Политруки отберут у полицейских бутылки шампанского?

В российской полиции могут появиться… политруки. Ввести такую штатную должность предлагают правозащитники из Общественной палаты. По замыслу общественников, такой офицер будет выявлять коллег-садистов и нравственно воспитывать подчиненных. Конечная цель — исключить пытки в участках. В конце концов, никому не хочется повторить путь казанца Назарова — быть изнасилованным в полиции бутылкой из-под шампанского, и потом скончаться от кровопотери из-за разрыва прямой кишки.

Политрук (он же замполит), по мнению правозащитников, беспредела не допустит. «Это тот человек, который и днем, и ночью внутри подразделения занимается отслеживанием личного состава. Политрук — что-то среднее между командиром, отцом и психологом. Если мы хотим получить нового полицейского, то должны видеть, как он формируется», — заявила лидер движения «Сопротивление» Ольга Костина.

Поддержал идею и председатель профсоюза сотрудников органов внутренних дел Москвы Михаил Пашкин. Правда, он считает, выбирать, кто конкретно будет перевоспитывать полицейских, должны сами полицейские. «Политработников должны не назначать, а выбирать тайным голосованием сами сотрудники», — уверен господин Пашкин. «И должно быть так, что без ведома, без визы такого офицера или сержанта было невозможно уволить ни одного сотрудника, за исключением случая, если он совершил преступление», — считает он.

Отучат ли политруки полицейских от привычки выбивать показания любыми методами, рассуждает вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

«СП»: — Алексей Владимирович, идея с политруками в полиции — здравая?

— Такое впечатление, что после кошмарного случая в Казани решения принимаются на уровне импровизации. На самом деле, проблема политрука — какие у него будут реальные возможности. Скажем, у нас в армии и сегодня существуют офицеры по воспитательной части, но их возможности куда меньше, чем были у советских политруков и замполитов.

Ресурс последних замыкался на Главном политуправлении, которое обладало статусом отдела ЦК КПСС. Поэтому у политруков была собственная вертикаль, и если командир части вел себя неадекватно, политрук — заместитель командира по политической части — мог активизировать взыскание по партийной линии.

«СП»: — Почему?

— Командир сам был членом партии, причем замполит в партийной иерархии стоял выше командира. Поэтому командир не мог сказать замполиту, допустим, «пошел вон». В этом случае замполит ушел бы, но вернулся с партийной комиссией, и командир положил бы партбилет на стол. После этого был бы рад устроиться военруком в школу.

Эта система была очень противоречивой. Одна ее проблема заключалась в идеологизации, другая — в формализации. Оба эти фактора привели не только к крушению политорганов в армии, но и системы в целом. Однако был и неоспоримый плюс: замполит мог одернуть командира-самодура.

«СП»: — У нынешних политических офицеров такого ресурса не будет?

— В том-то и дело. Такой замполит будет либо аффилирован с командиром — станет, по сути, выполнять его приказания, либо будет конфликтовать с командиром, своим начальником. Причем, у начальника в этой системе все шансы сломать непокорного офицера. И если замполит пойдет на конфликт, скорее всего, в коллективе у него сложится репутация кляузника и жалобщика. Поэтому я скептически отношусь к идее с политруками.

«СП»: — Если представить офицера полиции с полномочиями политрука советского времени, он мог бы противостоять пыткам в участках?

— Возможно, но для этого нужно, повторюсь, чтобы была КПСС. Или другая мощная структура, которая бы включала и командиров, и политических офицеров, и в которой замполиты находились бы в привилегированном положении. Допустим, когда в советское время шло партийное собрание, председательствовал замполит, а командир сидел в президиуме. Проблема в том, что аналогичной иерархии уже не создашь, она ушла в историю вместе с «руководящей и направляющей» ролью КПСС.

«СП»: — Получается, политруки в нынешней ситуации — не выход. А что могло бы стать выходом?

— Думаю, совсем другое решение: расширение компетенции и состава службы уполномоченного по правам человека в РФ. Нужно, чтобы контроллер был не внутри системы, где он может сговориться с командиром. Нужна независимая инстанция, которая могла бы заниматься гражданским контролем. Нужно, чтобы у этого гражданского контроля имелась эффективная возможность разбирать поступающие жалобы.

