Рык драконов

Отношения Японии и Китая существенно осложнились после того, как 15 августа китайские активисты высадились на спорных островах Сенкаку (китайское название — Дяоюйдао). Они были задержаны и выдворены за пределы японских территориальных вод. После этого в КНР прошла волна антияпонских демонстраций и митингов.

Начнем с того, что называть это японо-китайское яблоко раздора островами было бы неверно, по сути это не острова, а 8 крупных и несчетное количество мелких скал и рифов, торчащих из Тихого океана чуть северо-восточнее Тайваня. Общая площадь необитаемых «Рыбачьих островов» оценивается в 6,5 квадратных километров. Для сравнения, площадь наших южных Курил, на которые претендует Япония, — 8548,96 кв.км. Разницу в тысячах посчитайте сами.

Но Китай и Японию интересуют, конечно же, не сами по себе скалы с угнездившимися на них Phoebastria nigripes (спокойно! это всего лишь «черноногий альбатрос»). Проблема в том, что Рыбачьи «острова» очень уж удачно расположены — рядом проходит крупнейший на Тихом океане и в мире грузовой поток, благодаря которому и существуют в современном виде Япония, Южная Корея, Тайвань, да отчасти и сам Китай. Кроме того, еще в 1969 г. на шельфе у этих скал обнаружили внушительные запасы газа, нефти и прочих лакомств современной экономики. Для иллюстрации — при существующем уровне потребления, только газа в этом районе для Японии хватит на весь XXI век… Есть за что побороться.

При этом даже непредвзятая попытка разобраться, кому же принадлежат эти скалы по праву и «по совести», приводит в исторический и юридический тупик.

Здесь дадим географическую справку, для наглядности. От юга Японии до севера Тайваня на тысячу с лишним километров протянулась цепочка островов Рюкю. Самый известный (и самый крупный) из них — Окинава, место ожесточенных боев в 1945-ом и американская военная база ныне, ключевая для США в Тихоокеанском регионе. Как раз там, где острова Рюкю кончаются возле Тайваня, и затерялись восемь скал преткновения. Их японское имя Сенкаку восходит к языку рюкюсских аборигенов и означает то же самое — Рыбачьи острова. Отсюда до Тайваня будет менее 200 км, до берегов материкового Китая — около 350 км, чуть больше до Окинавы, а до самой Японии — почти тысяча км.

Китайцы гордо уверяют, что острова Дяоюйдао упоминаются в их летописях от начала династии Мин (времен Куликовской битвы у нас). Японцы тоже не сильно отстают по части исторических манускриптов. Беда в том, что до конца XIX века на островах Рюкю существовало самостоятельное государство, такое небольшое торговое княжество, которое в целях удобства торговли поступало как тот самый ласковый теленок, сосущий вымя сразу двух коровок. Китайского императора рюкский князь «ван» уверял, что является вассалом Поднебесной, а японского сегуна — в том, что, конечно же, считает себя автономной частью Японии. Обе империи, островную и континентальную, такое положение вполне устраивало три века. Рюкюсцы «с двойным гражданством» потихоньку спекулировали, а безлюдные скалы Дяоюйдао-Сенкаку были никому не нужны. Поэтому первое описание необитаемых островов сделали вездесущие британские мореплаватели — их пароходы появились здесь в середине XIX века, когда китайцы размахивали еще фитильными аркебузами, устаревшими даже для мушкетеров Д’Артаньяна, а японцы вообще радостно натягивали луки под крики «банзай» (он же китайский «ваньсуй»).

