Отец Евстафий: «Власть нас использует»

Питерский священник отец Евстафий (Жаков) стал скандально известен в 2008 году, после того как повесил в храме икону с изображением Иосифа Сталина. Икона, на которой Святая Матрона Московская благословляет вождя, стала объектом всеобщего возмущения, а батюшку из настоятелей разжаловали во вторые священники. Батюшка также известен и тем, что среди его прихожанок — вставшие на путь исправления питерские проститутки. Отцу Евстафию 70 лет, он спас от грязного ремесла 7 девушек и восстановил 5 храмов. Побеседовать с необычным батюшкой на актуальные темы отправился корреспондент «СП».

Убранство маленькой однокомнатной квартиры отца Евстафия на Садовой улице Санкт-Петербурга не отличается богатством: старенькая мебель, посуда, подобранная на помойке. У батюшки нет официальной пенсии, а деньги, поступающие от прихожан, он отдает в храм или нуждающимся людям, среди которых и «ночные бабочки», которых он пытается перевоспитать.

Стены комнаты увешаны иконами и портретами. Вдоль стены стоят три музыкальных инструмента — фортепиано, электропиано и духовой орган. В свободное время батюшка любит на них играть и петь. Он большой меломан, среди его любимых групп — Pink Floyd, Led Zeppelin и ABBA.

Общаясь с отцом Евстафием, я понял, почему его так любят прихожане. Он общается с людьми не заученными фразами, а свободным от ханжества живым языком. Надеюсь, наш разговор еще продолжится.

«СП»: — Отец Евстафий, скажите, как вы относитесь к акции Pussy Riot в московском Храме Христа Спасителя?

— Если бы эти девушки приехали в наш храм потанцевать, я бы их, прежде всего, обнял и пригласил на чаепитие с блинами. Девчонки симпатичные и не глупые. Надя Толоконникова, например, училась на философском факультете, я слышал, что даже верующая. Может быть, они думали, что своей выходкой способствуют вере в Бога? Были же у нас юродивые, которые могли материться, ходить голыми, мочиться на пол храма.

«СП»: — Насколько я знаю, эти девушки вполне вменяемые, хотя по их поступкам этого не скажешь…

— Надежда Толоконникова, помнится, совокуплялась в музее на 9 месяце беременности. Я не знаю, зачем они все это делали, может быть выражали политический протест, но совокупление в музее — это некрасиво.

«СП»: — Как вы думаете, кого такие акции дискредитируют в первую очередь, власть или церковь?

— Да никого. Они сами себя дискредитировали. Церковь как стояла, так и будет стоять. Прыгают собачки, тявкают — а толку никакого. Зато девчонки стали известными на весь мир. Вы знаете, многим людям очень хочется быть знаменитыми: кто-то Рим поджигает, кто-то в храме пляшет. Быть знаменитым это большое искушение. Даже я не смог устоять. Когда поднялся весь этот шум с иконой, я оказался в центре внимания — и знаете, мне это понравилось, я кайфанул!

«СП»: — Феминисткам грозит тюремный срок, не слишком ли суровое наказание?

— Девочек давно уже надо было выпустить! Засиделись они в СИЗО — пора домой, к детишкам. Честно говоря, не понимаю, за что они сидят? Ведь никого не убили, не поколотили — люди просто плясали. В первую очередь их следовало бы обнять и простить. Убивать зло нужно добром.

«СП»: — В постсоветскую эпоху произошло сближение церкви и власти. Но подчас многие политики, плотно общающиеся с православной церковью, не внушают доверия людям. В народе часто можно услышать что-то вроде «Я верую в Бога, но его фан-клуб меня бесит». Нужно ли такое сближение?

— Конечно, не нужно. Но когда выхода нет, что делать? Понимаете, власть иногда нас использует. Власти хочется казаться лучше, чем она есть. А мы вынуждены играть по их правилам. Конечно, можно уйти в катакомбы, зарыться в лесу, и жить один на один с Богом. Но я вот так не умею. Я живу здесь, и как могу забочусь о ближних.

В конце 90-х один питерский жулик, Михаил Глущенко (политик, бизнесмен, бывший депутат Госдумы, в 2012 году приговоренный к 8 годам лишения свободы — прим. ред.) прислал мне «гуманитарную помощь». Деньги были не малые, на них мы восстановили храм в Старой Ладоге. Что делать, приходится играть по этим правилам. Некоторые люди используют церковь, и думают, что они стали великими. Но жулики остаются жуликами. А нам приходится пачкаться.

«СП»: — И часто вы брали деньги у бандитов?

— Довольно часто. В моем храме служат 8 человек — псаломщик, монахини, хор. И всем этим людям нужны деньги. А я вынужден эти деньги откуда-то брать. Из епархии и Москвы денег не допросишься. Приходится брать деньги у людей, с которыми я на одном поле… не сел. Приносят деньги разные люди: и бандиты, и сутенеры. Я мог бы послать их подальше, но деньги можно потратить на нужные и благие дела. Тем более, мой долг помогать всем, независимо от того, что за человек. Надо ведь и бандиту дать шанс хоть что-то искупить в своей бандитской жизни. Отказываться от этого неправильно.

«СП»: — Но, насколько я знаю, главный путь к спасению души — раскаяние…

— Все правильно. Бандиты, а особенно убийцы сильно мучаются. Они постоянно вспоминают тех, кого убивали. Причем именно те минуты, в которые их жертва просит о пощаде, стонет, корчится в предсмертных конвульсиях. Кому-то легче становится после раскаяния, кому-то нет; кто-то, может быть, и не раскаивается. Они получили то, что хотели — виллы, дорогие машины, деньги. Но об этом они будут жалеть всю свою жизнь, это неизбежно.

«СП»: — Как вы относитесь к участившимся обвинениям в адрес Патриарха?

— Вы знаете, я Кирилла знаю лично — с тех времен, когда нынешний Патриарх был епископом и служил в духовной академии. Я к нему пришел в трудное для меня время, когда я был буквально раздавлен жизнью, обижен на всех и вся. Он меня очень тепло принял. Успокоил и рассказал, что нужно сделать, чтобы стать человеком церкви. Я сделал все, как он сказал, и стал священником. Это умный, мужественный, добрый и достойный человек, который всю свою жизнь посвятил церкви. Когда про него говорят гадости, то, скорее всего, люди либо его просто не знают, либо не хотят знать.

Высшие церковные чины не могут ходить в лохмотьях. Патриарх — князь церкви, он перед Богом ходит, и должен выглядеть представительно. У него должна быть красивая одежда и хорошие часы. Если Патриарху подарили дорогие часы, разве он должен их прятать? Между прочим, у патриарха очень тяжелая жизнь. Он везет очень тяжелую телегу, но в роскошных одеждах и с дорогими часами. Но от этого его ноша не становится легче.

«СП»: — А как же другие «небедные» священники?

— Есть у нас и «толстые попы на иномарках», но это ложка дегтя в бочке меда. Конечно, эти «попы» нас сильно дискредитируют. Каких-нибудь 2−3 «попа» могут целую епархию опозорить. Каждому свое. Может быть, они всю жизнь мечтали на иномарке прокатиться, и вот наконец-то появилась такая возможность. Есть в церкви и такие, кто только спит и видит, как бы разбогатеть. Я знаю несколько таких — очень противные люди… А вообще, хороших священнослужителей много, но почему-то журналисты пишут только о плохих, ищут такую «церковную клубничку». Есть в церкви и воры, и педерасты, но не надо всех под одну гребенку чесать. Покажите священника из глубинки, который честно служит и исполняет свой долг, — таких примеров можно найти целое множество.