Если за вашими детьми пришли…

Стартовавший недавно в Нижегородской области проект «Социальный патруль» вызвал резкую критику со стороны местных родительских организаций. Они опасаются, что вместо реальной помощи семьям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, как заявлено, чиновники будут вести за ними надзор и изымать детей по социальным, а то и по политическим показаниям.

Идея создания в регионе социальных патрулей для выявления проблемных семей и детей «на этапе раннего семейного неблагополучия» принадлежит Нижегородской областной прокуратуре. Проект, как там говорят, включает в себя комплекс превентивных мер, направленных на профилактику асоциального поведения среди несовершеннолетних. Рассчитана программа на 2012−2013 гг., одобрение губернатора Валерия Шанцева она уже получила.

Согласно положению о социальном патруле, регламент его работы и состав утверждаются органом местного самоуправления муниципального образования. Кроме выявления неблагополучных семей и детей члены комиссии будут участвовать в рейдах в местах скопления молодёжи при проведении массовых мероприятий, помогать органам опеки выявлять детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, а также оказывать психолого-педагогическую помощь родителям в воспитании ребенка.

«СП» попыталась выяснить, какую реальную помощь социальные патрули смогут предложить семьям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации? Увы, в областном министерстве социальной политики никто не смог дать пояснений.

Замминистра Надежда Отделкина, курирующая эту проблему, была готова дать комментарий, но при условии предварительного согласования с руководителем пресс-службы, однако, занимающая эту должность Лариса Кашурина по телефону оказалась недоступна.

Тогда мы попросили оценить инициативу властей координатора общественной организации «Движение в защиту детства» Сергея Пчелинцева:

— На самом деле это предвестник закона о социальном патронате, который в сентябре будут обсуждать в Госдуме. Он, по сути, узаконит ювенальную систему в стране, дающую чиновникам право досматривать любую семью и диктовать родителям методы воспитания. Большинство наших родительских организаций считают, что социальный патруль, как и социальный патронат, — это не вид помощи семьям, а вид надзора для последующего изъятия ребенка. Вот если бы чиновники приходили к бедным семьям с продуктами — это был бы другой вопрос. А так у них одна функция — надзирать и забирать. Все остальное — формулировки, обороты речи.

«СП»: — Как это следует понимать?

— Они определили цель, как «выявление неблагополучных семей на ранней стадии развития. Но для начала надо вообще понять, как они собираются определять раннюю стадию социального неблагополучия? Они ведь четко не объясняют, что это значит, и на наши вопросы не дают ответов. Я ходил в соцзащиту, в опеку, звонил в то же министерство — ничего конкретного там сказать не могут. Говорят: вышел приказ о введении такого патруля в области. Кто туда входит? Опека, соцзащита, врач. Конечно, КДН (комиссия по делам несовершеннолетних — прим. «СП»), от властей кто-то. Мы предложили, чтобы в комиссию входили также представители независимых родительских комитетов с правом решающего голоса. Но нам отказали. В приватной беседе мне было сказано: «Если мы и пустим родительские организации, то только те, которые подконтрольны администрации». Понятно, что такое отношение сведет на нет любую благую цель.

«СП»: — И как же эти патрули намерены работать?

— А методика простая. Они берут в соцзащите списки семей, в первую очередь, конечно, многодетных или где матери-одиночки… Люди обращаются в соцзащиту за помощью, а попадают, получается, в группу риска. Вот по этим спискам патруль и работает: начинают обходить дома, проверять. Если им не открывают, то они составляют акт, что семья не идет на контакт. Это одна из ювенальных схем. Они там красиво все расписали — «выявление безнадзорности», «превентивные меры». Но чем они могут помочь? Об этом ничего конкретного. Они написали, что из неблагополучных семей дети будут изыматься.

«СП»: — Есть данные: сколько в области проблемных семей?

— У нас в Дзержинске по спискам соцзащиты таких семей 520. Конечно, смотря, что считать социальным неблагополучием. Но это люди, которые обратились за помощью. По Нижнему Новгороду их больше, где-то около 2400. Но и по области их немало, особенно в деревнях и поселках — там уже цифра под 7−8 тысяч.

«СП»: — В какой помощи они нуждаются?

— Вовсе не обязательно это должна быть денежная помощь. У некоторых остро стоит вопрос с очередью в садик, например, — проблема эта очень большая особенно в поселках. У кого-то ребенок болеет, а нет медицинского полиса по разным причинам. Есть просто погорельцы. Им нужна помощь с ремонтом. А предлагают: «Давайте, мы детей заберем. Вы сами отстройтесь как-нибудь, а потом мы вам их отдадим».