Однако вскоре у японцев случилась одна из самых успешных в мире революций, позволившая им за одно поколение пробежать от классического феодализма до вполне развитого капитализма. В 1879 г. японцы официально объявили о присоединении Рюкю. Правда, где кончаются эти острова и начинаются острова собственно Китая, никто тогда не представлял. Ну а чиновники китайского императора, занятые распилом бюджетов, на такую мелочь вообще не реагировали — примерно как чиновники современной РФ по поводу отошедшего Норвегии шельфа в Баренцевом море…

В самом конце XIX века окрепшие японцы победили насквозь коррумпированный Китай в открытой войне. Китайцы уже официально по договору отдали победителям и острова Рюкю, и весь Тайвань. Никто и не предполагал, что через 10 лет это «белое» высокомерие обернется разбитой мордой, и Россия, подобно Китаю, отдаст японским победителям часть своих земель.

Полвека японцы, победившие в открытой войне китайцев и русских, наслаждались и гордились своей большой империей. Неожиданно случился 1945-й год. Страна восходящего солнца отчего-то изменила самурайской практике и вместо харакири предпочла вполне европейскую капитуляцию. Среди прочего, эта безоговорочная капитуляция означала, что Япония теряет все ранее приобретенное военной силой. Тем более именно об этом договаривались Китай с США на «Каирской конференции» в 1943 г. и СССР с США на «Ялтинской конференции» в 1945 г.

Но вот беда, победители рассорились раньше, чем успели официально поделить «японское наследство». Более того, числившийся среди победителей Китай (не выигравший у японцев ни одного сражения), вдруг удвоился — в ходе гражданской войны возникли «красный» Китай и «белый» Китай. А у двух главных полюсов послевоенного мира, СССР и США, естественно, были полярные мнения, какой Китай считать Китаем. Мы таковым признавали государство, которым руководил товарищ Мао. По американской версии Китаем являлось государство, которым управлял генералиссимус Чан Кайши. В итоге последний гражданскую войну проиграл и только при помощи флота США смог сохранить за собой отделенный проливом Тайвань, как раз поближе к тем самым Рыбачьим островам.

Итогом таких геополитических мутаций почти четверть века была забавная ситуация — для ООН Китаем официально было не государство со столицей в Пекине, а ограниченная берегами острова Тайвань «Китайская Республика». При таких проблемах несчастные 8 скал в Тихом океане никого не интересовали. Япония была побежденной и оккупированной державой, официальный «Китай» едва держался на своем острове, а материковый Китай не имел ни признания, ни флота. Сами же острова Дяоюйдао-Сенкаку, как и практически все прочие острова Тихого океана, после Второй мировой войны контролировал чудовищный американский флот — действительно, чудовищный: почти сотня только авианосцев всех типов в 1945 году.

Но времена идут и меняются. В конце 60-х годов США объявили о возвращении под управление Японии архипелага Рюкю. Тогда же, напомню, появились сведения о запасах нефти и газа в районе Рыбачьих островов. Именно поэтому в 1970 г. впервые и возник вопрос — а кому же эти ранее никому не нужные скалы в океане принадлежат? И тут же поссорились между собой преданные вассалы США: «Китай» — Тайвань и Япония. Лежал, правда, рядом и Китай — континент со своим мнением, но оно тогда никого еще не интересовало…

Первыми на спорные острова высадились в 1970 г. тайваньские журналисты. Они провозгласили, что острова китайские (в смысле «Китая» — Тайваня), а не японские. С тех пор многострадальные Рыбачьи скалы стали местом паломничества политических активистов двух азиатских народов — периодически здесь высаживаются то японцы, то китайцы, вывешивая флаги, выставляя плакаты и заявляя о принадлежности островов своим странам.

Китайцы из материкового Китая впервые появились здесь в 1978 г. — группа рыболовецких судов демонстративно прогулялась вокруг островов перед катером японской береговой охраны. Это был период короткого сближения США и КНР, когда обе страны крепко задружили против СССР, чьи ракеты и танковые колонны одинаково пугали и «Белый дом», и ЦК КПК. До этой «дружбы», суда материкового Китая опасались отходить далеко от берега… Ради союза с материковым Китаем против СССР американцы наконец-то признали КНР и по-ковбойски «кинули» своего давнего вассала на Тайване, лишив его права гордо считать себя «Китаем». Пользуясь случаем, храбрые хунвейбины вышли в море и показали японским пограничникам «красные книжечки Мао» и автомат Калашникова.

