Фабриканты возвратились. В бронзе

«Самим укладом своей пролетарской жизни (Иваново-Вознесенск отличается от всех других городов России. Классовая рознь бьет здесь в глаза так, как нигде: роскошь — и тут же буквально рядом ужасающая нищета; на главной улице дворцы капиталистов, асфальт, освещение, быстро мчащиеся рысаки, богатые магазины, а заверни за угол — лачуги, жалкие лавчонки, грязь, редкие керосиновые фонарики, плохо одетые, изможденные люди…». Так описал город Николай Подвойский, в 1905-м году — один из руководителей стачки текстильщиков. История сохранила массу документов о том, что ивановские текстильщики работали тогда по 11−14 часов в сутки, жили в казармах, имели мизерную заработную плату, непомерные штрафы при ужасающих условиях труда и повальном туберкулезе. Это и вынудило их в один из майских дней 1905 года остановить все фабрики и выйти на улицы. Вспыхнула всеобщая стачка.

На митинге были оглашены требования к фабрикантам: 8-часовой рабочий день, минимум заработной платы — 20 рублей в месяц, полная плата за время болезни, пенсия потерявшим трудоспособность, уничтожение штрафов, ликвидация фабричной полиции и тюрем при предприятиях, свобода слова, печати, стачек… После нескольких дней митингов бастующие рабочие переместились на берег речки Талка. Именно здесь был создан первый в России общегородской Совет рабочих депутатов. В него вошел 151 человек, в том числе 25 женщин. На них было возложено руководство забастовкой и отстаивание предъявленных требований в переговорах с фабрикантами. Председателем Совета был избран гравер и рабочий поэт Авенир Ноздрин.

Стачка Иваново-Вознесенских рабочих продолжалась 72 дня. И была прекращена лишь после того, как город наводнили войска. Столько же просуществовал и первый общегородской рабочий Совет. Несмотря на малые экономические уступки капиталистов, события тех дней 1905 года впервые показали силу сплоченности и единства рабочих. Созданный ими Совет стал путеводной звездой к революции 1917 года, прообразом советской власти.

Наследники красных ткачей свято хранили память о событиях 1905 года. На берегу Талки был открыт мемориальный комплекс и зажжен Вечный огонь. На центральной площади Иванова, где погибли первые участники стачки, установлен памятник в виде поднимающихся с колен бронзовых знаменосцев. Выстроен новый музей Первого Совета. Это имя было присвоено и Ивановскому государственному университету.

В доме первого Совета «поселился» фабрикант

Прошли годы. Сегодня все так же тихо течет речка Талка. По-прежнему шумит лес, где собирались депутаты первого общегородского Совета. Этот парк — излюбленное место отдыха ивановцев. Но все меньше в городе символов, напоминающих о событиях 1905 года. Создается впечатление, что постсоветская власть пытается искусственно вычеркнуть из памяти людей эту страницу истории. Изменили герб города, убрав факел — символ первой русской революции. На глазах хиреет и разрушается мемориал на Талке. Погас много лет горевший здесь, но оказавшийся не вечным, огонь. Давно закрыты двери специально выстроенного когда-то нового здания музея Первого Совета. Да и размещается в нем теперь совсем другой музей — бывшего фабриканта Дмитрия Бурылина. Да и новому поколению студентов госуниверситета стараются не напоминать сегодня о том, что когда-то вузу было присвоено имя Первого Совета. Новые хозяева жизни нагло вымарывают неудобное для них историческое прошлое города. Тихо стерли имя Ленина с фасада энергоуниверситета, а имя Фрунзе — с текстильной академии…

Вот уже и в новейшей истории Иванова я не нахожу даже упоминания о 72-дневной стачке 1905 года и создании первого в России общегородского Совета рабочих депутатов. Предали забвению первых депутатов — Семена Балашова и Федора Самойлова, а заодно и основателя Иваново-Вознесенской губернии — Михаила Фрунзе, Крупскую и Кирова с Дзержинским, чьи имена носили предприятия. Только массовое возмущение ивановцев приостановило намерение местной власти переименовать историческую площадь Революции — в Георгиевскую.

