На костях

На берегах Невы грядет очередной градостроительный скандал. Защитники городской старины, в частности, те из них, кто ратует за сохранность исторических погребений, подали иск в суд на комитет по градостроительству и архитектуре Смольного, разработавшего (и уже представившего на градостроительном совете) проект планировки и межевания территории бывших Митрофаньевского и Громовского кладбищ. На месте этих известных погостов уже в скором времени должно начаться строительство высотных жилых и офисных зданий.

«А по бокам-то все косточки русские»…

Пока же здесь ещё тихо. Разве что шум моторов да визг тормозов пролетающих по виадуку машин нет-нет, да и напомнит о проходящей рядом автотрассе. В остальном же, как и положено на старом кладбище, где давно не ухаживают за могилами, трава до колен, разбитые и заросшие бурьяном мраморные плиты с едва читаемыми, а чаще не читаемыми надписями, остатки склепа…

Автотрассу открыли сравнительно недавно, года, кажется, три назад. «Пробили» тупик на углу улиц Благодатной и Кубинской, выведя дорогу прямо к Обводному каналу. Для чего основательно «прошлись» спецтехникой по обоим кладбищам. Правда, саму дорогу подняли над землей, обустроив виадук. Вроде как могилы и не зацепили. По крайне мере, так хочется думать.

Безусловно, для тех, кто передвигается на машине, обновленное шоссе стало в некотором роде спасением. Ранним утром, а также днем и в выходные по нему очень удобно добираться из южной части мегаполиса в центр, и дальше — в северные, северо-западные районы. А теперь ещё и на КАД.

Совсем иначе думают те, у кого на Митрофаньевском лежат родственники. Хоронить-то здесь перестали сразу после Великой Отечественной войны.

— Официально это кладбище закрыли в 1927 году, — сказала корреспонденту «СП» Неонила Голубятникова. — Чуть позже, в начале 1930-х, по указке властей взорвали храмы. Их было тут три. Но в блокаду захоронения возобновились. Появилось, в частности, много братских могил. Точной цифры нет, сколько людей нашло здесь свой последний приют в 1941—1944 годах. Историки говорят о десятках тысяч.

У самой Неонилы Дмитриевны здесь лежит троюродный прадед Николай Штрупп. Известный в Петербурге конца ХIХ — начала ХХ веков статистик, участник всероссийской переписи населения, член музыкального кружка композитора Римского-Корсакова, его друг и соратник. Интерес к родным корням заставил в свое время Голубятникову обратиться в архивы. Выяснилось, похоронили Штруппа на общегородском Митрофаньевском кладбище, где к тому времени упокоилось немало известных россиян. Среди них, например, адмирал Головнин, композитор Алябьев, писатель Лажечников, пианистка Шимановская.

Могилу прадеда женщина нашла на старых планах. На самой же территории бывшего кладбища, увы, нет. Там теперь мало что найдешь.

Мрачная перспектива

То, что град Святого Петра возводился самим Петром в буквальном смысле на костях, известно всем. Сильно заболоченная территория будущей Северной Венеции, с её сырым и сквозным климатом унесла немало жизней первостроителей. Людей не щадили. Если верить иным историкам, первыми каменными сооружениями новой столицы стали отнюдь не дворцы вельмож, а склепы на могилах быстро разрастающихся кладбищ.

Что вряд ли, конечно, оправдывает нынешнюю власть, давно покушающуюся на старые погосты. Несколько лет назад губернатор Матвиенко взялась было за Смоленское, что на Васильевском острове, и Серафимовское в Приморском районе. Те оказались на пути жадных до заказов строительных компаний стремительно расширяющегося мегаполиса. Велено было «могилы, за которыми никто не ухаживает, выровнять, кладбищенский забор перенести ближе к храму». То есть, урезать территорию кладбищ. Только по счастливой случайности этого не произошло: Серафимовское — мемориальное, там покоится немало известных на всю страну людей, прежде всего, военных моряков, их родные сказали свое веское слово в защиту существующих границ некрополя. К тому же рядом проходит железнодорожная ветка, перенос которой обошелся бы ой, как недешево. Повезло и Смоленскому с его храмом Ксении Блаженной, в котором сама Ксения, по преданию защитница обиженных, и покоится.

А Митрофаньевское, Громовское? Кто о них знает, помнит? Весь микрорайон близ них давно признан правительством Валентины Ивановны Матвиенко «депрессивным». И, правда, там кругом какие-то склады, сомнительного вида мастерские. А городу нужно развиваться! Так в 2004 году родилась идея «Измайловской перспективы». Проектировать её поручили скандально известной архитектурной мастерской Т. А. Славиной. По данным активистов движения за сохранение культурного наследия Санкт-Петербурга «Живой город», эта мастерская «виновна в искажении архитектурного облика исторического центра Петербурга, в согласовании множества спорных проектов, в выдаче сомнительным проектов историко-культурных экспертиз, необходимых для разрешения строительства в центре города, в злоупотреблении своими полномочиями». В общем, тот ещё «специалист», сделавший стремительную карьеру благодаря угодным для застройщиков (читай — власти) решениям. В мае, к слову, после очередного скандала Славину вывели, наконец, из градостроительного совета по настоянию общественности во главе с кинорежиссером Александром Сокуровым.

