Героя-афганца отказались лечить в столице

«Каждый раз, встречаясь с Александром, я понимаю, что все трудности, с которыми мы сталкиваемся — это такая мелочь, по сравнению с тем, что выпало на его долю», — говорит о своем земляке Александре Бабинском депутат Калужской городской думы, председатель местного отделения Всероссийской общественной организации «Боевое братство» Александр Одиночников.

Майор в отставке Бабинский — в недавнем прошлом боевой летчик первого класса. Служил в вертолетном полку. Любимой профессии отдал почти двадцать лет жизни.

Когда приказали, отправился в Афганистан, участвовал в болевых действиях. Не раз на своей крылатой машине вывозил из-под шквального огня противника наших раненых солдат. За проявленную доблесть награжден орденом Красной звезды.

Александра не задела душманская пуля, но уже в мирной жизни он оказался в плену у страшной, неизлечимой болезни. В 1994 году 40-летнему офицеру поставили диагноз «рассеянный склероз», и по состоянию здоровья комиссовали из армии.

Последние шестнадцать лет Бабинский прикован к постели. Он с трудом говорит и лишь немного может двигать головой и руками.

Все эти годы рядом находилась его жена — Жанна Николаевна.

«Они, знаете, ничего никогда ни у кого не просили, — говорит Одиночников. —  Жили на минимальную зарплату жены и его скромную пенсию, супруга ухаживала за ним. Ухаживала, пока могла. Так получилось, что она сама серьезно заболела — не так давно у нее диагностировали рак щитовидной железы».

Прежде чем лечь на операцию, женщина начала искать для мужа специализированное учреждение, где он мог бы рассчитывать на квалифицированную помощь.

Подходящий медицинский центр нашелся — в Москве. Но брать туда инвалида без столичной прописки отказались.

«Когда брали в Афганистан, не спрашивали, с какого региона, а когда заболел — встал вопрос, что разные регионы», — недоумевает Жанна Бабинская.

Так герой-афганец оказался в калужском доме-интернате для престарелых и инвалидов.

«В интернате Александр уже больше двух лет. Палата, где он лежит, рассчитана на двоих: сосед — мужчина примерно тех же лет, может, чуть моложе. У него ноги ампутированы, но он хотя бы на коляске ездит. А тут… Столько лет без движения», — рассказывает депутат.

«СП»: — Когда вы были у него в последний раз? Как он держится?

— В августе. Мы с товарищами из «Боевого братства» стараемся его навещать. Как держится? Жена его говорит, что сначала, особенно первые годы, пытался покончить жизнь самоубийством, отказывался есть, хотел уморить себя голодом. Сейчас (столько лет прошло), наверное, принял это как должное, во всяком случае, переносит свои невзгоды стойко. Я лишь пару раз слышал от него: «За что меня судьба так наказала?». Знаете, после каждого такого посещения самому тошно, с ума можно сойти.

«СП»: — У вас есть какие-то претензии к руководству или персоналу интерната?

— Нужно отдать должное: нянечка, которая за ним ухаживает, — это женщина лет 60-ти, делает все добросовестно. Пролежней у него нет, лежит чистенький. Она с ним как с сыночком разговаривает, по-доброму, переворачивает, протирает, кормит. Он любит йогурты, творожки разные, так что закладываем полный холодильник. В принципе, нет замечаний к медперсоналу. Просто, понимаете, условия здесь… Хотелось бы, чтобы человек, который воевал, который награжден правительственным орденом, находился в более достойных условиях. Тем более, никто не знает наверняка: сколько кому отпущено.

«СП»: — А кроме жены у Александра есть еще кто-нибудь из близких?

— Супруге его недавно операцию сделали. Ей самой тяжело, она только-только начала потихонечку выкарабкивается. Забрать домой мужа, чтобы ухаживать, она не в состоянии. На дочь надеяться тоже не приходится. Она в Москве живет. Но как-то все у нее вроде не сложилось: замуж вышла, родила ребенка, потом развелась. Сейчас снимает квартиру, почти вся зарплата уходит на оплату жилья. А родители — это вообще больная тема.

«СП»: — Почему?

— Знаете, мне часто приходится встречаться с родственниками, чаще всего, конечно, с матерями наших ребят, погибших в Афганистане и Чечне. Это, скажу вам, страшное испытание — находиться в кругу этих женщин. Так они о своих сыновьях говорят обычно: «Пусть — инвалид безногий, лежачий. Но только бы рядышком был, только бы видеть кровиночку». У Бабинского живы и мать, и отец. Живут в Обнинске. Только вот отец от него отказался, когда он стал инвалидом, а мать общается с сыном, может, раз в пять-восемь лет.

В комнате у Александра есть телевизор. Когда ему надоедает часами смотреть сквозь окно на улицу, он просит его включить. Так он узнает о последних событиях в мире, так, возможно, узнает и о том, что чиновники отказались предоставить ему место в столичном специализированном интернате.

«Мы ходатайствовали о переводе Александра в московский пансионат, где есть современное оборудование, квалифицированные специалисты, хорошие условия. Но, к сожалению, на все запросы нам приходил ответ, что только жители города Москвы могут пользоваться этим пансионатом. Они готовы его принять, только в том случае, если мы гарантируем в полном объеме оплату за его пребывание, лечение и уход за ним. То есть ситуация тупиковая: ни у нас, ни у семьи таких денег нет», — рассказывает Одиночников.

Если учесть, что месяц пребывания в пансионате стоит 50 тысяч рублей, средства, действительно, нужны немалые.

«Теперь у нас вся надежда на депутата Госдумы Валерия Востротина, — признается Одиночников. —  Он также руководит московским отделением „Боевого братства“, и мы недавно повторно направили ему документы, с просьбой посодействовать нашему товарищу. Востротин — Герой Советского Союза, сам воевал в Афганистане. Я с ним общался ранее, он сказал: „Если смогу, если есть законные основания“. Но ведь бывают же случаи, когда делаются исключения».

Директор калужского дома-интерната Александр Харитонов дал понять, что не возражает против переселения Бабинского:

«Куда хотят, туда пусть и перевозят. Но, может, ему самому это не нужно. Претензия: почему на прогулки не вывозят? Так он не хочет. Его санитарка спрашивает: „Саша, на улицу поедешь?“, „Нет, не поеду“, — говорит. А возможность такая есть у нас, всех вывозят, кто хочет. На балкон вывезут. На улицу. На коляску положат и вывезут. А самочувствие у больного нормальное. Лучше и не будет, болезнь такая».

Между тем, о том, в каких условиях проходит жизнь ветерана-афганца, наглядно свидетельствуют итоги недавней прокурорской проверки калужского интерната.

Как отметили в областной прокуратуре, в ходе проверки в учреждении «выявлены нарушения законодательства о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения и о пожарной безопасности». В палатах нет нормальной вентиляции. Площади ряда медицинских кабинетов и жилых помещений не соответствуют предъявляемым нормативам. Местами нарушена отделка полов, стен, потолков, на которых имеются следы протечек, щели, трещины, выбоины и отслоившаяся плитка и краска, дефекты линолеума.

Ко всему прочему, на территории, непосредственно примыкающей к зданию жилого корпуса ГБУ КО «Калужский дом-интернат для престарелых и инвалидов», допущено складирование горючих материалов. А здания гаража, столярной мастерской, бани, прачечной не оборудованы системой оповещения и управления эвакуацией при пожарах.