ФСБ России разваливает дело минских террористов?

Больше месяца длится открытый судебный процесс по делу о взрыве в минском метро. На скамье подсудимых - уроженцы Витебска Владислав Ковалев и Дмитрий Коновалов. Теракт, напомним, произошел 11 апреля 2011 года, тогда погибли 15 человек, еще около 200 пострадало. С каждым днем судебного разбирательства всплывает все больше нестыковок. Некоторые из них вызывают вопросы без ответов у всех, кто следит за процессом. Другие признаны на официальном уровне.

Главный противник белорусского следствия, как ни странно — ФСБ России. Эксперты этого ведомства установили: «Показания обвиняемого Коновалова по конструкции взрывного устройства и механизму осуществления взрыва не соответствуют выводам экспертов по устройству, взорванному на станции „Октябрьская“, по составу заряда взрывного устройства и номенклатуре поражающих элементов». То есть, говоря простым языком, главный обвиняемый «признался» в сборке и взрыве совсем не того устройства, которое сработало на станции метро «Октябрьская». На следственном эксперименте Коновалов снова собрал устройство совершенно другой конструкции.

Конечно, подсудимый мог и специально соврать, чтобы ввести следствие в заблуждение - но и тут нестыковка, подтвержденная все теми же экспертами ФСБ: они не смогли установить общую групповую принадлежность изъятых из домашней лаборатории «террориста» химсоставов, предметов и механизмов с найденными на станции. Кроме того, на экспертизу направлялись, например, пластиковая емкость с жидкостью желтого цвета, липкая лента, оборудование и принадлежности для химических опытов. На этих вещах эксперты не нашли ни одного отпечатка пальцев — крайне странная осторожность, учитывая, что парень аж 10 лет безнаказанно готовил взрывчатку в отнюдь не стерильных условиях подвала своего дома.

Сразу же после задержания Коновалова и Ковалева раздели, с их тел взяли образцы. На исследование направлялись одежда, обувь, фрагменты волос, подногтевое содержимое, смывы с лица и носовых ходов. По выводам российских криминалистов, Коновалов и Ковалев были чисты: «Веществ органического происхождения, относящихся к взрывчатым, не выявлено». И если обвиняемый в соучастии Ковалев вполне мог не касаться устройства, то каким образом не осталось никаких следов на Коновалове, который, по версии следствия, за день до взрыва собирал устройство — загадка.

На кадрах с места взрыва — два разных человека?

Очень туманны и видеодоказательства с места взрыва. На кадрах с камер наблюдения метро может быть кто угодно — а больше всего человек с сумкой напоминает по манере одеваться знаменитых в Беларуси «чернорубашечников»: переодетых в гражданское сотрудников спецслужб, которые хватают людей во время мирных акций протеста. К тому же черные брюки, черная куртка и черная шапка — «униформа» половины мужчин в холодное время года.

Эксперты ФСБ пришли к выводу, что установить личность по особенностям поведения человека на пленке нельзя, также сделали вывод о невозможности определить степень портретного сходства человека с записи из метро от 11 апреля и обвиняемого Дмитрия Коновалова в ходе следственного эксперимента.

В то же время адвокаты обвиняемых заявили, что на разных кадрах видеозаписи рост и телосложение террориста отличаются. На станции метро «Фрунзенская» на исполнителе теракта плотно сидит куртка, а уже на станции метро «Октябрьская» эта же куртка на нем болтается.

Один из пострадавших в теракте заявил в суде ходатайство о том, чтобы эксперты обратили внимание на кадры видеозаписи с 17 часов 50 минут 30 секунд до 17 часов 54 минут 30 секунд. Договорить этому человеку не позволили. Во время перерыва потерпевший поделился с журналистами своим подозрением. По его мнению, на этих кадрах присутствует не одно лицо, а два.

Ни на одной видеозаписи нет Ковалева и Коновалова вместе. В суде лишь продемонстрировали изображения видеокамер с железнодорожного вокзала за 10 апреля: лиц снова не разглядеть, лишь видно, как молодые люди, похожие на Влада и Дмитрия, несут тяжелую сумку.

Отсюда новое несовпадение — если найти сходство не удалось даже специалистам, как же простой милиционер смог в кратчайшие сроки выследить подозреваемых, которых задержали через сутки после взрыва? Вокруг задержания — уже привычные несовпадения. В апреле следствием было заявлено, что оперативное задержание состоялось благодаря тому, что кто-то из обвиняемых вышел из квартиры за алкоголем и был опознан стражами правопорядка. Однако на суде Ковалев, Коновалов и бывшая с ними в съемной квартире подруга сообщили, что после 7 вечера 11 апреля 2011 года из квартиры никто не выходил.

