Немного идеализма в холодной реальности

Сегодняшняя ситуация в стране напоминает склоку на палубе корабля, который плывет прямиком на рифы. Разномастные политики, аналитики и блоггеры-журналисты устраивают вокруг штурвала бесноватый хоровод — одни пытаются убедить жмущихся по каютам пассажиров срочно выйти на палубу и выбросить за борт капитана, другие орут в мегафон, что капитан может быть только этот, и стоит ему снять руку со штурвала, настанет немедленная полундра. Пассажиры смотрят на творящийся бардак с интересом, но пока еду из камбуза доставляют исправно, вливаться в действие не торопятся. Зная пассажиров, нетрудно, впрочем, предположить, что случись корабельному меню опуститься до уровня «Броненосца Потемкина», события вокруг штурвала могут развернуться лихие — палубу зальют кровью, а капитаном, в конце концов, поставят кого угодно, лишь бы новенького. Корабль же при этом, как плыл на рифы, так и будет плыть, потому что перехват штурвала в ситуации, когда на карте задан неверный маршрут, не даст ничего, кроме возможности немного потаскать из трюма новой капитанской команде. Немного в смысле недолго — до первого удара подводных камней в обшивку. Так может быть прежде, чем вливаться в борьбу за штурвал, проверить, все ли у нас правильно с курсом?

Несколько лет назад направление казалось верным. Мы двигались вперед — к Европе, демократии, свободному рынку. «Либерализм раскроет потенциалы, честная конкуренция поднимет производительность, инвестиции разовьют экономику», … — эти красивые слова повторялись как заклинания с начала девяностых. Больше двадцати лет Россией правил один закон: «Правильно только то, что прибыльно», и мало кто смел подвергать этот закон сомнению, потому что все были убеждены — именно этот закон привел к процветанию страны Запада, на которые нам так хотелось быть похожими. Сегодня процветание западных стран под большим вопросом, а количество геополитических противоречий напружинило мир, как бутон недотроги — чуть ткни, взорвется. У нас нет хрустального шара, чтобы предсказать, как будут развиваться события, но то, что в течение ближайших двух-трех лет мир изменится до неузнаваемости, очевидно. Кто поручится, что невозможна цепочка: удар по Ирану, взлет нефтяных цен, разрушение экономики Еврозоны, бегство капитала из ЕС в США, падение нефтяных цен, биржевой крах и депрессия, сопоставимая с 1929 годом… Пусть большинство посмеивается, читая такие «страшилки», но скажите, вы уверены, что гигантское финансовое колесо никогда не слетит с оси, чтобы потом быть перезапущенным, отбросив в «каменный век» миллиарды «неэффективных дармоедов», среди которых законные места займут сто с лишним миллионов русских? Вы всерьез верите, что долговая экономика может функционировать вечно, а российский праздник халявного потребления по принципу «нефть-газ в обмен на все-все-все» никогда не кончится? Допустите на секунду, что к нам ломится новый 1998 год с массовыми банкротствами и безработицей, и вы поймете, что возня вокруг штурвала не имеет смысла без понимания главного — курс, прочерченный идеей «правильно только то, что прибыльно» — губителен, кто бы ни управлял.

Я повесил бы на каждой улице транспарант с гениальной фразой Виктора Гюго: «Никакая армия не сравнится с силой идеи, время которой пришло». Сегодня в России безраздельно господствует идея быстрых денег любой ценой, и пытаться побороть ее, аппелируя к понятиям «честность», «народ», «Родина» — все равно, что приобщать к чтению подростка подсовывая ему томик Достоевского, когда он увлеченно рубится в Call of Duty. Бесполезно — не пришло время. Только если в доме выключится на много дней электричество, появится шанс занять скучающего недоросля томиком Даниэля Дефо или Саббатини. Время выключения электричества в экономике не за горами. Может быть тогда обанкротившиеся воротилы и потерявшие все разом чиновники поймут, что их идея была ложной и пришло время менять ее?

Новая идея станет движущей силой, как только захватит умы подавляющего большинства. Но как быть, если наше общество словно разбито на несколько разных народов? Один народ мечтает вернуться в СССР, другой стремится навсегда обняться с Западом, третий народ хочет строить независимую капиталистическую Россию, четвертый реставрировать монархию, пятый требует национального государства… Кажется невозможным, что эти народы смогут обрести идею единую для всех, но она легко найдется по принципу пересекающихся множеств.

Народ СССР тоскует не по красным транспарантам и речам Брежнева, а по научным кораблям, бороздившим океаны, и по олимпийским победам. По русским самолетам, которые строят русские люди, тоскует этот народ, по лучшему в мире образованию и новым изобретениям. Как назвать это все одним словом? Это — Развитие.

