштабе. И тогда отвечать за это должен, в том числе, и генерал-полковник Макаров. Либо Шеремет сенаторам нагло врал и непонятно почему до сих пор за это не призван к ответу.

Кстати, если внимательно почитать то выступление генерал-майора Шеремета, возникают и другие вопросы к начальнику Генштаба. Так, глава Военно-научного комитета признал ошибкой стремление министра обороны Анатолия Сердюкова поснимать офицерские погоны со всех, кто не носит оружие. В ходе реформирования ведомственных НИИ, отметил генерал, «был один не очень разумный шаг». «Стали много говорить о том, что военные институты надо „огражданить“. Были лозунги, что погоны должен носить тот, у кого в руках оружие. Я, как мог, объяснял, что в руках ученых — оружие будущего. Опять же главкомы и командующие тоже оружия не носят, они выполняют управленческие функции — так давайте и с них снимем погоны», — говорил тогда Шеремет.

По деликатному признанию докладчика, это оказалось «не совсем разумно». В качестве аргумента генерал сослался на главк, в котором повальное увольнение офицеров обернулось потерей половины дипломированных ученых: из 86 докторов наук в НИИ осталось 45, из 500 кандидатов — 256. «Как только хороший ученый становится гражданским, его тут же одолевают „покупатели“ из организаций оборонно-промышленного комплекса, предлагая многократно более высокую заработную плату», — объяснил ситуацию Игорь Шеремет.

Разве не Макаров подписывал директивы об этом губительном для армии «огражданивании»? Теперь, видимо, и он сам признал эти решения ошибочными. И, видимо, директивы отменил. Во всяком случае, Шеремет рассказал сенаторам: «Была подобная опасность, но пока про такой способ реформирования военно-научного комплекса забыли».

От кого опасность-то исходила, товарищ генерал-полковник? От вас с Сердюковым, больше не от кого.

Так способна или нет наша военная наука сегодня помочь реформе Вооруженных сил? Об этом обозреватель «Свободной прессы» побеседовал с вице-президентом академии геополитических наук, доктором военных наук, капитаном первого ранга запаса Константином Сивковым.

«СП»: — Начальник Генерального штаба очень жестко высказался в адрес военных ученых. Скажите: по большому счету, у нас в стране сегодня есть военная наука или ее нет?

— Без сомнения есть, и весьма основательная. Хотя за последние годы сделано многое, чтобы ее не было. В частности, почти 15 лет эффективно работал Центр военно-стратегических исследований (ЦВСИ) Генерального штаба. Раньше он назывался Центром оперативно-стратегических исследований. В нем исследовался характер современных войн, сценарии возможных боевых действий против России, вырабатывались рекомендации по боевому составу Вооруженных сил, по их комплектованию, в том числе и с учетом демографического фактора. Я детально все это знаю, потому что сам до 2007 году служил в Центре.

«СП»: — Может быть, вы работали, как говорится, «в стол» и руководству Министерства обороны и Генштаба эти разработки неизвестны?

— Все материалы ложились на стол тому же генерал-полковнику Макарову, министру обороны Сердюкову и их предшественникам.

«СП»: — Тогда откуда провал между научными разработками и реальными потребностями войск, о котором упомянул Макаров?

— Вопрос в том, какими Макарову видятся эти самые потребности. Если он надеялся, что военная наука будет обосновывать необходимость того, что он вытворяет, то сделать это и невозможно. Кто из серьезных людей вообще может обосновать, допустим, зачем России покупать во Франции вертолетоносец «Мистраль»? Или как науке угнаться за начальником Генштаба, если он в течение всего одного года сначала утверждает, что надо всячески увеличивать в Вооруженных силах численность контрактников, потом приказывает их разогнать, а теперь собирается с 1 января 2012 года набирать заново? Как можно вообще логически обосновать эти идеи? Между тем, эти шараханья обходятся стране в миллиарды и миллиарды.

«СП»: — В чем их корни?

— В том, что у самого начальника Генштаба нет стратегического видения проблем укрепления обороноспособности страны. Нет даже достаточного оперативно-стратегического кругозора.

«СП»: — Тогда почему именно он оказался в кресле главного военного руководителя страны?

— Потому что нужен тем, кто заправляет в Кремле. Тем, кому сильная армия не нужна.

«СП»: — Давайте все же оставим персоны Макарова и Сердюкова. Какие процессы происходят в нашей военной науке?

— В последние годы начался ее разгром. Возьмем тот же ЦВСИ. В 2007 году, когда я уходил, в нем служили около сотни офицеров и генералов. Причем, с огромным опытом. Начальниками направлений, например, были недавние руководители оперативных управлений штабов Ставок Западного и Восточного направления (эти ставки существовали в СССР и объединяли по нескольку военных округов, групп войск и флотов). Центр напрямую замыкался на Генштаб. Теперь его сделали частью академии Генштаба, резко понизив статус и возможности доводить результаты своих исследований до высшего военного руководства. Из той примерно сотни сотрудников, с которыми я работал всего четыре года назад, осталось человека три-четыре. Большинство штатных категорий — «майор, капитан». Что майоры и капитаны понимают в стратегии? То есть Центр военно-стратегических исследований практически уничтожен.

«СП»: — Ну, может, это вашему прежнему месту службы так не повезло? Остальным военно-научным учреждениям — получше?

— Не лучше никому. Происходит разгром российской военно-научной школы. В некоторых оборонных НИИ сократили всех офицеров до единого. Особенно в институтах военно-технического профиля. В Академии Генштаба из 16 кафедр оставили всего две. Естественно, лучшие кадры отовсюду разбежались.

«СП»: — Получается, нынешнему руководству оборонного ведомства военная наука и не нужна?

— Ученые не нужны. Нужны холуи. А чем холуй от ученого отличается, знаете? Тем, что ученый оперирует объективными данными. А холуй старается угадать пожелания начальства.