Взрывы, которых не было?

Тем более странным выглядит быстрое задержание обвиняемых (а взяли их буквально через два дня после теракта) на фоне того, что те якобы совершили все возможные взрывы, которые происходили на территории Беларуси в течение 10 последних лет, и им удавалось с легкостью избегать не только правосудия но и любых подозрений. А некоторые преступные факты «внезапно» проявились только сейчас.

К примеру, о взрыве в подъезде витебской хрущевки не знали ни в ЖЭУ, ни в отделении милиции, поскольку в 2000—2002-м годах от жителей либо свидетелей преступления заявлений не поступало. В нынешнем году по факту взрыва в витебском подъезде возбудили уголовное дело, по которому проходит Коновалов — и лишь на основе показаний приятеля последнего, который «вспомнил», что Коновалов решил «бабахнуть».

Та же ситуация с якобы взорванной витебской библиотекой — следствие в мае 2011 года направило письмо начальнику отдела культуры Витебского исполкома, в котором указало, что необходимо проверить, повреждалось ли в 2000—2004 годах (неслабая разбежка в датах!) стекло в витебской библиотеке. Ответила витебская милиция: сведений об умышленном повреждении стекол в детской библиотеке не зарегистрировано.

Среди прочего, к делу Коновалова присоединили поджог в Витебске газетного киоска в 2004 году, за который уже были осуждены 2 человека, поджог старого микроавтобуса… В общем, все, что смогли найти — повесили на обвиняемого.

Сложно назвать совпадением то, что с начала этого громкого процесса были уволены несколько начальников ведомств, имеющих прямое отношение к суду. Лишились кресла генеральный прокурор Беларуси Григорий Василевич, остался без работы Виктор Голованов, который руководил Министерством юстиции 10 лет. Причины отставки руководителей названы не были.

Заученные фразы и безразличие «пацанов с района»

Поведение во время процесса главного подсудимого Коновалова и его предполагаемого соучастника Ковалева абсолютно противоположны. Ковалев отказывается от данных ранее показаний, заявляет, что признание из него выбили давлением и угрозами, также рассказывает о том, что оговорил Коновалова в связи с тем, что следователи обещали ему поблажки, если представит товарища на суде матерым террористом: «Я оговаривал Дмитрия специально. Мне сказали, что чем хуже он будет выглядеть, тем лучше для меня. Эти разговоры следователи преподносили под видом помощи. Мне также предлагали сказать, что я изготовил вторую бомбу, которая и взорвалась в Минске на день города в 2005 году. Дмитрия не взорвалась, а моя, якобы, взорвалась!».

Коновалов же проявляет полное безразличие к происходящему, чаще всего сидит, уставившись в пол или закрыв лицо руками, отказывается давать показания, а когда все-таки отвечает на вопросы, говорит скупо и односложно.

Манера речи обвиняемого — очень простая, без изысков, сложного построения фраз, однако на вопрос прокурора о том, какая цель преследовалась взрывом, подсудимый несколько раз отвечает: «Дестабилизация обстановки в республике Беларусь», без запинок повторяя эту казенно-заученную фразу, и тут же не может ответить на вопрос, зачем ему нужна была дестабилизация.

Монстр, которым пытаются представить Коновалова на процессе, из него получается очень вялый. Совсем не вяжутся с подсудимым слова прокурора: «Им двигало стремление противопоставить свою личность интересам общества, продемонстрировать вседозволенность и неоправданную агрессию, получить моральное удовлетворение от процесса безнаказанности за свои преступления, ложно понимаемого чувства самореализации и своего превосходства над людьми и обществом в целом, с целью дестабилизации общественного порядка и устрашения населения».

Вроде бы человек, обладающий описанными стремлениями и качествами, должен вести себя высокомерно, много и охотно рассказывать о своих преступлениях (вспомним норвежского террориста Брейвика), с удовольствием смотреть на пострадавших — ведь он смог самоутвердиться за их счет. Но никаким комплексом Герострата и желанием прославиться и не пахнет. Коновалов совершенно безразличен ко всему, что происходит на процессе, его не волнуют ни показания свидетелей и пострадавших, ни даже собственная судьба. Похоже, что витебский слесарь, человек без амбиций и политических взглядов, не состоявший ни в каких экстремистских группировках, однако трижды предпринимавший попытки суицида, окончательно решил распрощаться с жизнью при помощи не отмененной в Беларуси смертной казни, и всего лишь ждет окончания суда, в уверенности, что его признают виновным.

Минск