Народ, мечтающий о независимой капиталистической России, хочет побеждать других капиталистов — это их драйв, их смысл жизни — потеснить с рынка хоть один мировой бренд. Для этого, а не только для денег создает «Марусю» Николай Фоменко, производит комбайны Константин Бабкин и снимает на своей студии коммерческие фильмы Тимур Бекмамбетов. Это — Развитие.

Националисты хотят не зигу кидать, а видеть людей своей нации процветающими на своей земле. Процветание — это рабочие места, образование, перспектива. Это — Развитие.

Монархисты вспоминают царя на троне не за «Славься Державный!», а за империю от Европы до Тихого океана. Это было Развитие.

Одно слово объединяет четыре народа из пяти названных, и только народу, глядящему на Запад, никакое развитие в «этой стране» не интересно. Но много талантливых людей среди этих отщепенцев, и если бы идея Развития победила, примкнула бы к единой общности и большая часть этого народа тоже. Один народ, одна идея — Развитие своей страны.

Никакое развитие невозможно без долгосрочного планирования и дисциплины. Если вы хотите развиться в спорте — вам нужна программа и регулярные занятия, иногда через силу. Если вы учите язык — вам нужен учебный план и регулярные уроки. Банально? Да! Но почему же нас двадцать с лишним лет убеждают, что развитие страны принесет либерализм — абсолютная свобода, бесплановость и нерегулируемость? Возьмите дети какие-нибудь гантельки, сами как-нибудь потягайте, кто из вас способный — станет Шварценеггром, а кто самый способный — гантельки продаст. Еще не понятно, какими Шварценнегерами стали мы за последние двадцать лет?

Либерализм необходимо менять на политику стратегических государственных программ развития, вплоть до пятилетних планов. Для начала в мыслях масс, а потом в реальности после смены власти в ходе здоровой политической борьбы, которая в сегодняшней России свелась к мычанию. С одной стороны «Пу-ути-ин, у-у-уходи-и-и!» А с другой стороны: «Пу-у-ути-ин не уйдет!» И всем кажется, что это борьба, хотя на деле это прыжки в феврале по снегу с криками «Уходи, зима!» Уход Путина неотвратим, как смена времени года, просто потому, что лидеры всегда как-то уходят. Не полезнее ли вместо того, чтобы тратить силы на ускорение неизбежного, создавать вменяемую политическую силу, которая придет на смену? Ах, да, у нас есть политическая сила — целая оппозиция! Программу развития страны от этой оппозиции можно увидеть? Что-нибудь конкретнее, чем «Жулики и воры пять минут на сборы! Да или нет? Да или нет?» Вы чего, ребята, избирателей за детей на утреннике держите? Назвались оппозицией — создавайте партию! Пусть Ксения Собчак с Ильей Яшиным напишут программу «Пять шагов развития экономики России в условиях ВТО и мирового кризиса». Без малейшей иронии! Пусть эту программу предъявят — хоть через интернет, хоть через ДМП Навального. Так и так, проект номер один: моногород Тутаев, в котором закроется единственный моторный завод, превратим в течение пяти лет в медицинский кластер. Построим огромную многопрофильную больницу и будем платно лечить больных из стран третьего мира. Инвестиции такие-то, доходы такие-то, кто сворует копейку — того наш кандидат в генпрокуроры отправит в Губаху, а если через пять лет больницы не будет, то и нас туда же зашлет. К программе прилагайте, харизму, обаяние и репутацию, и со всем этим добром приходите на выборы 2018. Если мы не дикари, которым инструмент демократии все равно, что обезьяне лимонка, то на этих выборах должно быть тесно. Немцов с Касьяновым программу представят, Бабкин с Калашниковым, Стариков, Кургинян, Делягин, Демушкин… Все с обсуждениями, дебатами, доступом к федеральным каналам — как положено. Там, глядишь, и кризис остудит головы, выбьет дурь: «правильно только то, что прибыльно». Народ новые программы и новых кандидатов изучит и по-честному с международными наблюдателями проголосует. Будет волеизъявление притесняться, тогда и Майдан не грех — ясно хотя бы, ради чего. Майдана, впрочем, не будет, потому что Владимир Путин достойно выполнит главную задачу своего срока и проведет выборы честно, чем прервет, наконец, славную русскую традицию обливать помоями всех некогда любимых лидеров от царской династии и до Ленина-Сталина-Хрущева-Брежнева-Горбачева-Ельцина.

Картина идеалистическая, но реальность настолько холодна и мрачна, что если этот идеал не осуществить, управлять кусками России в скором времени будут уже не русские и даже не русскоговорящие.

Павел Санаев — писатель, сценарист, режиссёр

На картинке: О.Рэгсторм. Корабли в сильный шторм. 1690