Ядерные поезда берут курс на Сибирь

На Ленинградской атомной станции приступили к загрузке 80 тонн отработанного ядерного топлива (ОЯТ) на специальный поезд, который отправится транзитом через Петербург в Восточную Сибирь. Об этом «Свободной прессе» рассказал физик, эколог, председатель Совета общественной экологической организации «Зеленый мир» города Сосновый Бор Ленинградской области Олег Бодров. В начале 2012 года «ядерный поезд» планируют отправить в ЗАТО Железногорск (бывший Красноярск-26). Это может стать началом перемещения ОЯТ всех российских АЭС с чернобыльскими типами реакторов (Ленинградская, Смоленская, Курская) за 5 тысяч километров на берег Енисея, в «сухое хранилище». Рискам, связанным с такой транспортировкой и долговременным хранением, будут подвергаться не только жители Санкт-Петербурга, но и городов вдоль Транссиба, а также бассейнов рек по пути следования — Волги, Оби, Енисея, — считает Бодров.

Атомщики, подтвердив, что первый в истории станции поезд с отработанным ядерным топливом будет отправлен в начале 2012 года, считают иначе. По их словам, технология перевозок ОЯТ по железной дороге существует много лет, и абсолютно безопасна.

— В этом нет ничего опасного для петербуржцев, — утверждает представитель ЛАЭС Сергей Аверьянов, — Подобные перевозки осуществляются уже много лет с других российских АЭС. Чем же отличается Ленинградская станция? Эшелон будут охранять спецслужбы, ОЖД и воинские формирования. Поезд будет литерным — диспетчеры железной дороги сделают все, чтобы он не задерживался в пути.

Первый «ядерный поезд» может стать началом создания национального, а в перспективе — и международного хранилища ОЯТ на берегу Енисея. Сейчас в Сосновом Бору скопилось около 40 тысяч сборок с отработанным топливом, которые хранятся в пристанционных «мокрых» хранилищах ЛАЭС. Это 5 тыс. тонн высокотоксичного ОЯТ, оно содержит примерно 35 тонн плутония, что эквивалентно мощности 5 тыс. бомб, одна из которых была сброшена на Нагасаки. Планируется, что к 2025 году на берега Енисея будут перемещены до 22500 тонн ОЯТ с реакторов РБМК-1000. Для этого потребуется до 290 «ядерных поездов», курсирующих с запада на восток России.

Петербургские экологи считают, что спецслужбы и железнодорожники не могут гарантировать безопасность опасного груза. Если ядерный поезд сойдет с рельс, Петербургу грозит «грязный» атомный взрыв. Однако на ЛАЭС утверждают, что такие перевозки абсолютно безопасны. А в чем гарантии безопасности? Об этом корреспондент «Свободной прессы» беседует с Олегом Бодровым.

«СП»: — Контролируется ли безопасность хранилища в Железногорске кем-то из независимых экологов?

— Нет, это закрытый город. Процедура транспортировки, оценки воздействия на окружающую среду, возможные аварии и ЧП нигде и никогда не рассматривалась публично. Существуют только экспертные оценки представителей Ростехнадзора, но это тоже не публичный процесс. У меня ощущение, что решение принято в закрытой комнате, оно не оценивает все последствия этого события.

«СП»: — Как оценить риски перевозки ОЯТ для мегаполиса? В чем они?

—  Если при движении через Петербург этих вагонов произойдет аварийная ситуация… Вспомните недавний случай, когда в районе Ленинского проспекта были взорваны железнодорожные пути. Вот переворачивается поезд с ОЯТ и идет под откос. Доказательств, что ядерные отходы не попадут наружу, у меня нет. Этот поезд пойдет также по мостам через Волгу, Обь. Отходы могут попасть в Волгу, а Волга — источник питания для многих городов ниже по течению.

«СП»: — Не могут они просто так попасть в Волгу. Они же упакованы.

