«Какая пенсия, когда НАТО под Смоленском?»

«России не нужна гонка вооружений, но ее к этому толкают» — такое заявление сделал начальник Генштаба Вооруженных Сил РФ генерал армии Николай Макаров на встрече с военными атташе иностранных государств. Причиной он назвал все тот же проект по строительству американской системы ПРО в Европе.

В то же время генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен призвал «не инвестировать деньги в воображаемого врага». По его словам, «эти деньги могли бы с большей выгодой для российского народа быть инвестированы в экономический рост и модернизацию российского общества».

Что стоит за воинственным заявлением генерала Макарова — трезвый расчет или пустое политическое позерство? Если он всерьез про гонку вооружений — с кем мы будем ее вести? За счет каких ресурсов? И напугает кого-то грозный начальник российского Генштаба или рассмешит? Об этом редакция поговорила с известными военными экспертами.

Комментарий заместителя директора Института политического и военного анализа Александра Храмчихина:

— В гонке вооружений со Штатами я не вижу вообще никакого смысла. Ни политического, ни военного. Не говоря уже об экономической несопоставимости наших стран. Предыдущее аналогичное заявление — то, которое не так давно прозвучало со стороны Медведева, — носило 100-процентно предвыборный характер. Причем, непонятно — дало ли оно хоть какой-то эффект в пользу «Единой России»? Судя по результатам выборов, не очень дало. Но в данном случае неочевидно, что Макаров выступает с предвыборным заявлением, т.к. до них как-никак еще три месяца.

«СП»: — Но что он вообще может вкладывать в определение «гонка вооружений»?

— Я не могу толковать слова Макарова. Это бессмысленно и бесполезно. Другое дело, что нам сегодня вообще нужно тотальное перевооружение всех Вооруженных сил. Просто потому, что техника у нас уже выработала свой ресурс и устарела морально. Но это совершенно другая история. Это не гонка вооружений, это внутренняя необходимость.

«СП»: — На это выделены 23 триллиона рублей до 2020 года.

— Это шаг в правильном направлении. Но, во-первых, этого мало. Во-вторых, нужна оптимизация расходов. В-третьих, нужна борьба с коррупцией. В-четвертых, нужно очень четко понимать, что именно нам все-таки нужно. Это самый принципиальный вопрос: какие нам нужны вооружения и в каких количествах? А на него ясного ответа Генштаб пока не дал.

Комментарий президента Института стратегических оценок и анализа Александра Коновалова:

— Я думаю, что все это полная чушь: никто нас ни в какую гонку не втягивает, а мы рисуем просто абсолютно извращенную картину. Никакой угрозы нашей стратегической триаде и балансу сил, который сегодня существует в мире, со стороны системы ПРО, размещаемой в Европе, нет. Поэтому весь наш пакет ответных мер, про который говорил Медведев, — полная ерунда. Во-первых, это не ответные меры. Во-вторых, это не пакет, потому что «пакет» — это нечто, объединенное единым замыслом и единой целью.

«СП»: — Разъясните, пожалуйста, ведь Макаров сказал, что Россию втягивают в гонку вооружений, именно потому что американцы продолжают строить систему ПРО, и мы не можем не ответить.

— Заявление Макарова прозвучало в продолжение резкого выступления Медведева (см. статью «Паркетно-ядерный удар» — прим. «СП»). Давайте по пунктам: радар в Калининградской области строился два с лишним года, и его открытие совсем не требовало приезда Верховного главнокомандующего. Тем более, что это уже третий радар новой серии «Воронеж-ДМ». Два предыдущих были введены в Ленинградской области и под Армавиром. Четвертый сейчас достраивается в Иркутской области, в Усолье-Сибирском. И это очень хорошо, что появляются новые радары. Но причина вовсе не в американской ПРО, а в том, что когда распался Советский Союз, из восьми радаров системы раннего предупреждения о ракетном нападении на российской территории осталось только три. Поэтому, естественно, когда речь идет о предупреждении о ракетном нападении, лучше полагаться на оборудование, которое стоит на своей земле, а не чужой. Так что этот радар так и так бы ввели.

Относительно того, что мы в ответ на ПРО усилим оборону стратегически важных объектов, прежде всего, стратегических ядерных сил (СЯС). Усиливайте, кто мешает? Американцы никогда не были против. Они не собираются атаковать наши объекты СЯС. То, что мы сделаем нашу систему более устойчивой по преодолению ПРО противника, то эта работа всегда велась: у нас на всех стратегических ракетах помимо боеголовок установлены многочисленные ложные цели. Поэтому для перехвата одной российской боеголовки - будь то морского или наземного базирования, которая идет в окружении значительного числа помех разного типа и которые все время совершенствуются — надо запустить 5−8 противоракет. И это для того, чтобы перехватить только один боевой блок. А у нас многие ракеты несут их сразу по несколько.

