Защечные мешки бюджета

Михаил Делягин: казна набита деньгами, но их прячут от страны

Полугодовой отчет об исполнении федерального бюджета еще раз убедительно опроверг модную среди либеральных* фундаменталистов идею о необходимости нового ужесточения бюджетной политики (и продолжения стратегии отказа от развития страны, это уж само собой) из-за дефицитности бюджета.

Как это ни обидно для либеральных пропагандистов, бюджет профицитен; профицит составил 247,4 млрд руб., или 0,9% ВВП. При этом в апреле профицит составлял 0,4, в мае — аж 3,8, а в июне, несмотря на удешевление нефти, — вполне ощутимые 2,3% ВВП (115,3 млрд руб.). И это при том, что после ухода Кудрина Минфин практически прекратил практику постоянного недофинансирования расходов в течение одиннадцати месяцев в году с выдачей всего недофинансированного во второй половине декабря!

Вместе с тем остальные пороки бюджетной политики остались прежними. Совершенно наглядным образом захлебываясь от денег, федеральный бюджет тем не менее продолжает брать взаймы, неутомимо наращивая государственный долг.

В первой половине 2012 года внутренние займы выросли на 238,9 млрд руб., в том числе на 38,9 млрд в мае и 54,7 млрд — в июне! А в апреле и вовсе были без лишнего шума проведены внешние заимствования на валютный эквивалент 202,4 млрд руб. Основная часть этих средств, если вообще не все они до копейки, шли прямиком на увеличение неиспользуемых остатков средств бюджета. Даже их часть, вкладываемая в иностранные ценные бумаги, а не лежащая на счетах мертвым грузом, приносит бюджету в разы меньше дохода, чем те проценты, которые приходится платить за их привлечение. Эта планово-убыточная операция продолжается долгие годы и вряд ли может быть объяснена чем-либо, кроме широкомасштабной коррумпированности высшего эшелона российских денежных властей (ибо клинических идиотов там в последнее время все же не держат).

Сутью, основным содержанием бюджетной политики государства, насколько можно судить, является исступленное накопление денег в разного рода фондах и «заначках», позволяющее избежать необходимости развивать страну под предлогом накопления «запасов на черный день».

Между тем понятно, что, если «черный день» продлится достаточно долго, любые «запасы на черный день» будут исчерпаны и превратятся в «гробовые». Не стоит забывать, что в прошлое обострение глобального кризиса, в конце 2008 — начале 2009 годов Россия за полгода потеряла около четверти триллиона долларов; продлись нестабильность еще столько же — и экономика рухнула бы, напомнив катастрофу 1998 года.

Единственный способ защиты от Глобальной Депрессии, на грани которой безнадежно балансирует мировая экономика, — не накопление под красивыми ярлыками разного рода «гробовых» заначек, а развитие страны. Отказ от развития есть гарантированная гибель, — подобно тому, как в воинском искусстве гарантированным поражением является стратегическая оборона.

Между тем именно отказ от развития является стержнем современной государственной политики.

Это отнюдь не признак коллективной глупости или даже безумия, как может показаться, но закономерный итог освобождения правящей бюрократии от всякой ответственности перед кем бы то ни было. Это освобождение, в свою очередь, — суть и основное содержание всей четверти века национального предательства, скромно именующегося «либеральными реформами»: от революции горбачевских партократов до, насколько можно судить, замены государства кооперативом «Озеро».

В самом деле: исполнение своих обязанностей по развитию страны требует от бюрократии усилий и, более того, чревато ошибками, в то время как пренебрежение ими почти гарантированно безнаказанно и оставляет сколько угодно времени для того напряженного управления неформальными финансовыми потоками, которое мы — за неимением более точных терминов — вынужденно именуем «коррупцией». Хотя само это слово подразумевает порок и нарушение правил, а отнюдь не сами господствующие правила и тем более не основу современного государственного строя.

Существенно, что, если деньги бюджета обеспечили развитие страны в той или иной сфере, их уже нельзя украсть. Масштабы «нецелевого использования средств», достигающие, по оценкам экспертов, 60% гособоронзаказа и 30% госзаказа в целом (Медведев в бытность свою президентом озвучивал сопоставимые показатели, которые весьма симптоматично так и не вызвали наглядных усилий по исправлению ситуации), несовместимы с развитием как таковым.

Таким образом, «оффшорная аристократия» вынуждена выбирать между коррупцией и развитием, — и свой стратегический выбор уже долгие годы делает вполне наглядно.

Так, только Резервный фонд (средства которого размещены в ценных бумагах стратегических конкурентов России и идут на их поддержку вместо нашего развития) вырос за первое полугодие почти в 2,5 раза — с 0,8 до 2,0 трлн руб.

В целом же неиспользуемые остатки средств на счетах федерального бюджета выросли за полугодие на 1,1 трлн руб. (больше, чем они должны вырасти за целый год) — до 6,7 трлн, что превышает половину годовых расходов (Резервный фонд увеличился сильнее неиспользуемых остатков в целом за счет сокращения некоторых других их элементов, в частности, бюджетных депозитов в банках).

Менее десятой части этой суммы достаточно, чтобы решить проблему нищеты в России и гарантировать каждому гражданину нашей еще совсем недавно великой страны прожиточный минимум — экономическое выражение того самого права на жизнь, которое по недоразумению все еще обещает нам Конституция (похоже, прочно забытая правящей «оффшорной аристократией»).

Да что там прожиточный минимум! — для понимания характера российского государства достаточно сопоставить гомерическую сумму, накопленную в защечных мешках только бюджета, с тем общеизвестным фактом, что в нашей стране дети постоянно, в массовом порядке умирают с официальной характеристикой «из-за нехватки бюджетных средств».

Поддерживать западную финансовую систему деньгами российских налогоплательщиков для властей России, насколько можно судить по их действиям, намного важнее, чем спасать умирающих российских детей.

И это не ошибка: ошибка, которая длится так много лет подряд, — это даже не политика: это стратегия.

Это смысл жизни правящей и владеющей Россией «оффшорной аристократии».

А если кому-то это покажется странным, — его сугубо официально пошлют на три буквы. В лучшем случае в суд.

*) Под либерализмом здесь и далее понимается не приверженность индивидуальным свободам, как в философии, и не социал-демократия, как в США, но обслуживание интересов глобального бизнеса и убежденность, что государство должно служить не своему народу, а этому бизнесу (наиболее цельно это отражено в пресловутом Вашингтонском консенсусе). Данная трансформация, произошедшая с поколением реформаторов в нашей стране на наших глазах, является самостоятельной интересной темой и заслуживает в силу этого отдельного рассмотрения.

Автор — директор Института проблем глобализации.