За прошедшие 30−40 лет мир опять немножечко изменился. «Растаял в далеком тумане» так пугавший всех СССР, успело несколько поблекнуть «японское экономическое чудо» и даже былую вражду гражданской войны между Тайванем и Китаем почти затерли оживленные коммерческие связи. Но главное, сильно возросла мощь Китая — он теперь признан крупнейшей державой Азиатско-Тихоокеанского региона и, в перспективе, всего мира.

Вот этот рост военной и экономической мощи Поднебесной и вызвал очередное обострение вокруг Сенкаку-Дяоюйдао. Ведь в конечном итоге в таких спорах все и всегда решает право сильного, украшенное обязательным макияжем «международного права». Поэтому взглянем на современное соотношение сил и «прав». Экономические успехи Китая очевидны. Конечно, у него много проблем, но у кого их нет, включая главного гегемона нашего дня, США. По логике жизни, экономический рост всегда упирается в контроль за ресурсами и их артериями.

Современный «глобальный» мир, при развитии транспортных технологий, живет морскими перевозками. Морским транспортом, как самым удобным, дешевым, грузоподъемным, перевозится большая часть товаров и грузов всего мира. По Тихому океану, огибая Китай, идет крупнейшая морская «дорога», без которой не могут существовать ни Япония, ни Южная Корея, ни Тайвань, ни сам Китай. Контроль за этой «дорогой» позволит Китаю не только обеспечить свой рост, но и, фактически, контролировать экономику всей тихоокеанской Азии. А это уже прямой путь в лидеры планеты.

И, как и прежде, контроль за сухопутными или морскими территориями и «дорогами» требует грубой физической силы. Это если не прятаться в интеллигентные иллюзии инфантильного пацифизма. Кстати, явления совсем не новое — в XX веке особо пышно он расцветал аккурат накануне мировых войн… Современные лидеры Китая точно не пацифисты. За последнее десятилетие мир уже привык воспринимать Китай как экономически сильное государство — в ближайшие десять лет миру предстоит привыкнуть к нему в образе сильной военной державы.

Обычно как-то забывают, что Китай уже полвека в «ядерном клубе», а его первая атомная подлодка вышла в океан в 70-е годы. На днях, вероятно, 1 октября, в «день рождения» КНР, в строй официально вступит первый китайский авианосец. Это только начало, власти Китая не скрывают, что к 2020 г. планируют иметь их уже несколько. Сомневаться не приходится — за начавшийся XXI век китайцы обновили половину своего флота, это самые высокие темпы в мире. На первый авианосец Поднебесной СМИ обращают внимание, куда менее популярны сведения о постоянно растущей с 1999 г. программе строительства атомных подлодок Китая.

Слетавшая в этом году в космос китаянка Лю Ян — не просто первая китайская женщина-космонавт, а майор ВВС Народно-освободительной армии Китая. Роль космоса и космических технологий в современном военном деле пояснять не надо. В этом же, 2012 году военный бюджет Китая впервые превысил 100 миллиардов долларов — второй в мире военный бюджет после США. На ближайшую пятилетку прямые военные расходы Китая, по оценкам аналитиков, превысят триллион долларов. Фактически, Китай давно уже начал «гонку вооружений». Просто предыдущие годы ее заслоняла другая «гонка», стремительный экономический рост Поднебесной.

Пока еще Китай по военной мощи не сопоставим с США, но, видимо, уже сильнее любого другого государства по отдельности. Ну а темпы китайского военного роста уже напрягают и мирового гегемона — военные аналитики US Navy пришли к выводу, что, при сохранении темпов, к 2020 г. флот США, скорее всего, проиграет сражение китайцам в Тайваньском проливе.