Насчет головных частей, маневрирующих по курсу и высоте. Они у нас были еще в 80-е годы. Такие действительно трудны для перехвата. Если мы собираемся их совершенствовать — пожалуйста, кто мешает? Зачем этим пугать американцев?

Угроза выйти из договора СНВ-3 вообще из серии «давай я выбью себе глаз, чтобы у тещи был зять кривой». По заявлению нашего министра обороны, мы достигнем лимитов, предусмотренных СНВ-3, к 2028 году. Причем достигнем не сверху, а снизу — нам надо их еще достраивать. А американцам, чтобы выйти на лимиты СНВ-3, надо сокращать довольно значительное количество ядерного оружия. Ну, они перестанут сокращать, и все. Кому сделаем хуже?

По поводу того, что поставим наши «Искандеры» и будем ими подавлять европейский компонент системы ПРО… Это вообще ерунда. Резкий тон и жесткость заявлений действительно необычны, тем более для Медведева. Но их бессмысленность очевидна. Что значит уничтожать информационные системы ПРО? Мы что, собираемся воевать с НАТО? Кроме того, «Искандеры» в Калининградской области не дадут нам ровным счетом ничего с точки зрения угрозы для системы ПРО. Этот комплекс имеет радиус действия 480 километров. Из Калининградской области он достанет только Польшу и часть прибалтийских государств. Правда в одном телерепортаже с журналистским восторгом уже было сказано, что мы можем немного увеличить мощность двигателя «Искандера», и радиус его поражения будет уже не 480, а 2000 километров, и тогда он покроет всю Европу. Но журналист — человек молодой, и он, вероятно, не понимает, что наша страна живет в условиях ограничений, предусмотренных Договором о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД). Он был заключен в 1987 году и в соответствии с ним мы не можем иметь баллистические и крылатые ракеты наземного базирования с дальностью полета 500−5500 км. Мы уже брали на прицел всю Европу, когда разместили ракеты «Пионер», а их радиус был не 2000, а 4500 километров, и несли они не одну обычную боеголовку, а три ядерных индивидуального наведения. Что случилось дальше? А дальше американцы для защиты Европы поставили туда модернизированные «Першинги», которые теоретически долетали до Москвы за 12 минут. Кроме того, американцы во многих странах поставили крылатые ракеты наземного базирования большой дальности, которые и сейчас очень трудны для перехвата — они очень низко летят и мало радиозаметны, т.е. практически невидимки. В результате получилось, что ракеты нами были поставлены хорошие, но без учета того, что это не вызовет восторга у европейцев. В итоге нам пришлось в 1987 году подписать Договор по ракетам средней и меньшей дальности, по которому мы и американцы уничтожали все носители с радиусом от 500 до 5500 километров (о том, как это происходило, см. рассказ генерал-полковника Ивашова в статье «США обходят Россию с флангов» — прим. «СП»). Только мы уничтожили 1846 ракет, а американцы — 846. И примерно втрое меньше пусковых установок, потому что они втрое меньше их размещали. И что мы хотим опять потанцевать на тех же граблях? Мы хотим увеличить радиус «Искандеров» и выйти из договора по РСМД? Так они нам так ответят, что мало не покажется. Так что это все глупость — говорить, что мы возьмем на прицел всю Европу, и думать, что это нам даром пройдет.

В Москве некоторые политики говорят, что НАТО выдвигает нам на границу не только радары, но и огневые средства поражения системы ПРО. Но дело в том, что у американской системы ПРО нет вообще никаких огневых средств поражения. Все ракеты, которые сегодня входят в этот комплекс: THAAD, SM-3, GPI — это все перехватчики кинетического действия, и в их боевой части нет ни грамма взрывчатки. Да она им и не нужна, потому что они работают по другому принципу. Металлическая болванка и атакующая ракета выводятся на встречный курс и физически соударяются. Так как каждая летит в противоположном направлении со скоростями километры в секунду, в момент столкновения ядерная боеголовка за счет выделившейся механической энергии просто превратится в облачко пыли.

«СП»: — Но ведь смысл один — расширение возможностей уничтожения наших ракет и нарушение баланса сил.

— А вы собираетесь воевать с Америкой? Уничтожить наши ракеты они могут только в полете — пока они стоят на земле, их никто не трогает. Это если вы запланируете внезапную атаку на Америку, тогда, может быть, и стоит опасаться. Но и то, не тех ракет, которые расположены на кораблях в Персидском заливе или на базе в Румынии или Испании. Эти противоракеты смогут представлять опасность для наших носителей, только если их поставить в Северном море на кораблях, а еще «лучше» — в Канаде на суше.

«СП»: — В ноябре Лавров уже сообщал, что американцы не исключают возможности размещения кораблей с «AEGIS» в водах к северу от нашей страны.

