«Мне не снять с той стены портрет»

То есть на самом деле это не письмо, а типа шутка, обыгрывание заголовка. И письма я ему пишу лично если надо. Или при встречах че-нить говорю.

Это не дискуссия, а только пару слов о ней и она, надеюсь, состоится. И на что я надеюсь. Нормальная человеческая дискуссия, без перехода на личности, без выкриков, без оргазма ведущего, который наконец добился своего и люди — уже не люди, а явления природы.

В «Медведе» кстати был про того же Сталина напечатан масштабный, с замахом, текст маститого журналиста, моего соавтора Альфреда Коха. Достойный внимания! Чтоб вы знали.

Вот я сказал вам, какие дискуссии я люблю. И каких кругом очень мало. В прошлом месяце я разговаривал с большим киевским бизнесменом по имени Павел, и он среди прочего сказал одну якобы простую вещь, которая засела тем не менее у меня в мозгу, и я теперь всякий раз дергаюсь, когда начинаю чего-то излагать. Мысль была такая: люди рассказывают истории, чтоб показать какие они умные. Оказывается люди это видят, а нам-то казалось, что никто не видит нас насквозь! В общем, никогда не лишне фильтровать базар.

Отчего не поговорить о вещах, о которых молчат из страха что-то ляпнуть не то. Я давно говорил, что у русских есть проблема, они чувствуют себя ущемленными, обделенными. Вот вам, пожалуйста, еще один крик души. А надо про это говорить! Про проблемы русских, юридические, психологические, ну не знаю еще какие. Не то котел лопнет. Я говорил про это и повторяю еще, мне не жалко. Я говорю про это как украинец по крови, космополит и хиппи по убеждениям, как либеральный журналист — ну с натяжками, но не открещиваюсь, и это хорошая шутка, что Захар выступил от имени либеральной общественности. Я говорю это, кстати или некстати, как внук харьковского чекиста, после — донецкого шахтера, который в 1941-м в возрасте 40 лет, будучи отцом четырех детей, ушел на фронт добровольцем и воевал рядовым, в окопах. И вот у моего старика, прекрасного чистого человека, пошли вы на… кому не нравятся эти слова, на стене у которого висел портрет Сталина. Вот висел и все тут! Человек так решил. И есть уважаемые мной люди, которые решили после этого письма не подавать Захару руки. Это их выбор, я принял его к сведению. Ну я что, буду их просить этого не делать и взять свои слова обратно?

Вот мой дед любил Сталина, а я был антисоветчиком и читателем Солженицына при Советах, и пепел колымских страдальцев, белогвардейцев и диссидентов, стучал в мое сердце, при советской власти еще. Я ненавидел чекистов и прочий совок. И так далее. Но мне не снять с той стены сталинский портрет, потому что в прошлое нельзя вмешаться, и деда нет, и я еще не дорос до того, чтоб его учить, посмертно.

И еще: не знаю даже кого я больше люблю — евреев (из числа своих друзей и знакомых) или Захара. Хорошенькое будет дельце, если обе стороны конфликта обидятся и расфрендят меня.

Ребята, умоляю этого не делать.

Давайте лучше разговаривать. Когда вы говорили, что нет запретных тем, я думал что вы это серьезно.

Нешто вы меня кинули?