Руслан Хасбулатов: «Путинские годы — время упущенных возможностей»

«СП»: — Руслан Имранович, как вы оцениваете возвращение Путина в президентское кресло?

— Ожидать чего-то нового от Путина не стоит: он будет действовать так же, как и все предыдущие годы. В этом смысле вся надежда только на то, что высокие цены на нефть сохранятся, поскольку наши руководители — любых уровней — справиться с проблемами не в состоянии: они разучились нести ответственность и принимать ответственные решения. Эта касается не только Владимира Владимировича, но и всего нашего истэблишмента, как делового, так и политического. Это крайне снижает общую эффективность управления экономикой, обществом, всем государством. С приходом к власти Путина стремительно пошли вверх цены на энергоносители. И это, в том числе, спасло страну. После дефолта 1998 года я всерьез рассматривал сценарии распада страны. По первому сценарию, это было бы медленное угасание центральной власти при укреплении наших региональных баронов. Российская Федерация сохраняла бы свое формальное единство, но по факту превратилась бы в феодальное государство. Второй сценарий — распад на десяток государств, враждующих между собой, запутавшихся в клубах противоречий. Так или иначе, мы бы ушли от нашей цивилизации.

Но, видимо, Всевышний смилостивился над многострадальным русским народом, и в казну хлынул мощный поток нефтедолларов. В этом смысле Путину повезло и не повезло. За тысячу лет существования российского государства не было таких благоприятных финансовых условий: денег было настолько много, что правящие круги даже не знали, куда их девать.

В таких условиях человек не очень сильный неизбежно становится избалованным. Ему кажется, что любая проблема, любая ошибка государственной власти легко решается за счет массированного впрыскивания денег. Вспомним историю с монетизацией льгот: тогда уже начинался бунт пенсионеров. И для того, чтобы нейтрализовать этот бунт, израсходовали в три раза больше финансовых ресурсов, чем сэкономили на отмене этих привилегий. А что бы произошло, если бы в казне не было тогда баснословных денег? Да эти пенсионеры перевернули бы страну! И о Путине уже давно забыли бы…

Такого рода ситуация с финансами фактически избаловала всю политическую верхушку. Им все решения представляются несложными, арифметическими: туда направить, сюда направить… Они разучились управлять, они разучились организовывать.

Все вцепились в «рынок»: рынок диктует нам условия, на рынке неблагоприятная ситуация… Это — модное словечко, якобы свидетельствующее о том, что человек, его употребляющий, — передовой, умный. А ссылки на «рынок» — это не более чем бюрократическая уловка, реальный уход от ответственности. А кто ответит за состояние той или иной отрасли, региона, технологий, инноваций, развития машиностроения? Уж никак не «рынок».

"СП": — Что будет с российской экономикой? В последнее время, несмотря на высокую цену нефти, официальные данные Центробанка о выводе капиталов из России ужасают.

— У нас очень высокие риски, и политические, и деловые. Инвесторы прекрасно понимают, что единственный фактор стабильности и устойчивости для российского государства — нефтяной. А так как нефтяной фактор нестабилен сам по себе, и угадывание цены на нефть очень близко к шаманству, то инвесторы выводят капиталы. Они боятся. И правильно боятся: у нас нет плана развития машиностроения, обрабатывающих производств, инфраструктуры. Но все, кто у нас находится у власти, — это очень богатые люди. Они управляют своими личными активами, а уже потом, в свободное время, занимаются государственными делами. Если ты миллионер, и у тебя голова озабочена тем, как сохранить свои миллионы, то тебе не до государственной службы.

Та же новая волна приватизации, о начале которой так много говорят. Сейчас далеко не та ситуация в мировой экономике, чтобы «выходить на рынок». Если в некоторых странах — Италии, Испании, Греции — что-то приватизируют, так это же вынужденная мера! Они вынуждены продавать, чтобы получить какие-то деньги в госбюджет. А наша приватизация, видите ли, проводится «в интересах рынка». Причем выгодные, прибыльные, надежные предприятия приватизируют! Какой смысл, например, пытаться акционировать «Сбербанк»? Ведь люди в большинстве своем не доверяют частным структурам, для них государственный банк — единственное надежное средство сохранить деньги. А для чего же тогда приватизируют? Чтобы допустить каких-то своих людей к огромной сокровищнице. Это очень некрасивая политика, направленная против интересов большинства. Я с тревогой жду резкого снижения цен на нефть. Если это произойдет, то большинство населения мгновенно окажется в нищете. И все эти грандиозные проекты — Сколково, Сочи — будут стоять как в фантастических постапокалиптических фильмах, никому не нужные, никем не обслуживаемые, разрушающиеся.

«СП»: — Что вы можете сказать о деятельности Госдумы нового созыва?

