Фемида требует денег

На нужды судов в России решено потратить 90,6 миллиарда рублей. Это следует из концепции федеральной целевой программы по развитию судебной системы до 2020 года, которую утвердил премьер Дмитрий Медведев.

В распоряжении правительства РФ перечислены основные пункты программы:

— информатизация судебной системы, внедрение современных информационных технологий в деятельность судебной системы;

— строительство, реконструкция и приобретение зданий судов, Федеральной службы судебных приставов (ФССП), государственных судебно-экспертных учреждений Минюста;

— обеспечение судей жилыми помещениями, предоставление работникам аппаратов судов субсидий на приобретение жилых помещений;

— оснащение зданий судов системами технических средств обеспечения безопасности, оснащение лабораторий судебной экспертизы современной приборной базой;

— внедрение современных технологий в систему исполнения судебных актов, включая создание единой автоматизированной информационной системы ФССП.

Никто не спорит: информатизация суда — дело нужное, как и обеспечение судей квартирами (хотя судейские — не самые бедные люди в России, средняя зарплата федерального судьи — более 100 тыс. рублей). Проблема в том, что новая программа не делает суд независимым от власти и не поднимает его авторитет в глазах россиян.

Доверие граждан к судам устойчиво падает. По данным Левада-Центра, полное недоверие российской Фемиде высказывают 22% респондентов. Что особенно неприятно, замечает глава центра Лев Гудков, в серой зоне частичного недоверия и настороженного отношения находится вдвое больше людей — 43% респондентов. Похожие цифры у социологов Фонда общественного мнения: на сегодня отрицательно оценивают работу судов и судей 40% россиян (в 2011-м году — 38%).

Между тем, повышение доверия общества к судам является главным индикатором федеральной целевой программы «Развитие российского правосудия» на 2007−2012 годы. Согласно ФЦП, к 2012 году доля граждан, доверяющих органам правосудия, должна была достигнуть 50%, а процент недоверяющих — снизиться до 6%. Поможет ли грядущая информатизация судов приблизиться к этим цифрам?

— Программа направлена на то, чтобы наладить работу судебной системы как конвейера, — уверен федеральный судья в отставке, заслуженный юрист РФ Сергей Пашин. — Кроме того, сделать более привлекательной работу судебной системы для судей и работников судебного аппарата.

Могут ли предлагаемые правительством меры сделать правосудие более справедливым? Вопросы справедливости правосудия не имеют отношения к развитию судебной системы, они относятся к судебной реформе. Как известно, судебная реформа у нас застопорилась, а судебная система богатеет и усложняется.

«СП»: — 90,6 миллиарда рублей, которые собираются потратить на суды — это много или мало? Насколько необходимы такие траты?

— Можно, конечно, держать судебную систему на голодном пайке, как это и было в ельцинские времена. Но если нет серьезного экономического кризиса, можно вложить в нее эти деньги. Нельзя сказать, что это жизненно необходимо, но это очень важно. Судебная система должна получать новые технологические возможности. Так что, по-моему, это вполне разумные траты.

«СП»: — Что нужно сделать, чтобы поднять доверие граждан к судам?

— Нужно, чтобы суды действительно вершили правосудие. Сегодня суды перегружены, они склонны не удовлетворять законные ходатайства, потому что так им проще. Основной упор делается на скорость, на количество рассмотренных дел — особенно это касается больших городов.

Нашим судам нужно сосредоточиться на отправлении правосудия. Нужно допустить народ в залы суда, шире использовать суд присяжных, возвращать в суды народных заседателей. Сейчас, например, по всей России организуются клубы присяжных — их члены приходят в суды, общаются с судьями, помогают им, обсуждают судебные решения. Эту инициативу надо всячески поддержать. Наконец, нужна прозрачность судов. Суды должны активно информировать население о своей работе. В советское время судьи, например, были обязаны проводить выездные заседания — сейчас эта деятельность сошла на нет, и это неправильно.

«СП»: — Насколько затратны упомянутые нововведения?

— Они совершенно не затратны. Чтобы внедрить их, нужны только желание и установка на то, что правозащитники и народные представители должны участвовать в работе суда. В этом же русле лежит борьба за гласность процесса, за то, чтобы люди свободно приходили в суд и могли смотреть любые судебные разбирательства. Все это связано с установками руководства, а вовсе не с затратами.

