Протестанты ушли в лес

Под Воронежем завершил работу лагерь гражданских активистов под хэштегом #ДобрыйЛагерьЮг.

Депутат Госдумы Илья Пономарев прибыл в Воронеж в 4 утра 15 июля на собственном автомобиле, загруженном так, что на оставшиеся 2 места впереди постоянно сваливались сверху то палатка, то котелок. Посмотрев на наш походный вид, охранники самого демократичного кафе в Воронеже решили нас все-таки не пускать. Пономарев предложил не отстаивать в данной ситуации прав, а поехать сразу на место и переночевать там. На рассвете мы поставили пару палаток у каких-то живописных развалин на берегу речки Усманки в 10 километрах от Воронежа и проспали часа 4 до того, как солнце выгнало нас из под накалившегося брезента.

Лагерь поставили быстро, и к приезду первых постояльцев уже был готов обед и программа.

В программе значились местные и московские лекторы, в дискуссиях участвовали активисты, собравшиеся с соседних областей. Постоянно в лагере жили человек 15−20, в целом его посетило примерно 80 участников. Спектр политических и профессиональных принадлежностей приближался к полному: на центральной площадке висело знамя «Левого Фронта», на некоторых палатках — имперки. Ветераны протестных действий вспоминали восьмидесятые и начало девяностых, семнадцатилетний студент техникума общественного питания слушал Илью Матвеева, рассказывающего о профсоюзах.

Центр «Э»

А предварялось все это вполне детективной историей. Активист Анатолий Кравченко, участвовавший в организации лагеря, за несколько дней до его старта обнаружил за собой слежку. Надо сказать, что воронежский центр «Э» с большой охотой изучает местное протестное движение — за многими Воронежскими оппозиционерами следует по два, а то и по четыре, работника с характерными барсетками. Анатолия же просто вызвали для беседы сотрудники УВД и предупредили, что организовывать никаких лагерей не надо, что причина посадить его всегда найдется и, что все будет хорошо, если он будет сотрудничать. После встречи с сотрудником полиции Анатолий заметил слежку, а ночью, во дворе дома, ему пришлось спасаться от какого-то человека, выскочившего на него из зарослей палисадника. Общаться активист не пожелал и быстро вошел в квартиру, после чего человек снаружи стал пытаться вскрыть дверь. Кравченко вызвал полицию, которая, приехав, не поднялась к Анатолию и даже не зашла в подъезд, а преследовавший активиста беспрепятственно скрылся. Только после приезда правозащитника Натальи Звягиной у Анатолия приняли заявление о преследовании, ехидно интересуясь психическим здоровьем заявителя.

В первый же день работы лагеря прошло несколько рандеву с местными правоохранителями. Первое было тоже достаточно детективным. На поляну въехала пара автомобилей, из которых вышли крепкие парни и стали устраиваться на пикник. Включили музыку и, отмахиваясь от комаров, открыли пиво. Активистам сказали, что приехали с ночевкой и ждут жен. Развели костер, хотя это делать в том месте было запрещено (в лагере был специальный поддон и закрытая печь). Из подслушанных разговоров стало ясно, что ждут они не жен, а целый отряд официальных лиц, которые появились в течение пары часов: пожарный, участковый, еще какие-то люди, активно инструктируемые «отдыхающими». Пожарный нарушений не нашел, а участковый раз пять переспросил Илью Пономарева, какой он депутат — городской или областной, а если московский, то все-таки, городской или областной. После того, как он продиктовал ответ про Государственную думу в трубку, вся делегация расселась по машинам и уехала. За ней съехали, даже не переночевав, отдыхающие. После «эшники» раза по 2 в день приезжали в лагерь то с пожарными, то без, переписывали всех и удалялись.

