Сталин на вынос

31 октября 1961 года поздним вечером Красная площадь была очищена от посетителей и оцеплена войсками. Военные закрыли вход в Мавзолей и часть территории расположенного рядом некрополя фанерными щитами. Всем сообщалось, что эти меры предприняты по случаю репетиции военного парада в честь годовщины Октябрьской революции. И действительно, как вспоминал впоследствии бывший командующий войсками Московского военного округа генерал армии Белобородов, ему приказали именно в тот вечер провести ночную репетицию парада 7 ноября. Под ее шумок небольшая группа политиков и военнослужащих, скрываясь за фанерными щитами, вынесла из Мавзолея тело Сталина и переложила его в наспех вырытую у Кремлевской стены могилу. На следующий день посетители Мавзолея возмущенно спрашивали охранников: где вождь? Те отвечали так, как их проинструктировали: «По многочисленным просьбам трудящихся, перезахоронен». Что же в действительности стояло за этой акцией?

Политические кульбиты

После смерти Иосифа Сталина, провозглашенного при жизни «вождем народов», начала происходить инициируемая Никитой Хрущевым переоценка его деятельности. 14−25 февраля 1956 года в Москве прошел ХХ съезд КПСС, на котором первый секретарь ЦК КПСС выступил с секретным докладом «О культе личности и его последствиях». В нем были перечислены многочисленные факты преступлений второй половины 1930-х — начала 1950-х, вина за которые возлагалась на недавнего кумира (впрочем, в репрессиях активно участвовал и сам Хрущев вместе с тогдашними членами Политбюро).

Доклад вызвал крайне противоречивую реакцию в обществе, можно сказать, расколол его. Кто-то поддержал Хрущева, особенно партчиновники, кто-то посчитал, что такие резкие кульбиты в политике способны отрицательно сказаться на атмосфере в стране. Были и такие, кто обвинял Хрущева в нечистоплотном извращении фактов.

О том, что борьба с «культом» была для Хрущева не прочувствованной позицией, не поворотом к демократизации, а способом сохранить личную власть и держать на коротком поводке подчиненных, свидетельствуют последующие события.

ХХ съезд породил в обществе ощущение растерянности, разочарования, непонимания происходящего, обострил конфликт поколений. Более того, начались активные протесты против развенчания Хрущевым Сталина, а власть явно не собиралась учиться разговаривать с оппонентами без насилия. Уже в марте 1956 года обильно пролилась кровь. Хрущев, готовя «разоблачительный» доклад, совершенно не задумался о том, как откликнутся его слова в Грузии. Там люди вышли на митинги. Хрущев вместо посылки туда профессиональных пропагандистов провел карательную операцию. А потом потребовал раскрытия заговора. Высокопоставленный чин КГБ Филипп Бобков, командированный в марте 1956 года в Грузию, вспоминал впоследствии: «Многим деятелям в центре очень хотелось услышать от нас, будто в Тбилиси существовал штаб, руководивший выступлениями против решений ХХ съезда. Кто-то угрожал отобрать у нас партбилеты за то, что мы освобождаем участников волнений — якобы всех, без разбора. Но чекисты Грузии и Москвы, находившиеся в Тбилиси, устояли и на массовые репрессии не пошли. Неужели в Москве никто не подумал о том, как могут быть восприняты в Грузии факты, разоблачающие преступления обожествленного Сталина? Разве не ясно, что туда надо было незамедлительно послать опытных пропагандистов, которые доходчиво и убедительно разъяснили бы людям произошедшее?»

Но просталинские настроения, судя по всему, не так пугали Хрущева, как то, что часть общества восприняла десталинизацию как начало широкой демократизации не только партии, но и страны в целом. Многие люди наивно полагали, что критика Хрущевым «преступлений сталинской эпохи» — это первый шаг к уничтожению всевластия партийно-государственной бюрократии. Эту бюрократию, в первую очередь партаппарат, Хрущев хотя и подверг основательным перетряскам, но никогда и не думал демократизировать так, как того хотели простые трудящиеся.

Тем не менее, осенью и зимой 1956 года среди партийных функционеров распространялись панические настроения, ходили слухи о том, что уже тайно составляются списки для будущей расправы над коммунистами. И тогда Хрущев решительно приостановил десталинизацию. В декабре 1956 года ЦК КПСС распространил закрытое письмо: «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В нем говорилось, в частности, о том, что творческая интеллигенция и студенчество больше всего поддаются влиянию чуждой идеологии и что «диктатура пролетариата по отношению к антисоветским элементам должна быть беспощадной». В мае 1957 года Хрущев выступил на правлении Союза писателей СССР с упреками литераторам в том, что критику Сталина они восприняли «односторонне». В ноябре того же года, выступая на сессии Верховного Совета с докладом, посвященным 40-летию Октябрьской революции, Хрущев заявил, что «партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина, кто под видом критики культа личности неправильно, извращенно изображает весь исторический период деятельности нашей партии, когда во главе Центрального Комитета был И.В. Сталин… Как преданный марксист-ленинец и стойкий революционер Сталин займет должное место в истории…»

Этот новый кульбит вызвал не меньший шок, чем развенчание Сталина ХХ съездом. Творческая интеллигенция и студенчество испытали тяжкое разочарование в Хрущеве. «Люди старались не вспоминать о ХХ съезде, — вспоминал Илья Эренбург. — Молодежь пытались припугнуть, и студенты перестали говорить на собраниях о том, что думали и говорили между собой». Людям казалось, что колесо истории если не пошло вспять, то уж остановилось точно. «Рассеяние последних иллюзий», — так оценивал в 1957 году свертывание десталинизации Александр Твардовский. Вениамин Каверин был еще более пессимистичен: «Пахло арестами». И тогда Хрущев, подыгрывая настроениям интеллигенции, совершает новый зигзаг: на ХХII съезде принимается решение вынести тело Сталина из Мавзолея. Понимая, что такой поворот может вызвать беспорядки со стороны простых людей, акцию провели тайно.