— Конечно, не исключают. Потому что у нас существует положение о свободе судоходства, но они туда без дела не плавают: это дорого и не нужно. И почему они вообще должны давать нам какие-то обязательства, есть землю и расписываться кровью, что это оружие никогда не будет направлено против России? Это же инвариантное требование. А ну как они начнут выдвигать нам требование, чтобы автомат Калашникова никогда не стрелял по американцам? Почему мы такие белые и пушистые, а они такие подозрительные? Мы что можем дать им гарантии, что у нас никогда не придут к власти радикальные националисты, которым захочется попробовать нажать на красную кнопку? Я не вижу причин, почему они должны нам что-то обещать, а мы — нет. Но опять же, даже если они это сделают, опасаться нам надо будет не их системы ПРО, потому что наши боеголовки пойдут в очень хорошей защите — у них просто не хватит достаточного количества противоракет для их перехвата, — а их ответного удара.

«СП»: — Последние заявления выглядят так, словно мы испытываем терпение американцев.

— Да, они сегодня с нами как с больными детьми возятся. Объясняют, объясняют — уже даже пригласили на испытания ракеты SM-3: «Приплывайте, пишите всю телеметрию, смотрите, убеждайтесь».

«СП»: — Рогозин еще высмеял это предложение, сказал: «На Красной Пресне недалеко есть планетарий, и там очень интересно посмотреть на звезды — с таким же успехом можно было бы пригласить нас в этот планетарий на Красной Пресне».

— Корабли, которые подошли к месту испытаний, могут записывать все, что угодно. Дмитрий Олегович рассказывал, что мы потребовали, чтобы нам разрешили разместить телеметрию на их ракете, которая будет испытываться. А кто же позволит копаться в своей системе? И мы, и они за запусками всегда наблюдали со стороны.

Вероятно, у всего этого задача создать клапан, чтобы выпускать пар внутри страны. Когда вы придете и спросите, почему пенсия такая, что на нее прожить нельзя, а нефтедолларов, вроде бы, много, вам ответят: «Какая вам пенсия, когда НАТО под Смоленском?»

«СП»: — Почему американцы так спокойно реагируют на наши угрозы?

— Потому что на самом деле они понимают, что у нас силенок-то и экономических, и технических — пшик.

«СП»: — Они так и будут спокойно на это реагировать?

— До бесконечности это, конечно, продолжаться не будет. Они говорят, что Москве надо понять, что система ПРО все равно будет развернута в Европе в том виде, в каком они сочтут нужным, понять, что никакой угрозы для России она не представляет. У России выбор очень простой: либо становимся ее частью, либо развиваем свою систему сами по себе.

«СП»: — Может ли сегодняшняя Россия с кем-то «гоняться»?

— Нет, даже при наличии больших денег мы не можем наладить нормальную работу оборонно-промышленного комплекса. У нас пока что идет рост отставания по ключевым направлениям развития военной техники, прежде всего, это неядерное высокоточное оружие, беспилотники, системы наведения и военная электроника в целом. У нас есть целый ряд направлений, отставание по которым возрастает, и мы его никаким способом сейчас ликвидировать не можем. Нам надо полностью реорганизовывать систему оборонного заказа и систему его исполнения и строить его не как остров военного коммунизма, а вокруг конкретных программ, но для этого их надо выделить, и определить, что для нас сейчас самое приоритетное, потому что даже с 20 триллионами рублей у нас приоритетов нет.

«СП»: — Что это за приоритеты?

— Чтобы это понять, надо сначала дать ответы на три ключевых вопроса: 1) В какого типа конфликт может оказаться втянутой Россия в обозримом будущем? 2) Где географически этот конфликт может происходить? 3) В скольких конфликтах одновременно, России, возможно, придется участвовать? Пока мы не знаем ответов них, мы не можем сформулировать, ни какая нам нужна приоритетная техника, ни по каким видам вооруженных сил и т. д. А пока каждый вид вооруженных сил и каждое оборонное предприятие тянет одеяло на себя. Так что в таких условиях никакую гонку вооружений с точки зрения соревнования «кто первый?» невозможно организовать, уж тем более не с Соединенными Штатами. Нам сейчас не соревноваться нужно, а создавать очень многое заново: нужно восстанавливать научные школы, технологические цепочки, подрядчиков и т. д.

Что нам далась эта Америка, я вообще не понимаю? Шесть японских кораблей, оснащенные той же самой системой AEGIS, на Дальнем Востоке стоят по определению близко и представляют для нас гораздо большую угрозу, чем американские корабли, которые еще не пришли в Баренцево море. Просто когда твой противник — США, ты, вроде как, находишься в той же весовой категории. Но это уже давно ложное впечатление.

Фото: ИТАР-ТАСС