Недавно в Иванове появился еще один символ тех далеких времен — памятник фабриканту Якову Гарелину. Через сто с лишним лет персонажи 1905 года вновь оказались лицом к лицу. И если первые стачечники изображены скульптором в позе поднимающихся с колен босых рабочих, то Гарелин — в костюме-тройке и мокасинах. И смотрит на площадь, название которой, думаю, ему не по душе. Правда, молодые пары по традиции в день свадьбы несут цветы не толстосуму Гарелину, а босякам.

Вместо фабрик — развлекательные центры

Невольно задаешься вопросом: а не воскрешаются ли имена бывших капиталистов ради того, чтобы обелить тех, кто за последние 20 лет за бесценок скупил фабрики, заводы, пароходы, даже детские садики и школы и сегодня набивает мошну за счет дешевой рабочей силы? Ведь каждый здравомыслящий видит: малая часть горожан богатеет, а другая — большая — ведет куда более унизительное, чем в советские времена, существование.

Сегодня предаются забвению не только герои 1905 года, но и недавние современники, прославившие область ударным трудом. Так на месте Доски почета лучшим людям города и области теперь красуется торговый центр. Молодым людям уже ни о чем не говорят имена ткачих-стахановок Дуси и Марии Виноградовых, знаменитого новатора-станкостроителя Владимира Кабаидзе, Героев социалистического труда Зои Пуховой и Валентины Голубевой.

Прежние герои забыты, новые не появились. Да и как появиться, если большая часть фабрик, в том числе такие гиганты, как Камвольный и Меланжевый комбинаты, обанкрочена и превращена в торгово-развлекательные центры, банки, разные конторы. Едва влачат существование и машиностроительные заводы. Сегодня ивановский рабочий класс поредел настолько, что ткачих, прях, фрезеровщиков, токарей слесарей осталось меньше, чем чиновников и различного рода охранников.

В моем журналистском блокноте — не один пример того, как людей увольняют за малейшую попытку добиться справедливости. И никакой профсоюз, ни один суд не защитил. Некогда процветающая область, поставляющая стране не только ситцы, но и современные супер-обрабатывающие станки, уникальные приборы, превратилась в торгаша-потребителя. На этом поприще приветствуется не ударный труд, а умение подороже продать. Только вот продавать-то вчерашним ткачихам особо нечего. Торгуют все больше заморским барахлом…

За последние годы численность населения в Иванове уменьшилась на 73 тысячи человек, а по области — на 230 тысяч. Кто-то скажет: неужели уж все так плохо в Иванове? Нет, почему же. Лучше становятся дороги, появляются парковки, каждые полчаса отправляются автобусы на Москву, десятки каналов телевидения. Даже в продовольственных магазинах — полное изобилие. Правда, товары больше не местные, а завозные. Ведь своего зерна область выращивает всего одну пятую часть от потребности. Значительно упало по сравнению с советским периодом производство молока и мяса, а потому мясокомбинат и маргариновый завод обанкротились, а некоторые молокозаводы области и вовсе остановлены. Так что царящее на прилавках изобилие, весьма обманчиво. Да и цены на самые ходовые продукты, например хлеб и куриное мясо, растут пугающе быстро.

Однако областная власть старается показать, что она печется о возрождении экономики. Ежегодно проводится текстильно-промышленный форум, различные конференции и совещания, разрабатываются программы. Но видимого продвижения вперед нет. И тогда власть переключается на различные культурно-массовые пиар-акции вроде кинофестиваля «Зеркало», бесконечной череды музыкальных фестивалей, демонстраций модной одежды… Под фанфары открыт яхт-клуб, горнолыжный комплекс. Наконец, каким купеческим размахом сопровождался выкуп у частной зарубежной хранительницы архива кинорежиссера Андрея Тарковского. Честь и хвала тем, кто совершил это благородное деяние. Но зачем столько шума, раздражающего большую часть бедного населения? Архив покупаем за миллион триста тысяч фунтов стерлингов, а зарплату служителям музея держим на уровне… прожиточного минимума. Чем не пир во время чумы?

Фото: РИА Новости

Иллюстрация: фрагмент диорамы народного художника РСФСР Ефима Дешалыта «Всеобщая стачка Иваново-вознесенских рабочих в мае 1905 года»