«СП»: — Как можно повысить независимость судей — ведь сегодня мы видим, что они сплошь и рядом действуют в угоду исполнительной власти?

— Для этого судьи должны перестать зависеть от своих председателей: нужно сделать, чтобы председатель суда был первым среди равных. Не должны допускаться финансовые вливания в судебную систему, кроме как из федерального бюджета. Сегодня местные власти помогают судам финансово, и судьи за эту помощь расплачиваются нужными власти судебными решениями. Кроме того, нужен честный конкурс при подборе кадров. Сейчас честного конкурсного отбора судей, к сожалению, нет.

«СП»: — Сегодня судьи — это клановое объединение, даже кастовое. Это хорошо или плохо?

— Это хорошо, если эта каста имеет, как писал Константин Победоносцев (в 1880—1905 годы — обер-прокурор Святейшего Синода, — «СП»), «собственное предание» — если она объединена вокруг идеи права. А если она объединена вокруг идеи успеха и прислуживания начальству — это плохо. Поэтому нынешняя судейская каста должна быть разбавлена свежей кровью — присяжными и народными судьями, людьми, не связанными ведомственными интересами.

«СП»: — Как вам видится реальная перспектива развития судебной системы?

— Власть пока заинтересована в том, чтобы судебная система была богатой, чтобы судьи был людьми обеспеченными и не смели прекословить начальству. По сути, суд у нас управляется как министерство, а не как орган правосудия. Соответственно, думаю, вливания в судебную систему будут продолжаться, а судебная реформа будет отложена в дальний угол. Но, полагаю, надо опереться на здоровые силы в судейском сообществе и продолжить реформу, которая была начата в 1991 году и сошла на нет в 1996-м…

Выводить суды на современный технологический уровень необходимо, но это не приведет к решению системных проблем, согласен адвокат Игорь Трунов.

— Заявленные в программе цели соответствуют мировым тенденциям, — говорит Трунов. — Недавно в Вашингтоне прошла конференция, посвященная новым технологиям в судебной системе. Достижения американцев впечатляют. Уже сегодня они ведут судопроизводство в электронной форме и дистанционно: один судья находится в одном штате, прокурор — в другом, а обвиняемый не покидает места заключения. И все это эффективно работает. Новые технологии позволяют и свидетелей допрашивать дистанционно.

Поэтому часть идей новой программы соответствует требованиям времени. Но, с другой стороны, российской судебной системе присущи специфические пороки, прежде всего коррупция, и программа их обходит.

Конечно, обеспечение жильем судей — это правильный шаг. В этом случае судьи будут меньше смотреть в рот местной власти, которая фактически подкупает их квартирами, меньше оглядываться на местные преступные группировки, которые завуалированно судей финансируют.

Правильна и идея дополнительного финансирования судебного аппарата, который сегодня живет попрошайничеством и мелким вымогательством. Зарплаты у аппарата настолько малы, что его сотрудники лелеют одну надежду: стать в перспективе судьями, и тогда жизнь наладится. Аппарат судов, кроме того, служит коррупционным проводником. Его сотрудники берут взятки, передают взятки, и, если что — судья говорит: я ничего не знаю. Поэтому в идее сделать работу сотрудника аппарата более привлекательной тоже есть рациональное зерно.

Но основная беда в том, что коррупционная вертикаль в судах существует как система. Судья берет взятки и передает часть выше. Если он этого не делает — он не вписывается в систему и его очень быстро «съедают». Как раз эту системность коррупционных связей новая программа никак не разрушает.

Эта система строилась, конечно, не для коррупции. Она строилась для управляемости судебной власти, для того, чтобы не было махновщины. Мы помним, как в 1990-е районные суды принимали абсолютно беспрецедентные решения по делам госкорпораций и крупных компаний. В этом смысле полная независимость суда — вещь теоретическая и на практике не встречается ни в одной стране. Но когда в России выстраивали вменяемую судебную систему, на базе этой иерархии проросла коррупционная составляющая. Бороться с ней очень сложно, и целевые программы здесь погоды не делают…