Президент Латвии: Советская оккупация все же была

Бывший партийный советский работник, бывший «красный директор», новый президент Латвии Андрис Берзиньш признался в интервью рижской газете «Час»: «Лично я считаю, что оккупация была». И все же, если рассмотреть другие его заявления и тщательнее присмотреться к нынешнему, позиция президента не полностью совпадает с мнением латышских националистов, для которых очевидно — «советская оккупация» была.

Казалось бы, вообще странно услышать такое признание от политика, который до распада СССР являлся активнейшим пособником «оккупантов», если принимать терминологию латышских националистов. Ведь он не какой-нибудь врач-ортопед, каковым был его предшественник, президент Валдис Затлерс. Если смотреть на Берзиньша взглядом латышского националиста, то он соответствует образу коллаборациониста. Был членом «оккупационной» партии — КПСС, директором предприятия «Электрон». Работал заместителем министра бытовых услуг Латвийской ССР. И даже возглавлял Совет народных депутатов и исполком Валмиерского района. Но, наверное, что-то не то с понятием «советская оккупация», коль главой республики стал бывший ее активист. В соседней Литве было еще круче: в 1993 году на всенародных выборах, а не в Сейме, как в Латвии, президентом вообще избрали бывшего первого секретаря ЦК Компартии Литвы — Альгирдаса Бразаускаса. И он был успешным главой республики. Значит, простые избиратели, а не одухотворенные ненавистью радикалы, иначе относятся к тому периоду, ведь невозможно представить себе, чтобы люди оказали доверие, например, какому-нибудь гауляйтеру или старосте при гитлеровцах.

И, тем не менее, Берзиньш сказал то, что сказал. Почему?

Такова политическая реальность Латвии. Радикальные деятели здесь пока сильны, а главное — исключительно энергичны. Таково их популистское свойство. Часть электората отдает им предпочтение, иначе они не попали бы в парламент. Трудно сказать, что в реальности думает новый президент Латвии о советском периоде, честно служивший советской власти, но если бы на прямой вопрос он ответил иначе, то резко осложнил бы свое политическое положение. Вот даже популярнейшее в Латвии объединение «Центр согласия», занявшее второе место на прошлых парламентских выборах, находится под особым контролем националистов именно по этому вопросу. «Час» так и сформулировал вопрос: «Правые партии выдвинули условие — „Центр согласия“ для того, чтобы его включили в правительство, должен признать оккупацию Латвии. Насколько это логично? Может ли признание или непризнание оккупации быть критерием для включения партии в состав правительства?». И вот Берзиньш дал ответ, который нельзя считать однозначным. «В предвыборный период все выдвигают друг другу условия. Но избиратели сделают свой выбор… Жизнь развивается на основе компромиссов, другого пути нет. Лично я считаю, что оккупация была», — сказал он. И заметил: «Вскоре приступит к работе межгосударственная латвийско-российская комиссия историков, она всесторонне обсудит все сложные проблемы и сделает свои выводы. Но не факт, что эти выводы будут приемлемы для всех… Наша история настолько сложна, что простых ответов быть не может».

То есть, позиция президента Латвии далеко не так радикальна, как у националистов, и этот момент важен для выстраивания нормальных, добрососедских отношений между Латвией и Россией. Как известно, в этой республике есть силы, которые безапелляционно возлагают вину за Вторую мировую войну на СССР, называют советский период «оккупацией», требуют компенсации за ущерб, якобы нанесенный в то время. А в программе национального объединения «Все для Латвии! — Отечеству и Свободе/Движение за национальную независимость Латвии» есть пункт о том, что следует ввести уголовную ответственность за отрицание оккупации. При этом приравниваются советское время и период нацистской оккупации. И если идею удастся продвинуть, она не станет прецедентом. В Литве такая ответственность введена: можно пострадать не только за отрицание «советской оккупации», но даже за ее «умаление» — срок до двух лет.

Тут довольно любопытным представляется свежее заявление известного латышского политика, бывшего спикера Сейма Ингриды Латимиры. «То, что у нас было после распада СССР, не сохранилось. Разрушили все. Остались какие-то точки. Это же глупо. Когда вы разводитесь со своим мужем, вы же после этого не будете крушить все в квартире, жить-то все равно как-то надо… Экономика — это сердцебиение государства, кровь в наших венах…», — сказала она. И объяснила причины разрушения: «Европейским структурам не нужны были серьезные конкуренты, которые могли вырасти в Латвии». Но ведь если ответственность за «умаление» будет введена и в Латвии, то бывший спикер вполне могла бы попасть под действие закона. Когда о том же говорят русские политики Латвии, то это уже сейчас воспринимается как «вражеская пропаганда».

Так что у нового президента республики сложное положение. Его высказывания можно расценивать как лавирование среди политических рифов. Он бывший банкир, учитывает реальность. Ранее Берзиньш тоже говорил, что по вопросу о применении термина «оккупация» к действиям Советского Союза в отношении Латвии должны дискутировать латвийские и российские историки. По его словам, именно историки должны дать исчерпывающую профессиональную оценку этого вопроса. Возможно, заметил он, эксперты не достигнут единой позиции, но сумеют сблизить свои точки зрения.

Забавно, что некоторые эксперты с обеих сторон уже сейчас подвергают сомнению работу такой комиссии, договоренность о создании которой была достигнута во время прошлогоднего визита Валдиса Затлерса в Москву. «Пророссийские» специалисты опасаются, что комиссия создана специально для того, чтобы «сдаться» Латвии и признать позицию ее националистов. Латышские националисты, наоборот, видят смысл работы комиссии только в том случае, если будет принята их точка зрения, тревожатся: российские историки будут продвигать идею о том, что Латвия не была оккупирована. Фактически, работа комиссии уже началась — заочно.

Но как бы ни сомневались эксперты, ясно, что диалог и дискуссия — это шаг к компромиссу — если не в выводах о важнейших эпизодах совместной истории, то уж во взаимоотношениях двух стран.

Рига