Тогда считать вы стали раны

К годовщине Болотной участники недавних событий подошли со смешанными чувствами: никто не ликует, но никто вроде бы и не лютует. Политическое Бородино, правда, практически бескровное, обернулось поражением (как и историческое), ведь после выигранной баталии Москву не сдают, а тут, похоже, придется. Координационный совет в Филях озабочен единственно проблемами внутреннего регламента. Но и наш маленький Наполеон жечь Золотоглавую вроде не собирается. Сама сгорит — и «Слово о полку Игореве» коллективного сочинения г-на «Быкунина» вместе с нею. Партизанскую войну разворачивает меж тем Эдуард Лимонов, несколько анахронистически смахивая при этом на Нестора Махно, ведь не очень понятно, против кого он, собственно говоря, воюет. Белоленточники одинокими ночами потихоньку шьют триколор. Правда, и несгибаемых сторонников православия, самодержавия и народности (в интерпретации ельцинских 1990-х) тоже пока еще много.

«А впрочем, если приглядеться, то сколько, собственно, окажется их в этом „много“? Ну, пару десятков активных твиттероединиц. Полсотни, примерно, одушевленных фейсбукоаккаунтов. И раза в два-три бОльшая по численности клака. Результаты недавних выборов с участием живых, разумных людей, показали, что эта виртуальная гвардия не способна добиться хоть сколько-нибудь значимой поддержки. Проголосовали друг за друга по кругу — да и все. Никакие опросы в сети, никакие мобилизации участников или сторонников чего бы то ни было, ими организованные, — ни разу не собрали хоть сколько-нибудь заметного числа сочувствующих, тем более уж содействующих. Посторонние-то на эту агитацию не ведутся, все усилия развиваются только внутри самой же среды. Но зато на глотку берут хорошо, слаженно. Сами с собой входят в резонанс, сами себя спиралеобразно репостят, шерят и ретвитят, сами себя заводят, разогревают, веселят, увлекают. В общем, страху на неопытного постороннего могут нагнать немало».

Авторство приведенной в предыдущем абзаце тирады принадлежит отнюдь не какому-нибудь кремлевскому прихвостню, высмеивающему сетевую игру по выдвижению и избранию не пойми кого не пойми куда — особенно по сравнению со всенародным волеизъявлением на президентских выборах. Нет, дело обстоит с точностью до прямо противоположного. Это героический генерал Болота Сергей Пархоменко отчаянно отстаивает право Генштаба (виноват, Координационного совета) и впредь околачивать груши — и заодно отводит от себя обвинение в том, что он загодя продался «брату мусью» и план сражения продал тоже. Это он, Пархоменко, законно избранный лидер (один из) подавляющего большинства в несколько десятков тысяч человек глумится над парой-тройкой тысяч заведомых отщепенцев. Что заставляет нас вспомнить о том, что небезызвестная басня Крылова написана задолго до патриотического стихотворения Лермонтова (да и до самой войны 1812 года). И логика ее амбивалентна: сегодня ты Слон, на которого лает Моська, а вчера был Моськой, лающей на Слона, — и как раз в этом качестве, в основном, и запомнился. Да и сейчас, вышагивая важным (пусть и не боевым, а уже склонным к историческому компромиссу с судьбой) слоном, время от времени злобно подтявкиваешь.

История Болотной баталии (как, впрочем, и Бородинской) не имеет сослагательного наклонения. Проиграли и проиграли. Или, по-сталински прямо, — просрали. Вопрос не в том, был ли шанс на иной исход (бой неравен, борьба безнадежна, это и Эдуард Вениаминович, поди, понимает), а в соразмерности целей и средств, — и вопрос этот остается актуальным и поныне. Вы чего хотели, горе-кутузовцы? Победить «брата мусью» в чистом поле? Это вы своим необстрелянным РОГам объясняйте — да и те уже не поверят. План сражения заключался в другом: спровоцировать кого-нибудь из наполеоновских маршалов — Мюрата или Даву (в нашем случае это был бы Мудаву) — на дворцовый переворот. В походном варианте, естественно. Строго говоря, как раз из окружения этого Мудаву вы и получили отмашку (да и барашка в бумажке наверняка тоже). Вы должны были стоять стеной — редуты, флеши, засадные полки, батареи мортир и пушек. И кричать, и браниться, и поносить нашего маленького Наполеона последними словами (то только не французскую оккупацию как таковую), изображая ежеминутную готовность к бою, — а они, сторонники Мудаву, под сурдинку собирались арестовать или изолировать маршала Нея и принудить к отречению императора. С тем, чтобы провозгласить императором Мудаву, а там хоть трава не расти. Так оно все было задумано — и так, с вашей стороны, было исполнено, — и не ваша беда, что не получилось. То ли маленький Наполеон оказался не робкого десятка, то ли, скорее всего, сплоховали заговорщики.

Общеизвестно выражение «поле брани». Понятна и его этимология: перед схваткой стороны для эмоционального разогрева обмениваются оскорблениями, а уж потом начинается рубка, наступает аравийское месиво, крошево — и уже по его итогам - момент истины. Но вам-то была заказана только брань! И вы справились… справились… У вас все путем… Прогулялись контрольно на Бородинское поле, постояли там, побранились, — и еще придете. Непременно придете. На биваке и в «Жан-Жаке» вы большие забияки. И только так и не вышедший из леса Нестор Лимонов называет вас трусами и предателями. А вы его — моськой. Дряхлой моськой. Дряхлой бездарной моськой. И до кучи — «Эдичкой». Потому что люди вы вежливые и политкорректные. Но ведь ему, Э.В.Лимонову, и впрямь как тому татарину — что подтаскивать, что оттаскивать, — а вам жить надо. Хорошо жить, вкусно. За что же он вас — так?.. За то, что плохо кричали? Но кричали вы хорошо. За то, что не стали драться? Но драку вам не заказывали; а все, что заказали, вы тщательно отработали. За что же он выдает вам люлей, почему-то называя их лимонками? Да и люли-то у него — как и все в этой бутафорской битве при Бородино — чисто словесные… Могучее лихое племя Болотных богатырей по-прежнему держит ушки на макушке и ни за что не отдало бы Москвы, не будь на это божьей воли.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Валерий Шарифулин