— Упакованы в контейнер. Но как изготовлены эти контейнеры, каково их состояние? Мы ничего не знаем, это закрытый процесс, за этим никогда не наблюдали экологи. Но главное, их можно хранить здесь, на месте, как они хранятся во всем мире. В чем необходимость их перенесения в Сибирь? Красноярск-26 или Железногорск — это закрытое административно-территориальное образование, в котором всегда занимались производством атомного оружия. Сейчас нет причины для производства плутония в таком количестве, в каком это делалось во времена холодной войны. Росатому нужно чем-то занять сто тысяч человек. И они решили складировать там все топливо, чтобы загрузить их работой за счет хранения этого отработанного ядерного топлива. То есть, потребность перемещения ОЯТ не обусловлена потребностью российского общества, это желание Росатома сохранить рабочие места в городе на берегу Енисея, которому грозит безработица.

Они говорят, что в будущем придумают что-то, что позволит в Железногорске перерабатывать это топливо. Но это надо еще придумать. Так в чем смысл перемещения? Только в том, чтобы заплатить деньги налогоплательщиков тем людям, которые живут в этом закрытом городе? На мой взгляд, проблему нужно решать иначе. Создавать в таком городе рабочие места, не связанные с атомной энергетикой, чтобы у людей была возможность выбора, сделать город экономически открытым. А топливо оставлять в тех местах, где его произвели. Иначе получается, что мы, живущие в Европе, обременяем своими отходами другую часть России и создаем там более низкий стандарт безопасности. Это колониальная политика в отношении собственной страны, Сибири.

«СП»: — Вы утверждаете, что Енисей уже стал радиоактивным?

— Это именно так. Когда производили плутоний для атомного оружия, то реакторы охлаждали напрямую, заливали водой из Енисея и выбрасывали после охлаждения воду обратно в реку. Случались аварии, и топливо из этих военных реакторов тоже выбрасывалось в Енисей. Сейчас по всей длине реки, на протяжении почти полутора тысяч километров Енисей загрязнен.

«СП»: — Вы говорите, что там может быть налажена переработка ОЯТ. Насколько такое производство безопасно?

— От переработки одного кубического метра ядерного топлива возникает 20 тысяч кубических метров отходов разного уровня активности. Часть этих отходов в уральском городе Озерске, где уже есть такая переработка, сопровождается сбросом в озеро Карачай. В Красноярске, кроме всего прочего, существует подземное захоронение жидких радиоактивных отходов. Во всем мире считается это неприемлемым — закачивать в скальные породы радиоактивные отходы. В России принят закон, согласно которому это допустимо. И после этого Россия говорит, что она согласна перерабатывать не только свое топливо, но и других стран. Западные страны производят и реализуют атомные технологии, а Россия говорит: давайте все обременения, которые возникли при этом, мы заберем к себе. Такая сейчас стратегия у нашего государства.

«СП»: — Но — снова спрошу — какие доказательства безопасности этого процесса?

— Никаких. Росатом просто декларирует, что это безопасно. Как долго это будет безопасно? Вот если произойдут землетрясения, подобные тому, что случилось в Японии…

«СП»: — Как только что — девятибалльное в Туве…

— Да, что можно в этих условиях гарантировать? Ответа нет на этот вопрос. Из-за закрытости информации, процесса принятия решения и отсутствия у общества возможности влиять на развитие этих технологий. Собираются эксперты и говорят: я гарантирую. Ну, проживет этот эксперт еще двадцать лет… А кто после этого несет ответственность? Никто. Нынешнее поколение потребителей атомного электричества делает заложниками будущих граждан России, которые будут вынуждены решать проблемы, связанные с этим объектом. Это фактически экспорт проблем будущим поколениям.

«СП»: — Те 5 тысяч тонн ОЯТ, которые сейчас хранятся на ЛАЭС, и для нынешнего поколения опасны?

— Конечно, это опасно. В случае аварийных ситуаций, которые на сто процентов исключить невозможно, эти отходы могут попасть в Балтийское море.

