Геннадий Зюганов: «Эта власть неизбежно уйдет»

Подмосковный поселок Снегири.

Через шлагбаум к дому Зюганова нас подвез его водитель в красивой чёрной машине с тёплыми ворсистыми красными ковриками на полу.

Зюганов ждал на улице, без шапки, разговаривал с местным поселковым строителем, кавказской, к слову сказать, внешности. Встретил бодро, улыбчиво, повел в дом.

Вокруг дома — цветы, сказал, что занимается ими сам. (Встает каждый день в шесть утра, как узнали позже).

Домик, особенно если смотреть снаружи — небольшой. Сам Зюганов в шутку назвал его «скворечником».

Небольшая кухня, две комнаты внизу, три вверху.

Вообще, дом внутри оказался более просторным, чем виделся снаружи.

Никого из домашних в доме не оказалось.

На стенах — несколько икон, Че Гевара и Фидель, Ленин, Сталин, отец Геннадия Андреевича, в одной из комнат вышитый узбекскими швеями портрет самого вождя КПРФ. Два портрета Есенина в разных комнатах. Несколько пейзажей, вполне традиционных. На одном из них — родная зюгановская Орловщина: ручей, лес, небо.

На столах, полках и подоконниках десятки разнообразных фигурок, статуэток, сувениров. Много сов.

Ни компьютера, ни факса нигде не было.

Зато на рабочем столе в рабочем кабинете несколько листков бумаги — хозяин сказал, что работает над докладом. На листках написаны большими и разборчивыми буквами ключевые фразы доклада: «традиция», «православие», «социальный курс» и т. п.

От дома явное ощущение не рабочего, а гостевого. Отчасти снегирёвская резиденция напоминает музей. Музейный смотритель в мягкой обуви там был бы вполне уместен.

Всё оживлял привычный бас главного российского коммуниста.

С. Ш. — Геннадий Андреевич, спасибо, что пригласили в гости. У нас накопилось к вам много вопросов, все, понятное дело, не задать, но некоторые попробуем… В эти осенние дни вспоминается происходившее в Москве 19 лет назад. Вас часто упрекают в том, что вы тогда действовали недостаточно активно. А что те события 93-го года значат лично для вас?

 — Начало разрушения страны и законности, прежде всего. Сколько лет уже прошло со времени тех трагических событий «черного» для всех нас октября, и все эти годы не прекращались споры о том, как надо было действовать, кто был прав, кто виноват, возможна ли была победа сторонников Советской Власти, защитников Конституции. Все эти годы на тех, кто бросил вызов новому Пиночету, не переставала литься грязь. Справедливая оценка тем событиям не дана до сих пор. До сих пор перевирают и замалчивают многие факты. Я в те дни был каждый день в Доме советов, призывал людей защищать и отстаивать страну и закон. И я был там ночью, когда уже стало ясно, что будет кровавая бойня. До последнего пытался ее предотвратить, встречался и советовался с рядом руководителей — с Илюмжиновым, с Густавым, с липецким губернатором Королевым. Патриарх согласился собрать всех в Свято-Даниловском монастыре, мы как раз в тот день, 4 октября, должны были собраться. Но нашлись провокаторы, которые поняли, что может произойти, и отдали срочный приказ, стрелять на поражение по демонстрации, прорвавшейся к депутатам.

В Госдуме я был инициатором импичмента Ельцину в первую очередь из-за разгрома Конституции и того расстрела.

К власти тогда пришла жестокая, репрессивная группа лиц, она же остается у власти и сейчас.