Удальцов

Конечно, все правоохранительные органы Воронежа изрядно переполошились: был заявлен визит многих оппозиционеров, включая Сергея Удальцова. Хотя, когда он приехал на автомобиле из Белгорода, ни полиции, ни обилия людей в штатском замечено не было. А на пресс-конференцию, как ни странно, пришло всего человек 10 журналистов, включая, между прочим, съемочную группу Воронежского филиала государственной телерадиокомпании. Позже, проведя встречу с местными левыми организациями, на которую собралось около 100 человек, Удальцов прибыл в лагерь. У костра говорили о принципах формирования координационного комитета в Москве — органа управления оппозицией, составляемого на выборной основе, в том числе из региональных лидеров. Про необходимость выставлять свои кандидатуры на любых региональных выборах — это уже общее место всех дискуссий в лагере. Еще поговорили о негативных сценариях и о возможности посадки некоторых оппозиционных лидеров в сентябре. На этом месте речь Сергея была дополнена появлением сотрудников центра «Э», пожелавших мирно переписать собравшихся.

Никель

Слух, что по окончанию работы лагеря будет заключительный митинг в центре Воронежа, появился в связи с заявленной на 22 июля акцией против добычи цветных металлов в Воронежской области. Эта тема подогревает общественный протест уже полгода после проведения конкурса на освоение месторождений, известных еще с 60-х годов, но замороженных в силу аграрного профиля региона. И вот сегодня при самой низкой мировой цене на никель за последние 10 лет, притом, что около 95% добываемого металла просто продается за рубеж, принято решение копать шахты. Однако уже возможен отказ от этого проекта исключительно в силу повышенной протестной активности: казаки стали заставой на месте рудопроявлений, в соседних городах на улицы вышли десятки тысяч людей. Чтобы не политизировать антиникелевый протест, было решено эту тему просто обсудить в лагере «Юг», не делая никаких заявлений на этот счет и не проводя митингов -политический самопиар в такой ситуации отдает мародерством.

Болоянгов

Еще в #ДобрыйЛагерьЮг приезжал чемпион мира по боям без правил Павел Болоянгов. Он сразу сказал, что его приезд не из-за симпатий к оппозиции — он решил поддержать антиникелевые протесты в регионе. «Вот, — говорит, — Химкинский лес просрали. А тут, уверен, удержим ситуацию». Больше всего бойца впечатлило участие в протестах казаков. После прогулки по Воронежу, во время которой Павел как бы поставил себе задачу пофлиртовать с каждой встреченной дамой, благо город сильно славится их красотой и общительностью, поехали в лагерь учить активистов добру. Конечно, как таковой тренировки не было — спортсмен только успел рассказать о нескольких базовых принципах и показать пару основных приемов. При этом, аккуратно поправляя разговор, вечно съезжающий на ответ полицейскому насилию.

Кучеряевка

Распространение добра из лагеря тоже было в наших планах, и я убедил Илью Пономарева поехать в село Кучеряевка, сильно занизив расстояние: сказал, что это 130 километров, а оказалось — все 200. Пока мы едем с Ильей Пономаревым в село Кучеряевка Бутурлиновского района, читаем заявление губернатора Воронежской области, что экологию он ставит в приоритеты своей деятельности. И хоть речь в этом заявлении идет о никеле, недурно посмотреть на живые примеры природоориентированного производства. В Кучеряевке местные горе-хозяйственники вместо демонтажа — сожгли здание склада с пестицидами, вместо утилизации старых удобрений — впахали их прямо с мешками в поле, а теперь строят узел по производству пестицидного раствора. Местные жители в ужасе. Видя отношение к экологии и соблюдении технологий у местной власти, они ожидают от этого производства самого худшего и выходят на сходы уже в течение полугода.

