22 июня: С винтовкой против танка

После недавней премьеры фильма «Брестская Крепость», поставленного по мотивам книги Сергея Смирнова, возникло чувство двойственности. С одной стороны — гордость за наших солдат, а с другой — стыд за Красную Армию.

Нетрудно было заметить, как строчил русский «Максим» — тыр-тыр-тыр (реальная скорострельность до 300 выстрелов в минуту), и как беспрерывно рычал немецкий единый пулемет MG-42 с темпом стрельбы до 1500 выстрелов в минуту. В каждом кадре фильма чувствовалось мощь немецкого оружия, и беспомощность героев-красноармейцев. В итоге — для подавления сопротивления, на гарнизон была сброшена двухтонная бомба, взрыв которой шокировал защитников. На других участках границы всё было гораздо страшнее.

Государственную катастрофу 1941 года было бы неправильно рассматривать вне общей исторической картинки. Безусловно, вермахт к началу ВОВ был лучшей армией мира. Немцам хватило трех недель, чтобы разгромить Францию и Польшу, которые и по населению, и по территории были сопоставимы с Германией. Собственно, паническое отступление Красной Армии ничем не отличалось от бегства союзников в 1940 году во Фландрии. «В 41-м русские просто не умели воевать, — вспоминает ефрейтор Ганс С., — при соотношении 1:5 мы легко справлялись с ними. Они либо фанатично бежали на наши пулемёты, или сдавались, завидев несколько наших солдат».

Грамотно оперируя артиллерией, танками, пехотой и штурмовой авиацией, части вермахта не оставляли шансов своим противникам. Анализ дневников и писем немецких солдат начала войны выявил схожесть оценок, с явно презрительным оттенком — «глупая, аморфная, второсортная нация». Исход почти любого боя был предопределен: если атаковали красноармейцы, солдаты вермахта расстреливали их, как в тире; если бойцы Красной Армии уходили в оборону, то их метко и безжалостно «перемалывали» артиллерия и бомбардировщики.

Между тем, всё было не так однозначно. Самой мощной и ударной силой в германской армии считались танки. На дуле своего орудия танкисты Панцерваффе наносили белой краской вертикальные полоски — по одной за каждый русский танк. В целом в 1941—1945 годах на каждый подбитый немецкий танк приходилось три наших. И это вопреки техническим характеристикам. Немецкие танковые асы умели воевать, но именно они первые поняли, что война проиграна. Только представьте, какие промышленные монстры — «Даймлер-Бенц», «Хеншель» и MAN — разрабатывали и производили базовые немецкие Pz. III и Pz. IV, но так и не смогли противостоять «тридцать четверке» Михаила Кошкина.

Первыми, кто на двенадцатый день войны «познакомились» с Т34, была танковая группа Германа Гота, который в своем дневнике написал об «исключительно тяжелом таковом сражении». Чуть позже в октябре 1941 года ему вторил генерал Гюнтер Блюментрит, так описывая встречу с Т34 под Вязьмой: «…на нас обрушилась новая, не менее неприятная неожиданность…». Показателен случай, произошедший в ноябре 1941 года, когда один танк Т34, под командованием лейтенанта Дмитрия Лавриненко, вступал в бой с 18 немецкими танками, уничтожил 6 машин противника и благополучно ушел от преследования. «У русских появились очень хорошие танки, — с горечью констатировали в конце 41 года танкисты Панцерваффе, — зря мы вязались в эту чертовую войну». Именно Т34, по словам генерал-майора вермахта Буркхарта Мюллер-Гиллебранда, сыграли главную роль в спасении русской столицы.

Вместе с первыми серьезными потерями тональность немецких писем сместилась от презрения к русскому народу к тоске по семейным ценностям, к мечтам об отпуске и тяжелой фронтовой жизни. Блицкриг не получился. У Красной Армии начал вырабатываться иммунитет от страха перед вермахтом. И не малую роль в этом сыграл конструктор Михаил Ильич Кошкин, который еще 26 сентября 1940 года в возрасте 42-х лет ушел из жизни. Именно его танки разрушили миф о непобедимости Панцерваффе.

