По неосторожности

Пару месяцев назад невероятной популярностью в сети пользовался один видеоролик. Там студент из Дагестана, кажется, медик, проживающий в Москве, клеймил позором кавказскую молодежь. Ну, все ролик видели, наверное. Студент рассказывал, как пожилой таксист, опознав в нем дагестанца, потребовал деньги вперед, потому что на собственном горьком опыте выяснил, что дагестанцы имеют порочную привычку выскакивать из машины не расплатившись. Эх, вы, — возмущался студент, — попробовали бы вы сделать это в мечети… То есть, извините, в Махачкале, это я оговорился, а не студент. В Махачкале, где у каждого таксиста в кармане ствол. Попробовали бы вы нападать на прохожих один на один, а не стаей. Попробовали бы вы…

В общем, там было минут восемь таких вот размышлений о подвигах, славе и доблести. Студент стал героем, и все студентом восхищались. Вот, — писали, не замечая расистской сути собственных высказываний, наилиберальнешие из либералов, — могут ведь как люди, когда захотят. Вот, — восхищались самые махровые из националистов, любители измерять черепа, — нам бы, русским, таких парней побольше.

Я все дивился тогда. Не мог понять причин восторга. На самом-то деле между обличителем и обличаемыми разницы нет. Потому что мы здесь, в Европе и в двадцать первом веке, платим таксисту не из опасения, что таксист нас может застрелить. И не потому, что пожилого таксиста как-то особенно надо уважить. А потому что это норма общежития — соблюдать договоренности. На этом держится наш мир. И предки долго шли как раз к тому, чтобы он держался без необходимости носить в кармане золоченого Стечкина.

Мы не нападаем стаями на одного не потому, что феодальное благородство мешает, а потому, что конфликтов надо по возможности избегать, а если не удается, — воздерживаться от применения силы, обращаясь за разрешением конфликта к третьей стороне, наделенной конвенциональным авторитетом. К суду, например.

Вот это основы нашего мира, это — то, что мы называем цивилизованностью. Вам может показаться, что интерпретации второстепенны по отношению к поступкам, — главное, что юноша призывает таксистов не обманывать и прохожих не бить, но это глубокое заблуждение. Для сохранения мироустройства, в котором нам все-таки комфортнее существовать, чем внутри феодального мира воинской доблести, важны как раз объяснения. Человек — не животное, можно, как говорится, и зайца научить барабанить, если долго бить его, но человек должен уметь отличать добро от зла. Не только реагировать на стимулы, но и понимать правильно причины своих реакций.

Я вспомнил про этот ролик, читая многочисленные отклики на вердикт суда по делу Мирзаева. Чего только не пишут. Власти выдали кавказцам мандат на истребление русских, бейте в колокола, — это патриотический вариант. Мы должны платить за войну в Чечне (как будто мы и так мало платим контрибуций за эту войну) — это, понятное дело, либеральный. В стране идет гражданская война приезжих с местными. Власть пошла на поводу у диаспор. Власть не пошла на поводу у националистов. Власть предпочла закрыть глаза. Власть предпочла не закрывать глаза. Ну и еще сорок тысяч ценных соображений.

Не вспоминают только, что Мирзаев нанес свой удар — ставший или не ставший причиной смерти Агафонова, спорьте сами, мне сейчас не это кажется интересным, — после словесной перепалки. Кулаком защищаясь от слова. И это считают нормальным почти все мои сограждане. Пацан. За телку свою заступился. Сначала мне сказал это неизвестный таксист (опять таксист, вот ведь), потом — известный политолог. Рассуждения двух очень разных людей совпали слово в слово.

А позже еще одна мысль совершенно меня потрясла. Я наткнулся на нее в интернет-дневнике своей старинной знакомой, дамы оппозиционных взглядов, которая редактирует какой-то незаметный журнал и, как многие вокруг в наше революционное время, борется с режимом посредством перепечаток разоблачительных записей топовых блогеров. Но тут от себя, от души пишет женщина: «Судя по тому, как ведет себя отец погибшего хулигана, Агафонов был таким, каким его воспитали в семье, — хамом, грубияном и задирой, пристающим к беспомощным и более слабым. Он погиб, потому что недооценил ответную реакцию своей жертвы, спутал сильного человека со слабым. Больше всего в смерти Агафонова в 19 лет виноваты его родители».