— Вот как назвать законотворческую деятельность нашего парламента? Это реакционное законодательство, недостойное современного государства. Это, к сожалению, следствие того страшного испуга власти, который случился еще начиная с прошлого года, с момента объявления Путина кандидатом в президенты. Власти не ожидали последовавшего возмущения общества, и были напуганы. Но для меня это не было таким уж удивлением: несостоятельная власть всегда впадает в крайности. Если бы люди во власти действительно были сильными, они не впадали бы в оцепенение от страха. Напротив, они принимали бы предложения от общества, порой весьма разумные по своей сути. Ведь учет требований со стороны общественности — это как раз свидетельство мудрости и силы власти. А у них такая концепция: «Если мы пойдем на уступки, мы покажем свою слабость». И принимаемые властью «меры» выйдут боком как обществу, так и самой власти. Потому как пробудившаяся часть общества — пусть небольшая, но значительная — она теперь не отступит. И чем больше будет «обезьяньих процессов», тем больше озлобления и раздражения в обществе они будут вызывать. Ну а что касается Думы, я просто удивляюсь: ну как же не нашлось трезвых, порядочных голосов в партии власти? Ну почему так резко, скоропалительно принимались эти законы? В этом тоже поражение правящей партии: ведь более современные, более гуманистические идеи предлагают вовсе не они, а коммунисты и социалисты.

«СП»: — Стала ли наша Дума «местом для дискуссий», как нам обещал, в числе прочего, и Сергей Нарышкин?

— Фраза «парламент — не место для дискуссий» потихоньку выходит из оборота, но сам принцип сохраняется. Единственный объект для подражания у партии власти — это КПСС догорбачёвского периода. Может быть, многие депутаты в отдельности — неплохие люди, хорошо подготовленные. Но когда они собираются вместе, то срабатывает стадное чувство подчинения единой дисциплине. Очевидно, речь идет и о других, «более приятных» моментах нахождения в партии и в парламенте. Конечно, это не парламент. И в ближайшей перспективе ожидать трансформации парламента в дееспособный орган не стоит.

«СП»: — Что будет с протестом в ближайшие месяцы?

— Протест будет плотно взаимодействовать с общим социально-экономическим климатом. А пока что мы видим только тенденцию к ухудшению этого климата: повышаются налоги, растут цены, зарплаты или не увеличиваются, или растут очень медленно. Если такая тенденция будет продолжаться, то протест будет стремительно нарастать.

«СП»: — А что будет с людьми, которые пока не выходят на улицу? Экспертные исследования свидетельствуют о том, что протестные настроения очень сильны не только среди так называемого «креативного класса»

— Пока что они боятся. У нас нет профсоюзов, защищать трудящихся некому. А последние в буквальном смысле закабалены: они боятся потерять свое место работы. Рабочие — люди неглупые, они прекрасно понимают, что если их хозяин в бизнесе связан с властью, то стоит им только сунуться — мигом лишатся работы. Однако сам факт масштабного недовольства людей не замечать нельзя. Недовольство растет и среди интеллектуалов, ученых, работников образования, здравоохранения, среди инженерно-технического состава. Придет время — и эти люди тоже выйдут на улицу. Сомневаться в этом не приходится. Лидеров оппозиции у нас нет, лидеров всех уничтожили, вымыли, растворили еще в ельцинский период. Авторитаризм выдвигает в качестве творцов политики только одного-двух человек. Все остальные политические лидеры авторитарным режимам не нужны, даже если те могли бы быть союзниками. Может быть только один президент, генсек, нацлидер. Но дело в том, что массовые протестные выступления всегда выдвигают на авансцену новых людей. Так что — будем ждать новых лидеров. Важно отметить, что огромное поле для деятельности у «левых» или, точнее, у социал-демократов. А пока что у власти — правые. Даже так называемые «оппозиционные» партии у нас «правые». Мобилизовать же огромные массы народа сегодня можно только с помощью социально-демократических ценностей. Это — самое перспективное направление политического движения.

«СП»: — Что нужно власти делать в этой ситуации?

— Власти в большей степени нужно думать об обществе, как оно живет. На какие гроши живут семьи, как они расплачиваются за квартиру, на что покупают продукты питания, соответствует ли размер оплаты труда нынешним ценам… Нужно все это внимательно изучать, основываясь на реальности, а не на каких-то своих бумажных расчетах. А пока что власть не видит, как быстро ухудшается даже уровень, которого мы смогли кое-как достигнуть за последние годы.

Если цены на нефть будут устойчивыми, сохранятся на высоком уровне, Путин досидит до конца нынешнего президентского срока. Если цены упадут вдвое, и падение будет продолжительным, то, я думаю, он не усидит. Посудите сами: Путин у власти уже 12 лет. Вспомним Европу через 12 лет после 1945 года: построено государство всеобщего благоденствия. В СССР к тому времени был уже запущен спутник, то есть не только все восстановили, но и продвинулись далеко вперед в науке и технологиях. Что же произошло в России за последние 12 лет при всем изобилии финансовых ресурсов? Где заводы, где дороги, куда пошли колоссальные прибыли от продажи энергоносителей? При грамотном использовании этих денег (а по самым скромным подсчетам, в казну за этот период поступило 3 триллиона долларов!) мы бы сейчас находились на уровне Франции или Германии. То есть, путинские годы — это фактически время упущенных возможностей.

Руслан Хасбулатов — член-корреспондент РАН

Фото ИТАР-ТАСС/ Сергей Узаков