Военная доктрина КПК почти официально указывает цель Китая — паритет с США в этой области к 2050 г. в любой точке земного шара. Но уже мало кто сомневается, что локальный паритет в ближайшей к Китаю части Тихого океана будет достигнут в третьем десятилетии нашего века. Осталось недолго, практически послезавтра…

И вот, на фоне всех этих увлекательных перспектив разыгрывается забавный вальс китайских и японских кораблей, кружащих между скалами Сенкаку-Дяоюйдао. Напомним, далеко не в первый и даже не в десятый раз. Но почему именно в 2012 г. этот давний спор зазвучал особенно громко? Для ответа на этот вопрос придется немного углубиться в «международное право», тот самый макияж для права сильного. Ведь даже макияж должен лежать аккуратно, как надо, не абы как.

Для начала обратим внимание еще на один момент — пока Китай был слаб, он всячески уклонялся от юридического решения вопроса о Дяоюйдао. Так 1 октября 1972 г., когда японский премьер-министр Танаки во время японо-китайских переговоров попытался обсудить вопрос о принадлежности о-вов Сенкаку, китайский премьер Чжоу Эньлай ушел от этого обсуждения, заявив: «Не будем здесь об этом спорить. Ведь это всего лишь крохотные точки, которые даже трудно заметить на географических картах. Они стали проблемой только потому, что вокруг них была найдена нефть». Через 7 лет, 25 октября 1978 г. Дэн Сяопин, выступая на одной из пресс-конференций во время своего визита в Японию, говорил: «Наше поколение недостаточно мудро, чтобы найти решение этой проблемы».

Конечно, прошедшие десятилетия подполья и смертельной гражданской войны китайские лидеры лукавили — уж они то, китайские националисты под красным флагом, не сомневались в принадлежности островов. Но их Китай был еще слаб, и на тот момент было не с руки браться за обсуждение спорных вопросов, требовалось уклониться от споров в невыгодных условиях. Требовалось тянуть время — ведь со временем все, включая соотношение сил, меняется… Это я к тому, что власти ослабленной постсоветской России, например, точно так же могли бы долго-долго уклоняться от «уточнения» границы у Хабаровска и не спешить отдавать спорные земли Китаю. Но наши властители, оказалось, не чета Мао и Дэну…

Теперь от практики международного права вернемся к его теории. В случаях, когда территориальные вопросы между государствами не урегулированы документами, т.е. отсутствует т.н. «юридический титул», в решении споров применяются т.н. «основания фактического титула» — «эффективное владение и управление территорией», «молчаливое признание», «приобретательная давность» и т. п. Понятия, как видим, довольно размытые, но важные. При этом никаких сроков давности в «международном праве» нет, но люди, как всегда, тяготеют к круглым цифрам и датам.

Так вот, в 2012 г. на несчастные скалы Сенкаку-Дяоюйдао выпало, как минимум, две таких круглых даты. Во-первых, в 1952 г. вступил в силу мирный договор между США и Японией, после которого Страна восходящего солнца из оккупированного объекта без каких-либо прав опять стала пусть и ослабленным, но субъектом международного права. Во-вторых, в 1972 г. произошла фактическая передача архипелага Рюкю из рук американских военных в управление Японии.

60 и 40 лет — даты круглые и показательные. Если бы Япония все это время осуществляла «эффективное владение и управление» территорией неопределенной принадлежности без посторонних протестов, появились бы формальные основания счесть их японскими, исходя из «молчаливого признания» и «приобретательной давности». Именно поэтому к 2012 г. у японцев обострилось желание показать, что острова их, и они там вполне эффективно владеют и управляют. А у китайцев (причем с обоих берегов Тайваньского пролива) обострилось желание продемонстрировать свое принципиальное несогласие и, что важно, неспособность Японии контролировать острова, то есть «эффективно владеть и управлять» ими.

«Боевые танцы» начались с первого дня 2012 г. и сегодня продолжаются с нарастающим темпом.