Для этого потребуется ввести дополнительные единицы в штат уполномоченного, прописать наказание за неприятие мер по результатам проверок уполномоченного. Нужен гражданский контроль — не за оперативной деятельностью полиции, а именно за соблюдением прав человека…

Другое мнение

Владимир Овчинский, экс-глава российского бюро Интерпола, генерал-майор милиции в отставке:

— В советское время в милиции, да, были политотделы и замполиты. Понятно, почему — в стране имелась конкретная идеология, которую надо было внедрять в сознание сотрудников правоохранительных органов. Но чем они будут заниматься сейчас? Ходить по полицейскому участку и требовать, чтобы сотрудники добивались повышения раскрываемости и снижения преступности? Это полная профанация задачи.

Почему-то в Общественной палате считают, что введение надуманной схемы поможет решить проблему соблюдения законности в России. Между тем, и я, и другие эксперты неоднократно говорили, что проблему нужно решать кардинально. Для этого нужно изменить несколько позиций.

Прежде всего, надо изменить систему учета и регистрации преступлений. Нынешняя система порочна, и лишь толкает сотрудников внутренних дел к совершению правонарушений и преступлений. Кроме того, необходимо изменить систему оценки работы сотрудников.

Это проблемы не только полиции, а всей системы уголовной юстиции. Появятся замполиты или нет — этих проблем они не решат. МВД нужно, наконец, создать несколько рабочих групп, и разработать концепцию реальных реформ. И только после этого принимать конкретные решения.

Полиция готова повторить

В самой полиции, видимо, не очень верят в эффективность политруков. По крайней мере, в понедельник замглавы МВД России Сергей Герасимов публично согласился пойти на более радикальные меры — провести повторную переаттестацию в системе МВД. Правда, настораживает в заявлении два момента.

Во-первых, господин Герасимов не сам придумал спасительный для чести мундира ход. Авторство принадлежит члену Общественной палаты Анатолию Кучерене. Он-то и задал вопрос о возможности переаттестации Сергею Герасимову, а тот лишь сказал в ответ, что «не исключает такой возможности». Во-вторых, господин Герасимов тут же оговорил условия переаттестации: «если будет принято политическое решение».

Получается, принять решение должен либо действующий президент Медведев, либо будущий президент Путин. И большой вопрос — зачем это обоим дуумвирам? Призрак Болотной больше не маячит за стенами Кремля, и вряд ли его может вызвать убиенный в извращенной форме в Казани рецидивист. А значит, насчет тотальной переаттестации господ полицейских — бабушка надвое сказала.

Возможно, спустя время все вернется на круги своя, и полицейская статистика нынешнего года будет похожа на прошлогоднюю. В 2011-м, как сообщил руководитель главного организационно-инспекторского управления Следственного комитета России Анатолий Коротков, следователи приняли более 78 тысяч заявлений с жалобами на действия сотрудников правоохранительных органов. По ним возбуждено более четырех тысяч уголовных дел.

Напомним, как отрапортовал глава МВД РФ Рашид Нургалиев, всего прошли переаттестацию 875,3 тыс. офицеров милиции. Что до руководящего состава, было переаттестовано 327 генералов, а 143 — уволены.

Нургалиев обещал, что за работой переаттестованных полицейских будет установлен строжайший контроль. «Через некоторое время мы вновь проверим качество их работы. Если те, кого рекомендовали к переаттестации с замечаниями, их не исправят, последует передвижение по службе, в том числе понижение в должности», — убеждал россиян министр.

Но, похоже, так и не убедил. По данным ВЦИОМ, 46% россиян пребывают в убеждении, что переаттестация сотрудников МВД в стране проходила необъективно и с нарушениями. О том, что аттестация была честной и объективной заявили 24% сограждан. В основном это молодежь (31%), жители небольших городов и сел (26−30%), малообразованные граждане (31%). При этом каждый третий (30%) россиянин затруднился с оценкой.

Фото: Денис Вышинский/Коммерсантъ