«Торпеда» для Никсона и Ким Ир Сена

Была такая профессия в Советском Союзе — первых политических лиц обслуживать. Подготовка официантов, которые попадали в специальные команды, не ограничивалась несколькими иностранными языками и правилами этикета: кроме всего прочего, официантов государственной важности муштровали спецслужбы, а условием допуска к работе была подписка документа о неразглашении того, что они могли увидеть и услышать. Так что даже теперь, общаясь с корреспондентом «СП», бывший белорусский спецофициант Павел Белевец, которому уже за 70, оставляет некоторые вопросы без ответа. Тем не менее, рассказы «Торпеды» — как называли его коллеги за стремительность и неутомимость — о высокой политической кухне все равно увлекают.

Деликатесы Ким Ир Сена

Руководитель Северной Кореи заехал в Беларусь во время своей знаменитой многонедельной поездки по СССР в 1986 году, и спецофицианту Белевцу запомнились странные привычки Ким Ир Сена:

— Он возил с собой личную кровать, самую обычную — я видел, как ее выгружали. Мебель, посуду и прочую утварь он тоже предпочитал свою, ему нравилось, чтобы все вокруг было привычно, как на родине. С Ким Ир Сеном ездила свита огромной численности, они выполняли все его желания, а еще при нем был целый вагон корейских деликатесов — живых собак, которых потом убивали и готовили его личные повара у нас на кухне. Но во время приемов северокорейский лидер не отказывался от наших белорусских и европейских блюд. Хотя его люди строго следили за тем, что подается и пробовали всю еду — подозревали, что Ким Ир Сена хотят отравить. В первый день визита он попробовал нашу водку, она ему не понравилась, и потом все время пил свою, рисовую. Мне, как руководителю бригады, его люди перед отъездом подарили часы и бутылку с настойкой женьшеня. Вообще, он проявлял восточную щедрость, и какие-то презенты достались всему обслуживающему персоналу, хотя вообще-то не принято, чтобы такие высокие гости одаривали официантов или горничных.

Фальшивый коньяк для Брежнева

Когда в Минск приезжал Брежнев, он на правительственном банкете всегда выпивал только одну-две рюмки коньяку, а дальше, по распоряжению его сопровождающих, официанты подавали ему фальшконьяк из чая. Павел Белевец говорит, что это было не редкостью:

— То, что коньяк был из чая, а водка из воды — вообще обычное дело на приемах высокого уровня. Причем иногда складывалась казусная ситуация: наши руководители, хозяева банкета, просили им наливать воду, чтобы оставаться на высоте во время часто произносимых тостов, а гостей потчевать настоящей водкой. Те, в свою очередь, тоже не хотели напиваться и просили заменить алкогольные напитки водой, потихоньку, чтобы не обидеть хозяев. В итоге все пили воду, имитируя опьянение.

В один из своих приездов Брежнев задержался в Беларуси буквально на несколько часов — по дороге в Москву из рабочей поездки в ГДР. В ресторане железнодорожного вокзала накрыли для него стол, в центре которого поставили блюдо с только что зажаренным молочным поросенком. И это вызвало настоящий гнев генсека, он сказал: «Надо бы этого поросенка забрать в Москву, да показать на заседании Политбюро, как богато живут белорусы, когда в других регионах острая нехватка мяса!». Тогдашний руководитель Беларуси Машеров побледнел, подал мне знак, и я быстренько убрал «крамольное» блюдо.

Хрущев любил борщ

— Никита Хрущев, как заядлый охотник, больше всего любил в Беларуси ездить в Беловежскую пущу. Там у него в Вискулях был собственный особняк в два этажа, куда он приезжал с женой и собственным поваром. Задачей беловежских егерей было всегда оставлять Никиту Сергеевича с трофеями, кабанов и косуль к нему подгоняли поближе, чтоб не промахнулся. За ужинами у Хрущева мы подавали, разумеется, дичь, а за обеденным столом всегда был борщ — он его очень любил, ел практически каждый день. Из алкоголя во время остановок в своем охотничьем имении предпочитал пущанку — самогон, настоянный на целебных травах белорусского леса.