Изобретения еще одного русского ученого, Евгения Оскаровича Патона, сыграли важнейшую роль в переломной Курской Битве. После того, как германское командование навязало танковое сражение в Прохоровской горловине (шириной 8 км), русская бронетехника, лишенная маневра, оказалась под жесточайшим огнем тяжелых немецких танков, с более мощными пушками, и попала в артиллерийскую засаду. Ситуацию можно было исправить только существенным численным перевесом, что и было сделано. Потери были страшные, но немцев, тоже обескровленных в этом сражении, шокировало появление новых танковых армад русских. Стало очевидным, что советская тяжелая промышленность имеет более высокую производительность труда, нежели немецкие заводы. Это было достигнуто благодаря внедрению научных разработок Евгения Патона — автоматической сварки, что позволило снизить трудоемкость производства танков в восемь (!) раз.

Если в танках имелся конструкторский задел, то с авиацией дело обстояло хуже. Инженер-конструктор Вилли Мессершмитт из Баварской Авиастроительной Компании еще в 1935 году презентовал истребитель Мессершмитта-109, который в различных модификациях был растиражирован в количестве 33 тысяч 984 самолетов. Двигатели с мощностью до 1800 л.с. развивали скорость до 685 км в час. В то же время базовый советский истребитель И-16, по прозвищу «ишачок» или «ишак», летал с максимальной скоростью 383 км в час.

Детище советских конструкторов Боровкова и Флорова вчистую проиграло воздушную войну моноплану Вилли Мессершмитта. Те наши самолеты, которые не были бы разбомблены на аэродромах, массово погибали в воздушных боях. Общее соотношение потерь в авиации за 1941 год составило один к четырем. К примеру, в индивидуальном зачете немецкие асы Эрих Хартманн и Герхард Баркхорн сбили свыше трехсот самолетов каждый, но так и не были уничтожены. Конечно, помимо этих самолетов у противоборствующих сторон были и другие военные бренды, однако главное сражение за небо вели именно эти истребители.

1942-й год оказался самым кровавым для СССР. Это был год надежды и разочарований. Не удалось решить ни одной стратегической задачи, ибо не хватало эффективной поддержки с воздуха. Но было выиграно время, необходимое для разработки новых истребителей. То, что сделало ОКБ-21 под руководством С.А.Лавочкина, иначе, как конструкторским чудом не назовешь. Это был рывок вперед. Десятилетнее отставание от самолетов Люфтваффе было почти преодолено. Скорость Ла-5ф составляла уже 590 км в час. Ла-5ФН оказался лучше Bf.109G-2 и в маневренности на вертикалях. Появление этого самолета, а также массовое производство Як-7 конструкции А.С. Яковлева, в 1943 году изменило баланс сил.

Весной 1943 года началась великая воздушная война над Кубанью. С обеих сторон в почти в ежедневных боях участвовало до 80 самолетов. По некоторым оценкам, в этих схватках противники потеряли до тысячи самолетов. В этих боях советские пилоты оттачивали свое мастерство. Теперь уже немецкий «молодняк» становился легкой добычей советских летчиков от Бога. Лучший ас Иван Кожедуб сбил 64 немецких самолета. Как итог, к 1944 году ВВС Красной Армии установили полное господство в воздухе.

Рассказывая о причинах неудач начала войны, нельзя не сказать о немецком автомате «Шмайсере» МП-40, прозванным «злым гением Эм Пи». Зловещее детище гениальных оружейников Бертольда Хайпеля и Хайнриха Фольмери из фирмы Erfurt Manufaktur B. Glipel Gmb (ERMA) было не только на редкость удачной разработкой, но и имело устрашающий вид. Всём, кто видел это автомат в руках гитлеровцев, казалось, что он направлен точно в них.

Немцы продумали всё, и даже способ стрельбы, при котором правая (более сильная) рука держала магазин, а левая — рукоятку с курком. Всё это, наряду с удачно подобранным (специально замедленным) темпом стрельбы, позволяло вести прицельный огонь в условиях динамики боя. В штурмовых операциях солдатам третьего Рейха не надо было останавливаться, занимать позицию и замирать, чтобы прицелиться. За них это делал убийца «Шмайсер». Дело в том, что непривычный на первый взгляд способ стрельбы позволял после специальных тренировок синхронизировать направления взгляда и ствола. Автоматчику оставалась найти взглядом противника и лишь нажать курок. 22 июня в войсках Вермахта было до полумиллиона таких автоматов. Тогда, как красноармейцы были вооружены всего лишь 50 тысячами устаревших ППД.