З.П. — Многие упрекают вас и в том, что вы не хотите борьбы за власть, уступили победу в 1996-м году. Ведь о том, что вы тогда стали президентом, заявил даже Дмитрий Медведев…

 — Вы посмотрите, кто эти претензии обычно высказывает! Те самые, как я их называю, информационные киллеры (журналистами их назвать язык не повернется), которые участвовали в моей травле в 96-м. Которые на деньги «семибанкирщины» издавали газету «Не дай Бог!» тиражом 15 миллионов экземпляров! Никто тогда не говорил про нечестные выборы. А настоящих результатов уже никто не узнает — проверить мы их уже никогда не сможем, потому что бюллетени были уничтожены вскоре после выборов. Там была равная борьба, страна тогда разделилась. Выйти на улицы было готово в основном старшее поколение (молодежь верила Ельцину, думали, что есть какая-то надежда), да и Москва с Питером, увы, поддались на пропаганду и меня не поддержали. И что, в этой ситуации звать сторонников к бунту?

А фальсификации на выборах у нас происходят постоянно. Конституция не была принята на референдуме, пусть и это Медведев расскажет. А все последние выборы в Госдуму? Мы их не признаем, бьемся в судах с бюллетенями и доказательствами на руках, но все напрасно… Потому что перед нами циничная и жестокая система, которая не остановится ни перед чем.

С.Ш. — Часто создается впечатление, что вы достаточно благожелательно отзываетесь о действующем президенте.

 — Была хоть и слабая, но надежда, что с приходом Путина что-то изменится к лучшему. Нашей стране нужна сильная, умная, решительная и принципиальная власть. И тогда, в начале 2000-х, казалось, что Путин, как бывший сотрудник органов, как человек, в котором живет советский, красный ген, может двинуться в верном направлении. И ведь Путин очень правильные вещи говорил: о демографической катастрофе — что страна реально, физически вымирает. О проблемах образования и науки, о необходимости повышать заработную плату бюджетникам, пенсии. Заигрывал с патриотическими настроениями большинства наших граждан.

Но довольно быстро стало понятно, что слова хоть и красивые, но толку от них никакого нет. Одна говорильня.

А вы посмотрите, что сейчас реально происходит в стране. Проблема демографии так и осталась нерешенной, стало хуже. Вообще, эта проблема — самая глубокая и болезненная в сегодняшней России. При этом она, по сути, остается и самой замалчиваемой, которую не освещает и не анализирует ни власть, ни подконтрольные ей СМИ.

Чтобы сохранить наши территории, наши ресурсы, населения нужно не менее 300 миллионов человек. А откуда оно возьмется, если страна колоссальными темпами вымирает? В деревнях люди спиваются. Вы знаете, сколько от паленой водки у нас в год умирает? 40 000 человек! Все эти «нацпроекты» и обещанные за рождение второго ребенка «материнские капиталы» оказались пшиком. Некоторые говорят, мол, за годы так называемой «путинской стабильности» мы чего-то там добились. А вы посмотрите на статистику. Только за год с 2001 по 2002 их численность уменьшилась на 1 миллион 100 тысяч человек. С 2002 по 2004 год в среднем за год население уменьшалось на 800 тысяч. С 2004 по 2006 — на 700 тысяч. К началу 2007 года оно сократилось до 142 миллионов 200 тысяч. К 1 января 2008 года убавилось еще на 200 тысяч. И это было в эти так называемые «тучные», докризисные годы. Даже в девяностые годы таких чудовищных показателей не было! Нам говорят, что в последние годы темпы вымирания населения вроде бы снижаются, но за счет чего? Разумеется, и все это понимают, это происходит из-за постоянного нарастания миграционных потоков, стекающихся в Россию. И сейчас число вымирающих коренных россиян не сокращается. Просто увеличивается поток приезжих, занимающих их место.

Люди вымирают от пьянства того же, от отсутствия перспектив, нищеты. У нас половина населения живет в чудовищных условиях, не живет, а выживает. 20 миллионов граждан живет на 5 000 рублей в месяц, а власть тем временем уже второй раз за год взвинчивает тарифы на ЖКХ.