1 января на скалы высадилось несколько японцев с соответствующими флагами и заявлениями. В ответ группа китайских активистов из Гонконга села на арендованные суда для похода на острова, и была остановлена лишь китайской полицией.

В середине января правительство Японии вдруг «совершенно случайно» решило раздать имена четырем десяткам ранее безымянных рифов в Тихом океане — среди них, опять же, «совершенно случайно» оказалось несколько островов в группе скал Сенкаку-Дяоюйдао. В ответ МИД Китая заявил, что «Китай обладает неоспоримым суверенитетом над Дяоюйдао, которые были неотъемлемой частью Китая с «древних времен», а китайские власти утвердили свои имена ранее безымянных островков.

По японским законам некоторые из островков Сенкаку до 2012 г. находились в частном владении граждан Японии. Их вполне серьезно собирались выкупить японские националисты — никто не сомневался, что только для того, чтобы поставить там какую-нибудь хорошо видную и понятную «фигу» китайцам. Японское правительство, под предлогом защиты островов от такой провокации, заявило, что само будет выкупать необитаемые острова из частного владения. Китайцы, естественно, никогда не признавали ни эти частные права, ни их влияние на государственную принадлежность Дяоюйдао, но намерение правительства Японии «купить» спорные скалы заметно разозлило Пекин.

В итоге, с марта 2012 г. китайские океанские катера стали постоянно курсировать в районе спорных островов, здесь же на постоянном дежурстве обосновались японские суда береговой охраны. Для полной трагикомедии сюда же добавились и тайваньские корабли, благо им ближе всего от своих баз до Сенкаку-Дяоюйдао.

Все лето общественные и политические страсти в Японии, Китае и Тайване подогревались наблюдением за эволюциями морских судов и заявлениями МИДов. Вынуждены были высказаться и официальные лица США — в том плане, что Америка будет поддерживать своего верного союзника Японию. Но, что удивительно, если раньше такое заявление звучало бы громче всех прочих, то летом 2012 г. китайцы и даже японцы его как будто бы не заметили…

15 августа 2012 г. китайские активисты из Гонконга таки доплыли до островов, их судно остановили японцы, но пятеро китайцев, спрыгнув с борта, вплавь добрались до спорной суши, чтобы быть арестованными японскими пограничниками. Через три дня, 18 августа 2012 г., десять политических активистов из Японии высадились на островах с флагами и заявлением, что таким образом они хотят почтить память японцев, погибших во Второй мировой войне. Более провокационное заявление было сложно придумать. Для иллюстрации подберем похожую аналогию из наших смысловых жестов — это будут даже не парады латвийских или эстонских эсесовцев, а что-то более шокирующее: ну, например, группа немецких активистов вдруг подняла флаги со свастикой над Калининградом, чтобы почтить память погибших во Второй мировой войне гитлеровцев. Впрочем, для России даже такая аналогия будет все же слабоватой — это ведь только у нас «демшиза» требует вернуть Курилы японцам, а «Кенигсберг» немцам, совсем иначе в Китае, где местная «демшиза» обвиняет КПК в том, что она никак не заберет у России «исконно китайские» Приморье и Забайкалье. Короче, накал националистических настроений в Азии заметно выше. Поэтому японские флаги на безлюдных скалах с намеком на Вторую мировую вызвали в Китае настоящую бурю.