Вернёмся, однако, к «Измайловской перспективе». На какое-то время о ней вроде как забыли. Казалось, автотрассой на Митрофаньевском шоссе все и ограничится. Историки, а также члены созданного «Митрофаньевского союза» активно заговорили о возрождении хотя бы одного из разрушенных кладбищенских храмов. Взялись за воссоздание — для начала чисто документально, на бумаге — плана захоронений.

Да разве может забыть власть о столь лакомом кусочке, площадью 465 га, как территория, ограниченная Московским проспектом и железной дорогой, идущей от Балтийского вокзала, Обводным каналом и улицей Благодатной? Смольный, как теперь выяснилось, даже не думал отказываться от того, чтобы превратить этот квартал в общественно-деловой центр с домами высотой 140 м. Госпожа Славина постаралась, извините за тавтологию, на славу: эти её высотки коренным образом могут изменить вид на Исаакиевский собор и Адмиралтейство. Оба данных памятника архитектуры ХV111-Х1Х веков сравнительно недалеко отсюда.

«То ли есть то поле, то ли его нет»

Уже проведено межевание. Вот-вот начнутся торги. В питерских СМИ пару недель назад промелькнуло сообщение о компаниях, решивших побороться за право строить здесь.

— Для нас очевидно кощунство власти, готовой возводить жилые дома на фундаментах порушенных храмов, над могилами погребённых здесь в 1831—1944 годах петербуржцев, — говорит Виктор Ушаков, инженер-полковник в отставке, один из организаторов Санкт-Петербургского Митрофаньевского союза. — Смольный нас в упор не слышит. Между тем, наше единственное, но главное требование касается устройства мемориально-рекреационной зоны в границах исторического некрополя. Застройка — жилая, деловая и иная должна обойти его стороной. Для любого нормального человека требования, мне кажется, самые что ни на есть естественные. В свое время в России многие были возмущены действиями эстонских властей, взявшихся убрать из центра Таллинна «Бронзового солдата» вместе с братской могилой советских воинов рядом с ним. Но там воинские останки были цивилизованно перезахоронены. У нас же может так случиться, что ковш экскаватора просто перегрузит полуистлевшие останки в кузова самосвалов и те вывезут их на свалку.

За последние месяцы число членов Митрофаньевского союза заметно увеличилось. О сохранении погоста просят Смольный представители Русского географического общества, мечтающие об установлении надгробия на могиле адмирала Головнина, Японский центр в Санкт-Петербурге, где чтут память моряков Русско-японской войны, представители Русской православной церкви.

Немало сподвижников Виктора Константиновича Ушакова также среди тех петербуржцев, чьи родственники лежат не на Митрофаньевском или Громовском кладбищах, а в поселке Рыбацком (ныне — территория города). Там на самом берегу Невы был когда-то Покровский погост, основанный в ХV111 веке. Теперь — сквер. Среди деревьев внимательный прохожий нет-нет да и наткнется на характерный бугорок да остаток могильной плиты. Теперь некая коммерческая фирма вознамерилась возвести на этом месте «скромный яхт-клуб на 30 судов».

Что же говорят обо всем этом в комитете по архитектуре и градостроительству городской администрации? Одно и то же: «Официально никакого кладбища на данной территории нет. Других комментариев не даем».

Неофициально: для возможных перезахоронений и возведения часовни предусмотрено выделить на территории «Измайловской перспективы» два квартала. Значит, есть все-таки что, точнее, кого перезахоранивать?

Справка «СП»:

Митрофаньевское кладбище было основано в 1831 году. Одно из самых крупных мест захоронений в городе: на нем погребено более 200 тысяч человек. В последний раз тут хоронили во время Ленинградской блокады (1941−1944 гг.). На сегодня установлено около 500 мест захоронений. О старинном кладбище напоминают названное в честь него шоссе, идущая к нему Малая Митрофаньевская улица. А также один из первых звуковых фильмов СССР «Юность Максима» да печальная песня из городского фольклора 1920-х годов: «Как на кладбище Митрофаньевском/

Отец дочку зарезал свою".

Громовское кладбище соседствует с Митрофаньевским. Свое название получило по имени богатых купцов Громовых, выходцев из старообрядческого села Гуслицы под Москвой. Основано в 1835 году. Рядом с ним некогда были богадельня и Молельный дом.

Общая площадь захоронений двух кладбищ составляет 48 га.

«Санкт-Петербургский Митрофаниевский союз» — общественная организация, выступающая за сохранение в историческом виде петербургских некрополей: Митрофаниевского Православного, Митрофаниевского Лютеранского (Финского), Громовского Старообрядческого и Тентелевского Лютеранского. Объединяет потомков петербуржцев, погребенных на этих кладбищах, а также волонтеров, желающих участвовать в трудах по их сохранению. Среди членов общества граждане России, Финляндии, Польши.

Санкт-Петербург

Фото: Санкт-Петербургский Митрофаниевский союз