Крупный сельский активист Александр встречает нас на въезде в деревню. При его появлении рядом со зданием руководства местной агрофирмы ООО ЦЧ АПК, ее директор Александр Стодоля прыгает в свой джип и, объезжая людей, бросающихся ему наперерез, вырывается из лап народа. Илья Пономарев просит показать ему дом местного руководителя. Им оказывается среднего возраста женщина, встретившая нас в скромном доме и отвергшая все обвинения, ссылаясь на отсутствие у нее каких-либо полномочий. Становится понятно, что власть в селе принадлежит Стодоле и именно поэтому предыдущий глава Кучеряевки сегодня разбирается со своим уголовным делом и написал заявление об уходе. Едем к Стодоле. От встречи с депутатом тот не отказался и напоил нас чаем, признавая свои ошибки, ссылаясь на трудности и на злых активистов, за каждым из которых своя уголовная история. «Ну да, — говорит, — запахали мы эти удобрения в поле — они старые были, уже не действовали — докажите, что это вредно! Хотя, признаю — это мы не правильно сделали. Но что меня теперь за это судить?» После чая нам продемонстрировали хозяйство, кстати, в сарае нашлись мешки из под тех самых запаханных удобрений — их выкопали из поля и сложили в два огромных кузова в ангаре. Вид жуткий. Вернулись на площадь, где после часового отсутствия депутата настроение народа сильно испортилось — на Илью Пономарева тут же накинулись с обвинениями в сговоре с местными чиновниками. Он выдержал упреки и предложил помочь решить проблему, обратившись в московское руководство агрокомпании, а на местном уровне выбрать своего руководителя района — это абсолютно реально с такой протестной активностью в селе.

Когда мы около 2-х ночи вернулись в лагерь, кучеряевский активист Александр позвонил мне и сообщил: его только что отпустили из милиции, где хотели заставить подписать предупреждение об организации несанкционированного митинга.

Казаки

Лично мне было интересно послушать лекцию про историю казачества, так как в последнее время в движении против добычи цветных металлов в Воронежской области широкое участие принимают казаки. И когда другие ребята в похожей форме заявляют о том, что протестующие не настоящие и их надо высечь, хочется какой-то определенности с подлинностью тех или иных товарищей в лампасах и с нагайками, а то и в футболках с черепами.

Николай Сопелкин, атаман, пришел, вопреки ожиданиям, в мирском и мы его приняли издалека за очередного эшника, которые ходили сюда, как на работу. Когда же он стал раздавать «Казачью газету», на первой странице которой в стиле едросовской передовицы было написано славянским стилем «Путину — любо!», показалось, что произошла ошибка и кто-то из нас перепутал лагерь. Однако атаман быстро объяснил, начав свою лекцию именно с политической позиции казаков — поддерживать любую действующую власть. Я тут же вспомнил, как называл таких людей Ленин. Но лекция оказалась исключительно насыщенной и интересной. Прежде всего, Николай подчеркнул, что новое казачество не имеет прямых связей с казачеством дореволюционным, которое уже тогда сходило, по его словам, на нет. Чтобы не было споров о казачьем историческом бэкграунде новых участников движения, решено было, что любой, назвавшийся казаком, им в какой-то мере и является. А само неоказачество (так он его определил) является текстуальным сообществом, т.е. чем-то, вроде, толкиенутых. В принципе, из уст атамана это звучало необидно, а, скорее, примиряюще — сегодня только реестровых казачества два, а различного рода автономов — десятки. Что, кстати, соответствует истории — в Воронежской области, на территории Великого Войска Донского, просуществовавшей до 18 века, были, например, буддийские казаки-калмыки, казаки-иудеи, некоторые казаки ушли в Турцию, некоторые работали на Россию. Сегодняшние противоречия среди реестровых и нереестровых казаков вполне в духе самого движения. Поэтому некоторые темы — такие, как попытка начать добычу никеля в Воронежской области — объединяют казаков. Некоторые свою риторику доводят до логического продолжения и требуют отставки губернатора, а то и смены власти в стране, другие на эту власть уповают в стиле тех самых своих предшественников, считавших любого самодержца божьим наместником.

Выборы мэра

Наиболее важной дискуссией лагеря стал разговор о кандидатах от оппозиции на местных выборах. Ближайшим событием такого рода станут выборы мэра Воронежа, запланированные на весну 2013 года. Стратегия выдвижения мощного единого претендента уже отработана — среди зарегистрированных кандидатов на выборную должность проводятся праймериз в том же электоральном поле, где идет кампания. Победивший становится объектом приложения сил всех оппозиционных партий и движений — его поддерживают остальные, снимая кандидатуры в его пользу. Сами праймериз становятся мощным информационным поводом и серьезной частью предвыборной кампании, а программа кандидата — общественным документом, в который включаются пункты от всех представителей оппозиции. На первом этапе договориться о такой технологии удалось, и в социальных сетях воронежской оппозиции уже началась битва на словах за конкретных кандидатов.