Историки против нации?

-Написать патриотическую статью о войне 1812 года? Нет, извините, это очень трудно, — сказал мне знакомый профессор, специалист по истории Наполеоновских войн.

Я все-таки постарался убедить профессора, назвал примерную сумму. Гонорар по нашим меркам — достойный. Профессор обещал подумать и прислал на выбор несколько своих статей. Прочитав, я понял — печатать нельзя. Разве что в научном сборнике тиражом 500 экземпляров. Для специалистов. И ни в коем случае не размещать в интернете.

Отечественная война 1812 года — тема не такая уж спорная. Все источники давно известны, многие опубликованы. О чем же спорить? Наполеон, без всякого сомнения, был агрессором. Россия — защищалась от нашествия почти всех европейских наций. Война окончилась блистательной победой — изгнанием Наполеона и гибелью почти всей его Великой армии. В сражении против захватчика объединились помещики и крепостные, войну же еще в XIX веке справедливо назвали Отечественной и гордились ее героями.

И вдруг на сайте «Эха Москвы» появляется текст под примечательным названием «Фарс длиною 200 лет», который тут же начали цитировать в интернете. Зовут автора Евгений Понасенков. Полное соответствие названия, текста и фамилии автора: война не отечественная, русская армия бессильная, русские дворяне корыстные, крестьяне безграмотные, а Кутузов чуть ли не педофил.

В статье Понасенкова вовсе нет имен Багратиона и Барклая, Ермолова и Раевского, Даву, Нея, Евгения Богарне, зато упоминаются Иосиф Кобзон и часы патриарха. Понасенков даже не упоминает, например, о сражении при Малоярославце (стратегически более важном, чем Бородинское), зато ни к селу, ни к городу приплетает, что Григорий Александров и Сергей Эйзенштейн были любовниками. В общем, перед нами не образец «строгой науки», а трескучая и легковесная интернет-публицистика. Но она имеет успех. Почти все комментарии на «Эхе» хвалебные, даже восторженные: мол, спасибо за правду.

Ни один историк не возразил, хотя разобраться с сочинением Понасенкова несложно. Решили, что это ниже их достоинства? Нет. Историки заняты своими делами.

Вот солиднейший «Новый мир» (2012, № 8) напечатал статью доктора исторических наук Сергея Нефедова «Эпоха больших батальонов». В общем, она любопытна и очень хорошо написана. Но там нет ни слова о народной войне, о партизанском движении, о предусмотрительности Кутузова, о мужестве Дохтурова и Раевского. Зато Нефедов не забывает рассказать о русских дезертирах, о русских мародерах, о палочной дисциплине, о шпицрутенах для рекрутов. А еще о русских морозах, которые и победили Наполеона.

Я даже глазам не поверил. Наполеон ушел из Москвы 19 октября, какие морозы? Первый снег выпал под Смоленском, когда французы уже безнадежно проиграли кампанию, а настоящие морозы ударили уже за Березиной — они лишь добивали остатки Великой армии.

Пожар Москвы в XIX веке считали величайшим подвигом русского народа: «…Москва стыд поругания скрыла в развалинах своих и пепле! Собственными нашими руками разнесен пожирающий ее пламень. Напрасно возлагать вину на неприятеля и оправдываться в том, что возвышает честь народа. Россиянин каждый частно, весь город вообще, великодушно жертвует общей пользе», — писал генерал Ермолов.

Бывший московский губернатор Федор Васильевич Ростопчин, которого считают главным организатором московского пожара, несколько лет спустя после победы над Наполеоном приехал в Париж. Там он имел необыкновенный успех: настоящий суровый римлянин, который предал собственный город священному огню!

Но в наши дни не какие-нибудь французы, а современные российские историки сурово осуждают и Ростопчина, и русских поджигателей.

«Обрекая первопрестольную столицу на уничтожение, Ростопчин добивался (и добился) еще одного, не менее важного результата, — между оккупационными властями и обездоленным народом сейчас уже не могло возникнуть никакого сближения. Русские простолюдины теперь были совершенно глухи к словам „свобода“ и „вольность“, а европейские солдаты, в свою очередь, уже не могли относиться к русским иначе как к диким и темным варварам».