На следующий день, 19 августа, по всему Китаю начались антияпонские демонстрации. Пока еще воинственные на словах и мирные на деле. Но в сентябре правительство Японии все же «выкупило» несколько островков группы Дяоюйдао-Сенкаку из частного владения. Снова последовал поток самых жестких дипломатических заявлений, и активизировались и без того оживленные «танцы» судов Японии, Китая и Тайваня у спорных скал. В сотне крупнейших городов Китая состоялись массовые — небывало массовые — демонстрации. Объявили о бойкоте японских товаров, начались поджоги японских автомобилей и погромы японских магазинов. Пользуясь случаем, китайские рабочие японских заводов и корпораций объявили забастовку с требованием «вернуть острова» и повысить зарплату. Вот к этим массовым националистическим выступлениям в российской действительности аналогов уже не подберешь. Ближайший аналог будет вековой давности — массовые антинемецкие демонстрации и погромы немецких лавок в России летом 1914 года…

Теперь вопрос — а что же будет дальше? Самое забавное, что, с учетом современной ситуации в мире, дальше может быть все что угодно. Раз уж мы взялись за поиск аналогий для событий начала XXI века в начале века XX, то развернем эту картину пошире.

Ровно век назад, в 1912 г. мир с таким же интересом наблюдал за очень похожими «танцами» немецких и французских канонерок у берегов Марокко. Сейчас эти события никто уже не помнит, но историками они известны как «Агадирский кризис». Тогда технологии были попроще и нравы пооткровеннее — поэтому вместо черной нефти делили Черный континент с аборигенами.

И для того мира аналогом современного Китая была именно Германия — точно так же недавно поднявшаяся из геополитического небытия большая страна, вдруг ставшая «мастерской мира» и с амбициями полезшая в уже поделенный мир. Даже демографическое давление и стремительный рост националистических настроений и сознания собственной силы роднят современный Китай с Германией вековой давности.

Был век назад и свой мировой гегемон — сейчас это США с их контролирующими планету атомными авианосцами, тогда аналогичное место занимала «владычица морей» Британия с ее непобедимыми дредноутами. И точно так же век назад новоявленная «мастерская мира» начинала гонку морских вооружений, бросая вызов мировому лидеру.

В конце концов, все эти моменты и привели мир к неожиданной мировой войне. Это я к тому, что, интересуясь историей, понимаешь, как сидели приличные образованные люди в каком-нибудь 1912 году и искренне верили, и друг друга убеждали, что все теперь в мире у цивилизованных людей будет хорошо. Ибо цивилизация-с и разум-с кругом победили-с. Воевать-то более некому и незачем. Ну так, если только дикарей (сейчас скажут «международных террористов») погонять, чтоб знали свое место (и тут интернациональный поход на Пекин в 1900-ом году мало отличался от операции в Ираке в 2003-ем…). А воевать культурные (ныне «цивилизованные») нации больше не будут. Да и кто ж будет воевать при пулеметах, шрапнели и цеппелинах с тяжелыми гаубицами-то? Ну только сумасшедший теперь может думать, что возможна большая война в мире a la Бонапарт… Ну а даже если и будет какая там войнушка, то будет она скоротечная (как сейчас говорят, «локальная»). Ну, месяцок-другой специально обученные люди (сейчас скажут, «высокоточное оружие») метко постреляют, стараясь тщательно не задеть мирного обывателя, и быстренько снова вернутся к созидательному труду, как то и подобает всем цивилизованным нациям…

Даже такой неглупый аналитик, как В.И. Ульянов, в общем хотевший мирового кризиса, не верил в близкую возможность мировой войны. Редкие голоса незамеченных пророков типа Яна Блиоха тонули в жизнерадостном идиотизме, пардон, пацифизме сторонников всеобщей победы прогресса и разумной цивилизации. А потом — трах-бабах, и Гаврила Принцип с эрцгерцогом в Сараево… И сами дальше, дорогие друзья, всю красоту торжества добра и разума знаете…

А ведь как благостно думалось о светлом будущем в каком-нибудь 1912 году! А главное, с теми же основаниями аналогично думается и в 2012-ом… Как будто кто-то сказал, что XXI век обещает быть менее проблемным, чем предшествующий двадцатый… А ведь проблем-то в нашем еще новом столетии, пожалуй, и поболе будет.

«Выстрел в Сараево» у нас еще не прозвучал, но свой «Агадирский кризис» мы уже наблюдаем.