Срочно требовалось вооружить бойцов Красной Армии автоматами, причем в массовом порядке. Новый русский автомат-пулемет должен быть не только лучше немецкого, но еще очень технологичным. Упор делался на дешевые штампованные детали.Георгию Шпагину удалось разработать такую машинку смерти, способную выстрелить 70 тысяч раз без единой поломки. К тому же для его изготовления на самом простом механическом оборудовании требовалось всего 5 часов 36 минут.

Наш ответ оказался адекватным. О важности такой разработки можно судить хотя бы по одному судьбоносному для страны бою, когда в Сталинграде 14 сентября 1942 года немцам практически удалось захватить город и пробиться к Волге в районе центральной Набережной. На следующий день на правый берег высадились автоматчики старшего лейтенанта 3. П. Червякова. Гвардейцы, вооруженные ППШ, в уличных боях перебили немецких солдат, захвативших железнодорожный вокзал, и отбросили гитлеровцев от Волги. Операция Вермахта «Фалль Блау» застопорилась и перешла в стадию тяжелейших уличных боев, в которых «злой гений Эм Пи» оказался бессильным перед автоматом Георгия Шпагина. Захват немцами Сталинграда мог оказаться роковым для России, ибо на стороне Гитлера в войну вступила бы Турция.

Безусловно, рассказ об советских изобретателях и конструкторах, которые, вооруживших чертежной доской, решали судьбу войны, был бы не полным, если не упомянуть о боевой машине БМ-13 — знаменитой «Катюше». 14 июля 1941 года состоялась её «презентация» под Оршей. Вот как описывал это событие генерал-лейтенант Аласков: «С оглушительным ревом, свистом и раскатистым скрежетом, вслед за огромными клубами красно-черного дыма небо над нашими головами прочертили горящие кометы. Уму непостижимо, что творилось в четырех километрах от нас. Нет! Что там танки и машины, — горела даже земля! Сердце охватывала радость, гордость за нашу Родину, за творцов небывалого и грозного оружия». Тогда мало кто знал, что этим творцом немецкой смерти был конструктор Семен Тарасов. Гитлеровские инженеры так и не смогли создать «нечто подобное», хотя именно они первые создали систему залпового огня «Nebelwerfer» — шестиствольный реактивный миномет.

Через три года с начала войны советские войска были укомплектованы современным оружием и являлись грозной силой. 23 июня 1944 года стартовал анти-Барбарос — операция «Багратион». Из 900 тысяч солдат Рейха, которых атаковал один миллион двести тысяч красноармейцев, погибли, были ранены и пленены почти 800 тысяч. Тогда как потери советских бойцов составили 178 507 человек. У немцев было уничтожено 2735 танков и 631 самолетов против наших 2956 танков и 822 самолета.

Безусловно, победы советских войск коррелируют по срокам с разработкой и массовым внедрением современного оружия. И из этого напрашивается вопрос: могла ли Красная Армии, при наличии в стране блестящей плеяды ученых, военных конструкторов, инженеров, избежать разгромных поражений в самом начале войны? Ответ однозначен — могла. Однако средневековые взгляды на устройство государства и личные качества Сталина, узурпировавшего власть в СССР, привели страну в 1941 году к катастрофе.

За несколько лет до нападения Гитлера советская наука, в том числе и в области вооружений, подверглась массовым репрессиям. По данным «Мемориала», были расстреляны и загнаны в лагеря 224 членов академии наук, сотни профессоров, десятки тысяч доцентов и талантливых инженеров. К примеру, Адольф Дик, соавтор Т34, в 1937 году был приговорен к 20 годам лагерей. Эксперты утверждают, что, если бы А. Дик остался на воле, танк Т34 можно было бы спроектировать к 1939 году, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В то же время власти Германии создавали своим ученым идеальные условия. Они работали в прекрасных лабораториях, всегда получали все, что хотели. Неслучайно к концу войны немцы создали новое супероружие — баллистические ракеты. С запуска трофейных, а позже модифицированных ракет «Фау-2» начинались как американская, так и советская космические программы…