Никсон приглашал в Белый дом, а Помпиду понравилась «мочанка»

Вспоминая визиты иностранных политиков, Павел Белевец отмечает, что они старались вести себя демократично и приветливо, подчеркивали, что им интересны простые люди:

— Избалованному французскими деликатесами президенту Франции Жоржу Помпиду очень понравилось национальное белорусское блюдо «мочанка» — это когда свинину тушат в горшочке с подливой из молока, масла и муки, а потом в это дело макают картофельные блины драники. Помпиду все расспрашивал, как это интересное блюдо правильно есть и не стеснялся брать блины руками, как обычный белорусский крестьянин.

Ричарда Никсона принимали в загородной резиденции под Минском, он очень много шутил с официантами, расспрашивал про жизнь, высоко оценил уровень обслуживания и даже пригласил меня поработать в Белом доме. Правда, в начале приема попенял белорусской стороне за излишнюю серьезность официантов, мол, почему мы строгие, как на похоронах, и нам тут же велели вносить новые блюда с широкой американской улыбкой.

Развал Союза прошел под водку

О том, что происходило в резиденции Вискули, что в Беловежской пуще, в декабре 91-го, Павел Белевец говорит неохотно:

— У меня подписка о неразглашении, срок ее не вышел. Но в ночь с 7 на 8 декабря моя бригада обслуживала тот самый ужин, за которым все и решилось. Да, алкоголь на столах был, водка, и все руководители ее пили, но я не думаю, что это как-то повлияло на подписание Беловежского соглашения, просто люди очень напряжены были, нервничали, вот и снимали стресс, хотя мне показалось, что у российской стороны все документы уже заготовлены заранее были. А наутро 8 декабря мы подавали шампанское, чтобы отметить подписание договора. Мы тогда, конечно, еще не понимали, насколько серьезное событие происходит, и, когда в какой-то момент кто-то из наших зашел в кухню после очередной перемены блюд, и сказал: «Ребята, что-то будет. За столом решили Союз развалить!», все решили, что это неудачная шутка.

Остатки — сладки

Оставшаяся после правительственных банкетов еда тут же попадала на «приемы» рангом пониже, проходившие за теми же столами.

— Разойдутся правительственные чины, а еды оставалось много всегда, — вспоминает Белевец. — Но она никуда не девалась, нужно же было поесть всем, кто обслуживал прием — поварам, официантам, охранникам, водителям, милиционерам. И наша бригада очень быстро снова накрывала столы, но на этот раз более скромно, порционно, как в столовой, хоть порции были и большими, а блюда — из свежайших продуктов. По паре рюмок водки тоже никому не запрещалось пропустить.

Павел Белевец утверждает, что забирать еду домой было не принято, по крайней мере, сам он этого никогда не делал, и членам своей команды не позволял. Однако по тому, как быстро сворачивает собеседник «СП» эту тему, можно предположить, что он лукавит — во времена советского дефицита у него дома были жена и трое детей.

После развала Союза Павел Белевец еще долго обслуживал приемы при белорусском руководстве и даже сейчас продолжает работать консультантом при школах официантов, хотя, по его словам, здоровье уже не то. Сетует на то, что в профессии большая текучка:

— В современной Беларуси считается, что официант — это временная работа для молодежи, не требующая особых талантов. Я категорически с этим не согласен, потому что сам посвятил этой профессии всю свою жизнь, и считаю, что дело это непростое, требующее особой дисциплины и навыков, которые закрепляются годами. Посмотрите на Европу — в том же Париже очень много пожилых гарсонов, которые знают все привычки своих постоянных клиентов и ничуть не стыдятся выбора профессии. А тут тяп-ляп, поработали пару лет, университет закончили и побежали в офис, а нам — обучай новых. Поэтому и нет культуры обслуживания, нет основы, на которой ее можно взрастить.

Минск

Фото: Владимира Мусаэльяна /Фотохроника ТАСС