Мужиков уже не сдержать

В кузбасском Междуреченске, о котором вся страна узнала 9 мая 2010 года после страшного взрыва на шахте «Распадская», унёсшем жизни почти ста горняков, вновь назревает революционная ситуация. Два года назад поводом послужил разгон омоновцами мирной протестной акции шахтеров и членов их семей: после страшной трагедии люди всего лишь хотели услышать от отцов города и владельцев шахты ответы на волнующие их вопросы. А на них бросили усиленные отряды милиции…

Теперь в центре противостояния — угольный разрез «Распадский». Она так же, как и печально известная шахта, входит в «Распадскую угольную компанию».

«То, что сейчас там происходит, иначе как произволом назвать нельзя», — говорит Александр Литвинов, руководитель профорганизации Независимого профсоюза горняков (НПГ). По его словам, угольщики возмущены методами давления, оказываемого на них администрацией предприятия.

А началась все с того, что рабочие «Распадского» решили создать свой независимый профсоюз, который был бы неподконтролен руководству и собственникам. Дирекции разреза, понятно, эта затея не понравилась, и они спешно организовали на предприятии ячейку «карманного» профсоюза Росуглепрофа, куда под угрозой увольнения стали заставлять вступать всех работников.

О том, что сейчас происходит на предприятии, о методах, которыми администрация разреза борется с независимым профсоюзом, «СП» рассказал Александр Литвинов:

— Людей вынуждают выходить из НПГ. Любыми способами. Останавливают машины, экскаваторы, вытаскивают из кабин и заставляют подписывать уже готовые заявления о выходе из организации. И тут же создали росуглепромовскую организацию, подконтрольную директору, и буквально загоняют туда людей. Тем, кто поступает на работу, говорят: «Сначала вступаешь в этот профсоюз, потом только на работу примем». Тем же, кто в нашем, независимом состоит, угрожают постоянно увольнением или изменением графика. Пугают: ни новой техники не получите, ничего, самые бедные будете…

«СП»: — А кто угрожает? Конкретных людей назвать можете?

— Почему нет? Это заместитель директора по автотранспорту Гречухин Олег Александрович. Не подпишите бумагу о выходе из независимого профсоюза, никаких вам ипотек, никаких ссуд, говорит. Вплоть до того, что уволим. Следующий — Джамиля Борис Федорович, помощник заместителя директора по производству. Вот эти двое сутками с разреза не уходят. Ни работать людям не дают, ни обедать, требуют, чтобы подписывали бумаги.

«СП»: — Чего же они так боятся? Чем вы не угодили?

— Тем как раз, что не считаем нужным угождать. На предприятии не соблюдаются законы России, про Трудовой кодекс вообще говорить не приходится. Идет сокрытие травматизма: тех, кто травмировался на производстве, жестко обрабатывают, чтобы подписали бумагу, что травма бытовая. Администрация откровенно издевается: «Вы пришли работать к частнику, и здесь российские законы не работают». Как они выражаются, «если скажут тебе: „Ты верблюд“, будешь горбы отращивать, иначе уволим». Смены по 12 часов, а зарплата зависит от того, как руководство к тебе относится. За одно и то же могут и 20 тысяч дать и 40. Я, например, водитель первого класса. Водил «БелАЗы» — 200-тонники, перевозил горную массу. Но когда начал спорить с начальством, мне машину не давали четыре года, перевели в слесари-наладчики. Сейчас перестали пускать на разрез, хотя по закону руководитель профсоюза имеет право входа. А охранники, будто специально в драку лезут, оскорбляют, кричат: ты такой-сякой.

«СП»: — Почему не пускают?

— Меня уволили, после того как я был избран председателем профорганизации Независимого профсоюза горняков. Через полтора месяца после этого. 25 сентября 2011 года администрация Кемеровской области вручила мне ветеранское удостоверение, как губернатор Тулеев выразился: «За беззаветный труд и внесение в экономику Кузбасса большого вклада». А 8 ноября мне сообщают об увольнении: якобы я еще пятого июня не выполнил какой-то наряд. Понятно, — нашли повод.

«СП»: — В суде не пробовали оспорить увольнение?

— Пробуем. Но у нас тут такая политика… «Распадская угольная компания» — она крупнейшая в стране. Суды работают на нее, прокуратура тоже. Понимаете, в чем проблема. Хотя заявление, конечно, написал. Даже адвокат у меня есть. Но заседание уже который месяц переносится: то судье было непонятно, как это могли уволить председателя профсоюза, то ей нужно предоставить наши регистрационные документы. Хотя свидетельство о регистрации я ей еще раньше передавал. В общем, непонятная ситуация. Да тут еще по телефону звонить начали… «Убьем. Пришьём», — пугают.

«СП»: — Анонимные недоброжелатели?

— Анонимные, да. Номер на телефоне не определяется. Но чьи это методы, мне понятно.

«СП»: — Сколько сейчас людей в вашей организации?

— 156 человек. Но директор мне тут прислал бумагу, что якобы сто человек вышли из нашего профсоюза. Но кто там что подписал под угрозой увольнения? А мужикам я говорю: есть стандартные заявления о выходе, и по закону с ними обращаются сначала в профком. Так что все другие бумажки просто незаконны.

«СП»: — А в ячейке Росуглепрофа?

— Человек двенадцать. Но знаете, что… Нам не предоставляют ни помещения, ни оборудования, ничего. Им же сразу дали огромный кабинет, снабдили мебелью, компьютерами, оргтехникой. Нам надоело, что наши права попираются постоянно, и мы решили пикетировать офис «Распадской угольной компании» 2 марта и потребовать прекратить нарушать права работников. Но нам запретили проведение акции.

«СП»: — На каком основании?

— Якобы мы не сможем обеспечить медицинское обслуживание во время пикета. Но дело в том, что администрация города также связана с этой компанией. Вчера инициаторов пикета вызывали в администрацию, там были прокурор города, заместитель мэра города и начальник полиции общественного порядка. Заставили подписать бумаги, что мы не проводим пикет. И что предупреждены о том, что иначе мы нарушим закон Российской Федерации. Обработка идет уже конкретная.

«СП»: — И каковы ваши дальнейшие действия?

— Мы намерены выйти на общегородской пикет. На той неделе собираемся подать заявку. В конце февраля в Москве проходил 8-й съезд нашего Независимого профсоюза горняков. Я передал документы в Госдуму о том, что у нас здесь творится. Еще у нас есть такой Александр Сергеев, председатель Независимого профсоюза горняков России, — вот он пытается достучаться до Генеральной прокуратуры и до Следственного комитета. Правда, получится что-нибудь из этого, не знаем. От судов местных толку никакого. И если мужики пойдут на забастовку, то я их сдержать не смогу — людей до того уже довели…

«СП»: — Александр Николаевич, скоро два года как произошла трагедия на шахте «Распадская». Какие-то уроки руководство извлекло? Что там происходит?

— Ничего хорошего там не происходит. Шахтеры полностью запуганы. Им всем дали понять: хотите работать — сидите и молчите. Иначе шахту просто закроют.

Фото: ИТАР-ТАСС