Профессор Супрун из-за немцев пошел «под статью»

Два года назад, 13 сентября 2009 года на шоссе между Архангельском и Северодвинском машину профессора Поморского госуниверситета Михаила Супруна остановили сотрудники ФСБ. Его отвезли на допрос, а потом в его квартире и в университетском кабинете провели обыски. У ученого изъяли все компьютеры, включая ПК с дипломной работой его сына, другие электронные носители, письменный и печатный архив, в котором среди других были документы по российской истории, вывезенные Супруном в 1999 году из архивов США и Европы. Исследовательская работа ученого была парализована.

Одновременно обыски были проведены у аспирантов Супруна, которые писали научные работы о сталинских репрессиях, а также у полковника МВД Александра Дударева и его подчиненных — сотрудников милицейского архива. Не сразу, но, в конце концов, выяснилось: заведующего кафедрой отечественной истории Поморского университета подозревают в «разглашении информации личного характера», в том, что он «нарушил конституционные права граждан на неприкосновенность частной жизни, личных и семейных секретов», и «в подстрекательстве должностного лица к превышению полномочий». А именно — начальника информационного центра Архангельского УВД Александра Дударева. «Дело Супруна и Дударева» вызвало большой резонанс в научном сообществе России и Германии. Уполномоченная по архивам «Штази» Марианне Биртлер в открытом письме к Дмитрию Медведеву попросила не запугивать ученых.

Информация, которую собирали сотрудники Поморского государственного университета, ничем не отличалась от уже собранной и изданной в Книгах памяти жертв политических репрессий. Таких Книг памяти в России выпущено уже около 300, данные из них объединены на CD-диске, изданном «Мемориалом», где содержится более 2,5 миллиона имен. Заведующий кафедрой отечественной истории университета Михаил Супрун занимался сбором архивных данных для «Книг памяти» в рамках российско-немецкого научного проекта «Этнические российские немцы, репрессированные в 40-е годы». Проект и его продолжение «Немецкие военнопленные на русском Севере» осуществляется на основе договора, подписанного председателем Красного Креста Германии, начальником УВД Архангельской области и ректором Поморского университета. Дударев с Супруном выступали лишь в качестве исполнителей этого проекта. И — огребли!

Процесс долгое время искусственно затягивался, не проводилось никаких допросов. Адвокату не давали ознакомиться с материалами уголовного дела. Наконец, было предъявлено обвинение по части 1-й 137-й статьи (незаконный сбор сведений о частной жизни лица) УК РФ. И тотчас следователь предложил закрыть дело «по истечении срока давности». Но Супрун от этого предложения отказался.

— Если принять предложение следствия, то под эту статью (137-ю) можно подвести любого историка, вашего «брата» — журналиста, регистраторов поликлиник, тех же составителей «книг памяти» из прокуратуры и ФСБ… Да кого угодно, поскольку статья не дает разъяснения, какие именно данные могут составлять «личную или семейную тайну». Многие юристы считают таковой смену пола, усыновление или некоторые болезни. И все! Сбор данных о репрессированных ничего общего с этим не имеет. Кроме того, эту статью почему-то применяют весьма избирательно, а ее применение в будущем может повлечь за собой серьезные юридические и политические последствия, так как она противоречит ряду статей Конституции. 137-ю надо пересматривать и четко определить в ней, что может составлять личную и семейную тайну. Именно поэтому я и мой адвокат подали жалобу в Конституционный суд о пересмотре статьи и ее уточнении, — рассказал историк.

И вот, наконец, судья Октябрьского районного суда Архангельской области С. Паламодова назначила предварительное слушание уголовного дела в отношении профессора Михаила Супруна, обвиняемого по ст. 137 УК РФ, предусматривающей ответственность за нарушение личной и семейной тайны. Закрытое судебное заседание пройдет 22 сентября 2011 года.

Накануне заседания адвокат историка, председатель Совета Института развития свободы информации Иван Павлов рассказал корреспонденту «Свободной прессы» о подробностях скандального процесса.

«СП»: - Какие новости из Конституционного суда?