И тут можно вспомнить о том, что у нас — треть мировых природных ресурсов и богатств. Если взять только разведанные ресурсы, на каждого гражданина приходится 160 тысяч долларов. Недра, которые формально вроде бы принадлежат нам всем, народу, на деле контролируются олигархической группой — вот уже 20 лет. И свои сбережения, добытые мошенническим способом, они держат за рубежом, инвестируют в западные компании, скупают яхты и дворцы, вместо того, чтобы инвестировать их в отечественную экономику, науку и образование. А как мы модернизацию собрались делать, без науки и образования? Где кадры взять? Где, вообще-то говоря, программа этой хваленой модернизации? На каких базовых принципах она должна осуществляться?

Поэтому, если эта власть будет продолжать свою фальшивую имитационную линию, в том числе, и в отношении политических изменений, будущее ее незавидно, ее просто скинут… И никто доброго слова не скажет. Потому что подрастает новое поколение, решительное, со здоровым смехом и явным отвращением воспринимающее нынешнюю беспомощную, компрадорскую верхушку.

З.П. — Коммунисты могут что-то предложить взамен нынешней модели?

 — Есть четыре основополагающих принципа, четыре столпа, без которых наша держава просто-напросто рухнет: это сильная власть, коллективизм, духовность и справедливость. При этом сильная власть не означает репрессивное государство. Полицейскими методами сейчас ничего не добьешься. Мы выступаем за сильную власть, власть профессионалов, подконтрольную гражданам. Вот мы подготовили проект закона «Образование для всех». Кто его авторы? Нобелевский лауреат Жорес Алферов, Олег Смолин, доктор наук, член-корреспондент, виднейший специалист в области образования, Иван Мельников, работал в Совете Европы председателем комитета по науке и высоким технологиям. Желающих посомневаться в профессионализме этих людей, я думаю, не найдется. И мы везде проводили педсоветы, были задействованы тысячи человек, была проведена огромная работа, чтобы создать реальную альтернативу этому дурацкому ЕГЭ. Я не понимаю вообще, как можно сдавать ЕГЭ по истории, литературе. Как можно туда втиснуть Пушкина, Лермонтова, Шолохова? Это просто издевательство над здравым смыслом. Но этой власти разве профессионалы нужны? Этой власти нужен Фурсенко, с ОБЖ и физкультурой в качестве основных предметов. Смотрите, что он сделал с высшим образованием! Все переименовали в Университеты, при этом разрушена система ПТУ. Теперь ведь будут все подряд сокращать, «укрупнять», но опять безо всякой логики. Нормальное образование у нас могут получить избранные, единицы, да и те уезжают работать за рубеж, потому что нормальных условий труда, достойной его оплаты, у нас нет. За годы «реформ» количество ученых в стране сократилось более чем вдвое. В некогда великой научной державе практически разрушена отраслевая наука. Утрачены многие ведущие институты. Восстанавливать их придется уже не годами, а десятилетиями. Вот все до сих пор припоминают большевикам «философский теплоход». А вы сопоставьте, сколько людей на нем было, и сколько талантливых, работоспособных людей «уплыло» за рубеж за последние десятилетия.

Идет системное уничтожение российского образования, а ведь образование — это наших с вами детей и внуков, нашей страны будущее. И пока это будущее представляется мне не самым радужным.

С.Ш.- Но а если все же предположить, что у нашей страны будущее есть, в какую сторону мы будем двигаться?

 — Я убежден, что поводы для оптимизма есть тоже. Вне всяких сомнений, нас ждет левый поворот, движение к более честному устройству общества. Это общемировая тенденция, и нас она затронет тоже. Глобализация, построенная на спекулятивных финансовых операциях, на фиктивном капитале, неизбежно привела к кризису, вызвала разрушительные процессы в реальной экономике. Зона евро переживает кризис. Трещит конструкция Евросоюза. Греция и Португалия на грани дефолта. Безработица в Испании превысила 22%. Даже состоятельную Италию лихорадит всё сильнее. Ее долг достиг двух триллионов евро. Демократическая общественность всё лучше понимает: нужна победа над финансовым монстром и полная смена социальной политики. А наша страна была левой и левой остается. Не может такая ситуация, при которой в руках у кучки олигархов сосредоточены все богатства страны, продолжаться вечно.