Я прочел это и, подавив специфический восторг, — большую ведь все-таки надо иметь силу мысли, чтобы отца, у которого сына убили, упрекать в недостатке вежливости по отношению к убийце, — понял, что моя старинная знакомая права. Конечно, это родители виноваты. Это родители нас с вами готовили к жизни в настоящем и немного даже — в будущем, а надо было адаптировать к прошлому. К жизни, в которой за взгляд, показавшийся излишне дерзким встречному носителю феодальной чести, можно получить кулаком в лицо. Или пулю из травмата. Или не из травмата. Или нож под ребро. Где нельзя на улице заговорить с девушкой, потому что девушка эта — чья-нибудь собственность, и хозяин может обидеться. В которой поступать надо не в университет, а в школу рукопашного боя. Ну и так далее. И главное — где эту проблему нельзя даже обсуждать в терминах, способных прояснить ситуацию.

Мимо меня идет средневековье, и я вынужден опасаться. Мне при этом все равно, во что средневековье обуто — в красные мокасины от Армани или в купленные на вещевом рынке кроссовки «Абидас», пошитые безымянным китайцем. Если я назову дикость дикостью, мне скажут, что я фашист. Или обнимут и похвалят: прозрел, камрад. Давай к нам. Россия для белых. То есть тоже скажут, что я фашист, но нежно и уважительно.

А я не вижу ни там, ни тут лекарства, я вижу только попытку ситуацию запутать. Потому что нет никакой разницы между повадками окраинных гопников, славянская наружность которых не вызовет подозрений у самого рьяного борца за чистоту расы, и кавказской золотой молодежи. Ну, кроме, может, привычки к исполнению национальных танцев в людных местах.

Одни говорят — уважай чужие традиции. Делай вид, что этого нет. Это вежливо и мультикультурно. Мультикультурно, то есть, умереть, сделав замечание безбилетнику в трамвае, потому что у него традиция — нож носить в кармане и при первой же возможности пускать в ход. Другие говорят — а давай тоже в стаю собьемся, отловим их поодиночке и порежем. А я не хочу в стаю. Мне комфортно в Европе и в двадцать первом веке. Здесь и сегодня, а не восемь столетий назад. И в том, и в другом случае предлагается не выход, а глухая стена, на которой слово «Выход» написали мелом, да еще с ошибками.

Я думаю, настоящим выходом была бы последовательная реализация политической программы, в рамках которой не современность ради самозащиты пытались бы опустить до средневековья, а наоборот, свежезародившееся средневековье вернуть в современность. И это дело государства в первую очередь.

Но государство предпочитает почему-то поощрять реставрационные феодальные проекты в окраинных национальных республиках. Равнодушно смотреть, как погружается в древнюю дикость беднеющее население центральной России. Более того, один из федеральных метровых телеканалов круглосуточно пропагандирует на всю страну как раз эти самые средневековые ценности. Государственные люди во всех концах отечества не стесняются законами, выстраивая отношения с простолюдинами. Не стесняются собирать дань, не стесняются даже убивать из любопытства или от скуки. И носятся на иномарках представительского класса по раздолбанным дорогам, как некогда рыцари на боевых конях. В некоторых регионах при этом еще и стреляют в воздух, а в некоторых нет. Но мне это как раз принципиальным различием не кажется.

Может быть, они думают, что одичавшими людьми проще управлять. Большое и печальное заблуждение.

А финал пусть будет оптимистичным. Я все равно думаю, что современность победит, переварит прошлое. Просто потому, что сегодня удобнее, чем позавчера. Собственно, потому и вылетают за границы допустимого люди, приезжающие в настоящее из наступившего уже на окраинах бывшей империи прошлого, что здесь — удобней. Комфортнее. Не так страшно. Рано или поздно они оценят этих комфорт и научатся жить в нем.

Вот только не знаю, сколько еще человек будет до того убито по неосторожности.

На снимке: сотрудники правоохранительных органов на месте стрельбы, устроенной участниками свадебного кортежа на Тверской улице в Москве.

Фото: Пресс-служба ГУ МВД Москвы/ РИА Новости