— Последние изменения в закон о КС привели к тому, что он закрыл дорогу для тех граждан, в отношении которых еще не вступил в силу обвинительный приговор. И поэтому КС отказывает в рассмотрении нашего вопроса. Сейчас мы пытаемся через обычный уголовный суд провести это дело малой кровью. Я намерен подать ходатайство о прекращении уголовного дела. В то же время, с пониманием отнесусь, если суд не прекратит дело, но направит его для организации дополнительного расследования, потому что там неправильно составлено обвинительное заключение. В нем не содержатся ссылки на федеральные законы, которые раскрывали бы, почему те или иные сведения надо относить к личной или семейной тайне. Суд может пойти таким путем.

«СП»: — Но прежде вы будете ходатайствовать о прекращении уголовного дела?

— Да, потому что это наша цель.

«СП»: — Но ведь Супрун уже отказывался от прекращения уголовного дела…

— Он отказался по основанию истечения срока давности. Мы считаем, что сроки давности тут не при чем, тут нет никакого состава преступления. Здесь нет даже события преступления. Если мы даже не можем понять, что является личной семейной тайной, что — не является. Нет такого определения в законодательстве. А значит и нарушить нельзя то, чего не существует.

«СП»: — Вообще в этом деле много абсурдных обвинений. Вот начальника архива Дударева обвинили в том, что он пустил историка в архив…

— Да, это выглядит дико, абсурдно. Но придумать такое возможно. Придумать можно все, что угодно. Наша позиция проста: в законодательстве не определено, что такое личная или семейная тайна. И поэтому не может быть уголовной ответственности за нарушение личной, семейной тайны.

«СП»: — Но это дело возбуждал следователь по особо важным делам. Чем он был мотивирован, как вы думаете?

— Я считаю, что дело мотивировано глупостью и усугублено упёртостью. Защитой чести мундира. «Вот мы совершили ошибку, но будем активно защищаться и изобретем какой-нибудь способ красиво выйти из игры». От следователя Шевченко забрали дело и передали в Северо-Западное управление Следственного комитета. Но дело уже вышло за рамки местной архангельской новости, приобрело международное звучание, даже государственные лидеры обращались на сей счёт к президенту Медведеву, канцлер Германии в том числе. И здесь уже надо было принимать какие-то меры, и лицо свое сохранить, что у нас, вроде как, правовая система работает, мы никакой ошибки не допустили. Такое нежелание признавать свою ошибку — вот чем обусловлено это дело.

«СП»: — Международная поддержка учёных продолжается?

— Да, пишут историки в поддержку Супруна, но вы же понимаете, плевали наши руководители на международную общественность. Они на свой-то народ плюют, не то, что на чужой.

«СП»: — Как дело Супруна-Дударева повлияло на работу архивов?

— Я думаю, что оно повлияло очень негативно на процесс открытия архивов. Доступ независимых исследователей к архивам был прекращен. Это признают все, в том числе и в «Мемориале», и независимые историки. По рукам ударили сильно. И даже если это дело сейчас тихо прекратят, ситуация едва ли улучшится. Но мы готовы ко всему, готовы и к такому исходу, что нам придется пройти через обвинительный приговор, и обратиться в Конституционный суд. Так, может быть, даже будет лучше. Такая вероятность в наших условиях не исключена.

Из досье «СП»

13 сентября 2009 в Архангельске по постановлению следователя по особо важным делам СУ СКП РФ по АО и НАО Владимира Шевченко было возбуждено уголовное дело в отношении доктора исторических наук, профессора, заведующего кафедрой отечественной истории Поморского государственного университета Михаила Николаевича Супруна по ч.4 ст. 33, ч.1 ст. 286 (подстрекательство должностного лица к превышению должностных полномочий) и ч. 1 ст. 137 (незаконное собирание сведений о частной жизни лица) УК РФ и полковника внутренней службы МВД, начальника Информационного центра УВД по Архангельской области Александра Васильевича Дударева по ч.1 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Дело возбуждено на основании заявления гражданина Филипп И.Я. и материалов проверки РУ ФСБ РФ по Архангельской области.

По версии следствия, профессор Супрун «незаконно собрал сведения о пяти тысячах спецпоселенцах, составляющих их личную и семейную тайну, без их согласия и согласия родственников». А именно — «биографические данные, национальность, состав родственных связей, факты и основания перемещения с территории СССР и Германии, а также иные сведения о частной жизни указанных лиц».