И это еще и вопрос мировоззренческий, если угодно, экзистенциальный. Человеку душно и тесно в неправедном мире, где нет полета, мечты, идеала, а есть хищничество, корысть, тупое потребительство и бесстыдные «двойные стандарты».

З.П. — Изменение политического курса неизбежно связано со сменой политических элит. У вас есть вождистские амбиции?

— Искушений много, но, к счастью, никогда не зазнавался. Для меня важно товарищество. У меня на первом плане — ценности, а не личные амбиции. Накануне мартовских выборов я объявил о своей готовности стать президентом переходного периода, готов и сейчас. Главное, чтобы жизнь изменилась к лучшему.

С.Ш. — У вас есть враги?

 — Враги? Сложный вопрос. Мне кажется, ко мне уже прирос бронежилет, позволяющий спокойно получать удары. Так кажется… А на самом деле, всякий раз, конечно, тяжело и трудно. Мало кто видел столько мерзости, сколько видел я. Сотни дел на меня заводили, сколько раз пытались в тюрьму упечь. Судьи в перерывах заседаний ко мне подходили, извинялись, но что было делать? И партию неоднократно пытались расколоть. Были и совсем неприятные истории, например, когда осквернили мой отчий дом. Тогда, помнится, кулаки сжимались. О многом просто не хочется вспоминать. Нет, нет, все-таки не должно быть ложных обид. Нужно держать удар и подставлять плечо. Вот сейчас активно втаптывают в грязь оппозицию, выгоняют уже неугодных депутатов из Думы. Если не готов к испытаниям — незачем и в политику идти.

С.Ш. — Ощущали ли вы когда-нибудь свою особость, случались ли у вас мистические ситуации, повлиявшие на жизнь?

-Я этого обычно не рассказываю, но вам, как писателю, думаю, это может быть интересно. Однажды, во сне, мне моя жизнь в деталях представилась. Просто один день - во всех мельчайших подробностях, который я прожил назавтра, когда поехал к родителям. Я увидел отца и его друга, как они подъезжают на инвалидной машине. Отец на войне под Севастополем лишился ноги, но я не знал, что инвалиды стали получать такие машины. Вдруг, как будто пленку включили, мне приснившееся накануне было воспроизведено с абсолютной точностью… До сих пор не знаю, что это было.

З.П. — Давно уже общим местом стал произносимый обыкновенно саркастическим тоном тезис о том, что левая оппозиция — это немолодые люди, живущие скорее прошлым, большую часть жизни проведшие еще в советской стране. Что скажете по этому поводу?

 — Конечно, люди, не понаслышке знающие о социальных гарантиях, дружбе народов, сверхдержаве и уверенности в завтрашнем дне, вспоминают Советский Союз с тоской. Однако все социологические исследования показывают, что наш, так сказать, костяк — это люди молодые, 30−40 лет. Те, кто кормит семью и прочно стоит на ногах. Люди думающие, читающие, предприимчивые, не те, кто стремится за кордон, а те, кто видит свое будущее и будущее своих детей здесь, в нашей стране, а значит, сознающие необходимость перемен. Вы посмотрите на тех, кто ходит под флагом КПРФ на протестные митинги — за честные выборы, против роста тарифов ЖКХ. Больше половины — молодежь. И, наоборот, увы, зачастую люди пожилые, одурманенные телевизором, как раз и голосуют за «партию власти».

С.Ш. — Вы затронули тему протестных митингов. Каково ваше отношение к Маршам миллионов, к акциям на Болотной, Сахарова и к лидерам внесистемной оппозиции, обыкновенно выступающим на этих митингах?