Это фрагмент из статьи Владимира Земцова, одного из крупнейших в мире специалистов по войне 1812 года. Но разве русский народ должен был «сблизиться» с оккупантами? И неужели свобода в самом деле путешествует на штыках оккупационных армий?

Интересно, что само слово «патриотизм» предстает у историка почти что ругательством: «охранительно-патриотические круги», «патриотическое возбуждение». О «патриотическом духе» ученый отзывается с очевидным сарказмом и украшает свой текст совсем уж чудовищной фразой: «Патриотический порыв», организованный Ростопчиным, с неизбежностью должен был соединиться с разнузданной уголовщиной". Это о народном подвиге, пожалуй, самом удивительном в XIX веке!

Вообще появилось целое направление в современной историографии — «разоблачительное». Историки не опускаются до уровня Понасенкова, но, в общем, действуют в его русле. Почему? Нет, нет, Госдеп здесь ни при чем, не будем тревожить зловещие тени. Я, правда, не знаком с Нефедовым и Соколовым, но с профессором Земцовым работал на одной кафедре и могу сказать, что человек он порядочный, умный и честный, никак не продажный. Причину надо искать в интеллектуальной традиции русских западников, которая со временем становится все более антинациональной. Есть, конечно, и другие причины, так сказать, частные. Историк ведь не бездушная машина. У каждого свои слабости, увлечения.

Например, Владимир Земцов и Олег Соколов много лет занимались военно-историческим реконструированием, и, как это часто случается, чрезвычайно увлеклись Наполеоном Бонапартом. Этот военный гений приобретает себе сторонников и спустя почти два века после смерти.

Причем Соколов превратился в такого убежденного бонапартиста, что, говорят, получил прозвище «Сир» (так обращались к французским королям и императорам) и стал даже кавалером ордена Почетного Легиона. Ну что же, французы оценили его заслуги, а как же их оценить русским?

Нет, историки не отрицают, что Бонапарт был агрессором, что русские вели войну справедливую, что одержали в ней победу, да и народную войну тоже ведь не отрицают. Но вольно или невольно они расшатывают веру народа в один из самых значительных национальных подвигов, на которых основано национальное самосознание.

Вот сейчас появилась чеченская национальная идея: героизм вайнахского народа в годы Великой Отечественной войны. Историческая основа у идеи, мягко говоря, сомнительная. Спустя семьдесят лет (почему не раньше? гонения на чеченцев прекратились к 1956 году) откуда ни возьмись сотнями выплывают чеченцы, защищавшие Брестскую крепость. Правда это, или нет, не знаю, но я не завидую человеку, который покусится на эту новую национальную идею. Его могут на вполне законных основаниях отправить в зиндан, как это недавно чуть было и ни случилось с двумя русскими историками.

Подвиг — святыня, а святыню нельзя оскорблять. Салман Рушди оскорбил Мухаммеда и вот уже сколько лет живет под чужим именем и в чужих домах, скрываясь от праведного гнева.

Может быть, национальные мифы пестуют отсталые народы? Посмотрим. Вот чеченцы идут от победы к победе — и в бизнесе, и в спорте, и в строительстве своей столицы. Голос ислама в мире все слышнее. Они не отстают, за ними — будущее. А Россия? «А из России надо валить».

Это можно прочитать и в социальных сетях, и в газетах, об этом пишут вам знакомые и друзья. «Валить, валить…» Не только из-за коррупции, из-за неустроенности или бедности (да и не бедняки уезжают). Нет веры в себя, в свою страну, потому что нет веры в славное прошлое, в историю великого народа великой страны.

Однажды я разговорился с девушкой, только что прочитавшей монографию Земцова «Битва при Москве-реке» (так французы называют Бородинское сражение). Девушка была явно угнетена прочитанным: «Такое впечатление, что смотришь хоккейный матч Россия—Канада с канадским комментатором».

Чем все это кончится? Все куда-нибудь свалят? Да, мир большой и без России, и без русских. Не бывает наций без веры в славное прошлое. Не станет веры, исчезнет и нация.

Фото: Картина «Пожар в Москве» (художник Ш. Мотт, XIX век). Репродукция Фотохроники ТАСС