Как это было

О том, как происходило перезахоронение, оставили свои воспоминания некоторые его участники. Бывший начальник 9 управления КГБ генерал Николай Захаров вспоминал: «Мы с комендантом Кремля генерал-лейтенантом А.Я. Ведениным о готовящемся решении узнали заранее. Нас вызвал Н. С. Хрущев и сказал: прошу иметь в виду, что сегодня, вероятно, состоится решение о перезахоронении Сталина. Место обозначено. Комендант Мавзолея знает, где рыть могилу…

Решением Президиума ЦК КПСС была создана специальная комиссия из пяти человек во главе с председателем Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС Николаем Шверником. В нее также входили Василий Мжаванадзе — первый секретарь ЦК Компартии Грузии, Джавахишвили — председатель Совета министров Грузии, Александр Шелепин — председатель КГБ, Петр Демичев — первый секретарь Московского горкома партии и Николай Дыгай — председатель исполкома Моссовета… Шверник подсказал, как тайно организовать перезахоронение. Поскольку 7 ноября предстоял парад на Красной площади, то под предлогом репетиции парада ее следовало оцепить, чтобы туда никто не проник".

После того, как Сталина вытащили из саркофага, вспоминал Захаров, с ним произвели странную «крохоборскую» процедуру: «Н.М.Шверник приказал снять с мундира Золотую Звезду Героя Социалистического Труда. Другую свою награду — Звезду Героя Советского Союза — Сталин никогда не носил, поэтому и в саркофаге ее не было. После этого председатель комиссии распорядился заменить золотые пуговицы мундира на латунные. Все это выполнял комендант Мавзолея Машков. Снятую награду и пуговицы он передал в специальную охранную комнату, где находились награды всех зарытых у Кремлевской стены».

Бывший командир Кремлевского полка Федор Конев вспоминает следующее: «Меня вызвал в здание правительства начальник управления личной охраны Хрущева полковник Владимир Яковлевич Чекалов и приказал подготовить одну роту для перезахоронения Сталина на Новодевичьем кладбище. Но когда я возвратился в полк, мне снова позвонил Чекалов и сообщил, что захоронение будет за Мавзолеем Ленина у Кремлевской стены. Существовало опасение, что грузины могут выкрасть гроб с телом с Новодевичьего кладбища и увезти на родину. А с Красной площади не украдешь.

…Я спустился в Мавзолей, когда Сталина уже вынесли из саркофага. Он лежал в соседней маленькой комнате, в гробу, обитом красной тканью, и наполовину закрытый черной вуалью.

Он был совершенно седой и лежал как живой. Как будто уснул только что.

…Гробовое молчание нарушил комендант Кремля А. Я. Веденин: он сказал, что надо закрыть гроб и вынести из Мавзолея. Могила была отрыта приблизительно в 21 час. Ее обнесли листами фанеры и осветили прожектором. Подвезли десять железобетонных плит размером приблизительно 100×75 см. Две плиты положили на дно, по две слева и справа, по одной в голове и ногах. И еще двумя собирались гроб сверху закрыть. Чтобы железобетонный саркофаг получился. Но полковник В. Д. Тарасов, начальник хозотдела Мавзолея, сказал Швернику: «Николай Михайлович, давайте не будем класть эти плиты, а то как бы не сорвались…» Шверник немного подумал и согласился. В 22 часа 15 минут гроб поднесли к могиле и установили на подставки. И после минуты-двух молчания стали осторожно опускать. Кое-кто из офицеров, и я тоже, бросили по горсти земли. Потом солдаты стали закапывать могилу. Когда все закончилось, сверху положили гранитную плиту, на которой были выбиты годы жизни и смерти. Не было ни оркестра, ни салюта, ни цветов. Их на следующий день только кто-то принес. И, знаете, потом цветы всегда на этой могиле лежали".

Конец «десталинизации»

Вопреки ожиданиям, общество восприняло эту акцию без эксцессов. По стране прокатилась новая волна «оттепели». Но она закончилась (и уже окончательно) в июне 1962 года. Уверовавшие в то, что своих прав трудящиеся могут добиваться демократическим путем, рабочие Новочеркасска вышли на митинг с требованием поднять зарплату и снизить цены на продукты первой необходимости. Хрущев приказал армейским подразделениям расстрелять митингующих. На том «десталинизация» и завершилась.

Вскоре (в октябре 1964 года) Хрущев был отстранен от должности, в сентябре 1971 года умер и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

А Сталин до сих пор лежит у Кремлевской стены. В 1970 году на его могиле установлен памятник работы скульптора Николая Томского. И сегодня на нем всегда живые цветы.