 — Там есть несколько умных и толковых ребят. Кстати, наш парень Андрей Клычков выступал на сентябрьском Марше. На эти митинги выходит много простых трудящихся, врачи, учителя — и заметьте, в большинстве там — красные флаги. Не какой-то там «креативный класс», который с жиру бесится, как это пытается представить власть, а нормальные, честные люди, патриоты своей страны, которые в ужасе от того, в какую пропасть страна движется. Оппозиционные настроения сейчас очень сильны. Но есть и другой аспект — кто эти настроения использует. В декабре 12-го на Сахарова депутат КПРФ пяти созывов ученый Олег Смолин, между прочим, он слепой, инвалид 1 группы, 3 часа стоял на морозе, ждал своей очереди, чтобы выступить. Но ему не давали слова. А кто выступал? Обанкротившиеся либеральные функционеры, ельцинско-путинская бригада, которую оттеснили от властной кормушки. У них нет никаких перспектив, народ их ненавидит, каждый раз их освистывают, а они все равно тут как тут. Мы с народом, а не с Немцовым. Они хотят приватизировать себе народный протест, как уже все приватизировали.

С.Ш. — Вы упомянули «философский пароход». А кто вам близок из философов?

 — Кстати, если говорить о «философском пароходе», недавно перечитывал Николая Бердяева, «Истоки и смысл русского коммунизма». Конечно, я читал Маркса, Гегеля, но и высоко ценю Ивана Ильина с его идеями соборности. Как это сочетается? А так, что тот же Бердяев указывает: принципы общности, взаимопомощи заложены именно в характере русского человека. Община была задолго до революции, когда решали основные вопросы всем миром.

Между прочим, я когда защищал свою философскую диссертацию в Московском Университете недруги прислали целую группу, пытались меня сбить, просадить, не получилось ничего…

Я полагаю, что политик невозможен без мировоззрения, без большой суммы знаний, без постоянного чтения сложных текстов.

З.П. — А кого бы вы могли назвать в числе любимых русских писателей?

 — Конечно, люблю Пушкина, каждый раз, перечитывая, словно нового Пушкина для себя открываю. Очень люблю его «Капитанскую дочку», эталон стиля и вкуса. Мне нравится его стремление к честности в описании пугачевского бунта. Ведь он специально ездил к яицким казакам, собирал материал, глубоко копаясь в исторических фактах. Это не только гениальная проза, но и стоящая за ней огромная кропотливая работа, и смелая авторская позиция. Шолохов, Платонов, Булгаков, Алексей Толстой. Люблю Валентина Распутина, моего друга, «Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Деньги для Марии». Шукшин, конечно… Кстати, в одной беседе мне Сергей Бондарчук рассказывал, о том, что Василий Макарович в последние годы мечтал отойти от кино и целиком посвятить себя литературному творчеству. Нравится мне Юрий Бондарев, его «Мгновения». Читаю и современную русскую прозу, недавно специально заказал себе книги Прилепина, Шаргунова, Садулаева — Герман недавно в КПРФ вступил, Романа Сенчина.

З.П. — Геннадий Андреевич, вопрос про интернет. Ваши персональные аккаунты есть почти во всех социальных сетях, и вы говорите о том, что сами ими активно пользуетесь, однако в вашем интервью телеканалу «Дождь» Ксения Собчак пыталась подловить вас на незнании слов вроде «хипстер» или «троллинг».

 — Да все я знаю, и к ее троллингу отнесся с юмором. Что касается хипстеров, к сожалению, они сами толком не знают, что же это такое, так что, одно дело — бросить модное словцо, другое — социологический анализ явления, но то, что нынешняя городская молодежь как феномен требует изучения для меня очевидно. Кстати, каждый день просматриваю твиттер, например, журналиста Кашина — так что, представьте, в курсе и про «мурзилок», и про «расчехлить».

С.Ш. — Главное, вы-то не «мурзилка», Геннадий Андреевич?

 — Нет, я самостоятельный человек. А от власти никогда ни рубля не получил. Ни на политическую деятельность, ни, уж тем более, на блогерскую.

Фото: EPA/ИТАР-ТАСС/Максим Шипенков