«СП»: — Но вы утверждаете, что отходы должны оставаться в том регионе, где произведены…

— Нельзя перевозить, подвергая риску всю страну. Хотя и на месте хранения не происходит ничего такого, что делало бы его безопасным. Так в чем логика, в чем философия этого перемещения? Если там, куда везут отходы, ничего не предпринимается для безопасности, так пусть это хранится здесь, и пусть люди здесь несут бремя ответственности и риска. А не спихивать это другим людям.

«СП»: — Значит, и Нева может стать радиоактивной?

— Да, конечно. Если говорить о фундаментальных подходах, то нужно закрывать ЛАЭС, в течение, скажем, лет десяти, как это делается в Германии, где решили к 2022 году закрыть все атомные станции. И нам нужно постепенно, шаг за шагом отказываться от ядерной энергетики. Искать другие способы решения энергетических проблем.

«СП»: — Немцы уже нашли?

— Нашли. Это решение многоступенчатое, рассчитанное на длительный срок. А то, что сейчас происходит в России в области энергетики — это не политика, обусловленная потребностью нации в получении оптимального количества энергии. Это политика отдельных групп — атомных, газовых, нефтяных, лоббирующих на уровне правительства технологии, которые считают нужным. В России нет объективного анализа того, что нужно делать. Сейчас мы просто производим энергию и половину ее выбрасываем, греем воздух.

«СП»: — Итак, ядерные поезда по России пойдут?

— Мы будем инициировать кампанию против этого перемещения. В январе начнем. Этого нельзя делать.

Из досье «СП»

В России сегодня функционируют 32 энергоблока. При сохранении текущей политики в области энергетики в 2025 г. произойдет практическое удвоение количества ОЯТ.

Особого внимания заслуживает плутоний. Он используется для производства ядерного оружия. Pu — элемент, который практически не существовал в земной коре. До начала атомной эры количество Pu в земной коре оценивалось десятками килограмм. Сегодня речь уже идет о сотнях тонн. Так как Pu не участвовал в процессах эволюции жизни на нашей планете, живые существа к нему не адаптированы. Наработанные сотни тонн плутония, если они окажутся в биосфере, представляют серьёзную угрозу всему живому. Период полураспада 24 тысячи лет.

Красноярск не первое место, куда перемещается ОЯТ. В Уральском регионе, в ЗАТО Озерск (бывший Челябинск-65) 60 лет функционирует ПО «Маяк». В результате деятельности этого предприятия по производству ядерного оружия и переработке ОЯТ 22 тысячи квадратных километров загрязнены Sr 90, Cs 137, Pu 239.

В результате аварии 1957 г. число жертв составило более 500 тыс. Заболеваемость в этом регионе существенно выше, чем в среднем по России и в странах Евросоюза. Число врожденных аномалий достигло 52.3 на 1000 родившихся в 2010 г. по сравнению с 33.8 в среднем по России.

В зону загрязненности от «Маяка» попадают озера, множество населенных пунктов.

По мнению академика РАН А.В.Яблокова: «В результате переработки на „Маяке“ ОЯТ с атомных подводных лодок и Кольской АЭС, радиоактивные отходы попадают в реку Теча, из Течи в Тобол и далее в Обь и моря Северного Ледовитого океана. С задержкой в несколько десятков лет сброшенные радионуклиды попадут на столы жителей Кольского полуострова, Норвегии с рыбой и другими морепродуктами. Таким образом, с государственной точки зрения перевозимое с Кольского полуострова ОЯТ для переработки на ПО „МАЯК“ ОЯТ это не решение проблемы».

И, тем не менее, это происходит сейчас. Порт Усть-Луга, расположенный недалеко от Соснового Бора, номинирован в России как порт для обращения с ядерными и радиоактивными материалами. Таким образом, в российской части Балтийского региона создается мощная инфраструктура, позволяющая оперировать не только экспортом электроэнергии, но и импортом ОЯТ и РАО из других стран.

Фото: ИТАР-ТАСС