«СП»: — Сергей, но ведь бывают семьи, где ребенку угрожает реальная опасность. Тогда единственная возможность избежать худшего — забрать ребенка из такой семьи?

— Да, есть такие семьи. Но их не много. Мы проводили исследование: из тысячи семей только в одной действительно необходимо изымать детей. А у нас сейчас 80 семей в области, у которых органы опеки хотят отнять детей, и это только те, кто обратился к нам за помощью. Вместо того чтобы повышать социальные выплаты, увеличивать дотации и совершенствовать систему образования, делать ее доступной и равной для всех, им проще отнять ребенка.

«СП»: — В последнее время наметилась еще одна тенденция: гражданских активистов стали пугать тем, что отберут у них детей. Социальный патруль, по-вашему, может работать и в этом направлении?

— Конечно, есть такая опасность. Со мной так и было в свое время, когда мы выступали в защиту рабочих ГАЗа. Сначала угрожали. Просто отобрали детей. А как можно еще приструнить неугодного? Потом вернули, конечно. Но нажим-то продолжается и идет повсеместно: детей изымают по социальным и политическим мотивам, фабрикуют подметные жалобы… Естественно, мы стараемся как-то противодействовать. Мы уже написали во все инстанции, объяснили, почему против социальных патрулей. Будем теперь собирать родительский комитет, выставлять пикеты с нашими требованиями. Параллельно мы проводим и разъяснительную работу среди народа. Объясняем, что делать, если к вам пришел социальный патруль, как вести себя в подобной ситуации. Наша задача сделать так, что бы аморальная практика отъема детей как метода воздействия на людей с гражданской позицией не применялась.

Если за вашими детьми пришли, Сергей Пчелинцев советует:

1. Не пускать представителей органов опеки в квартиру. Просто не открывать дверь.

2. Максимально осветить ситуацию. Как минимум сделать видеообращение, разослать пресс-релизы, распространять информацию в интернете и т. д.

3. Не оставаться наедине с представителями органов опеки. Пригласить товарищей с камерами, желательно журналистов и блогеров, которые бы записывали на видео разговор.

4. Установить с соседями доверительные отношения, чтобы они понимали, чем вы занимаетесь, и разделяли ваши убеждения. Если органы опеки пойдут по соседям, то им нечем будет поживиться.

5. Использовать видеорегистраторы, в том числе и на дверной глазок.

6. Необходимо придавать огласке ФИО, фото и место работы специалистов из органов опеки, которые участвуют в процедурах отъема детей активистов по политическим мотивам.

7. Добиваться возбуждения уголовных дел по фактам заведомо ложных доносов (306 ст. УК) на активистов. По этим доносам и действуют органы опеки.

Из досье «СП»

С реальными угрозами со стороны органом опеки и попечительства столкнулось недавно координатор общественного движения «Россия для всех» Мария Баронова. Это произошло вскоре после того, как ей были предъявлены обвинения по делу о беспорядках на Болотной площади 6 мая. Сотрудницы муниципального отдела опеки хотели попасть в квартиру Бароновой, но представиться отказались.

«Они не сообщили, чего хотят и сказали, что я асоциальная и ко мне ходит милиция», — напишет Мария в своем микроблоге.

Она сама обратится потом в ведомство, где ей скажут, что «поступило заявление от жителей дома о том, что нам надо прийти». После выяснения обстоятельств, Баронова даст согласие на то, чтобы в ее квартиру пришли представители органов опеки. О том, как проходила проверка, она расскажет в своем ЖЖ:

«Разговора у нас в итоге не получилось. Они были недовольны тем, что ребенок ходит в два детских сада (английский и русский), у них вызывал раздражение сам факт возможности договориться в какие-то дни не ходить в районный детский сад. Утверждали, что раз я прямо сейчас не могу показать официальный документ о том, где я работаю, то я вру, а также есть все признаки того, что у меня на столе в кухне лежат сигареты, и видимо я курю».

В феврале прошлого года жертвой аналогичного доноса стала лидер движения «В защиту Химкинского лева» Евгения Чирикова. Тогда также все началось с анонимного письма, в котором Евгения обвинялась в жестоком обращении с детьми. Установить автора письма не удалось.

В 2010 году у тольяттинской журналистки Галины Дмитриевой, придерживающейся левых взглядов, забирали детей. Кому-то очень не понравилась одна из ее статей о ситуации на АвтоВАЗе.

Фото ИТАР-ТАСС/ Владимир Смирнов