Летальный исход

В минувший четверг Верховный суд Татарстана обязал Сабинскую центральную райбольницу выплатить 500 тысяч рублей Рамиле Галиевой за врачебную ошибку пятилетней давности. Неумелые и непрофессиональные действия медиков привели к тому, что дочь Рамили родилась инвалидом, и в последствие умерла. Потребовались годы, чтобы специалисты Минздрава Татарстана выявили «ряд нарушений при оказании акушерско-гинекологической помощи Р. Галиевой и неонатальной помощи новорожденной». До нынешнего решения был еще суд, который длился почти 9 месяцев и закончился ничем, поскольку гособвинитель отказался от обвинения, мотивируя свое решение сроком давности по ст. 118.

Семья Пряхиных из Пермского края обвиняет врачей в неправильных родах их дочки Кристины, в результате которой малышка получила тяжелое повреждение позвоночника. Прокуратура края констатирует, что это не первый подобный случай.

Накануне Нового года следователи Ростовского межрайонного следственного отдела СУ СКР по Ярославской области завершили проверку, в какой мере виноваты медики Борисоглебской центральной районной больницы в скоропостижной гибели 3-летнего ребенка по дороге из Борисоглебского в Ярославль. Было возбуждено уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности». Об этой трагедии мы рассказывали в конце декабря.

Подобных случаев стало настолько много, что Генеральная прокуратура Российской Федерации в прошлом году провела специальную проверку исполнения законодательства об охране здоровья несовершеннолетних. Выводы удручающие:

«…Повсеместно нарушаются права несовершеннолетних на динамическое медицинское наблюдение, диагностику и лечение, начиная с первых лет жизни…

…В целях устранения нарушений прокурорами внесено более 5 тыс. представлений, по результатам их рассмотрения более тысячи должностных лиц привлечены к дисциплинарной ответственности. В суды направлено около 1,5 тыс. исков…".

Однако это верхушка айсберга, поскольку законы, как правило, на стороне врачей. Несмотря на то, что статья 68 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан» определяет «Ответственность медицинских и фармацевтических работников за нарушение прав граждан в области охраны здоровья», одновременно имеется перечень обстоятельств, оправдывающие ненадлежащую медицинскую помощь. Это и «недостаточность, ограниченность медицинских познаний в вопросах диагностики, лечения и профилактики некоторых заболеваний и осложнений», и «несовершенство отдельных инструментальных медицинских методов диагностики и лечения», и «чрезвычайная атипичность», и «исключительность индивидуальных особенностей организма пациента» и даже «особенности психофизиологического состояния медицинского работника (болезнь, крайняя степень переутомления)».

Фактически это означает, что многие врачебные ошибки можно подвести под указанные обстоятельства. Поэтому и сами больные, пострадавшие от непрофессиональных действий медиков, и люди, потерявшие родных, обращаются в суды не часто. Понимают: дело может затянуться на годы и будет стоить больших материальных и моральных затрат. И далеко не факт, что удастся добиться справедливости.

— Суды в среднем длятся порядка двух лет. Доказать врачебную ошибку удается в двух третях случаях. Средняя сумма компенсации в суде в 2010 году составила 90 тысяч рублей, — говорит президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский. — При этом само расследование врачебных ошибок сопряжено со значительными трудностями, поскольку в России еще не достаточно сформирована юридическая практика в этой сфере.

Это потому, что собирать доказательную базу в данном случае очень трудно, и с моральной точки зрения, и с финансовой, — дополняет сопредседатель Всероссийского союза пациентов Юрий Жулев. — Траты на различные экспертизы и гонорары адвокатов зависят от конкретного случая, а также от квалификации и запросов юристов. Но я думаю, что начинаются от десятков тысяч рублей и до бесконечности. Все зависит от сложности дела. Не надо забывать, что и различные медицинские комиссии негласно поддерживают врачей, поэтому нужно настраиваться на длительное и не всегда явное противостояние.

«СП»: — А что делать, если человек такими суммами не располагает?

Если нет денег на гражданский иск, то можно обратиться в прокуратуру, и там обязаны совершенно бесплатно провести расследование.

Это в теории. На практике же прокуратура особого рвения в подобных делах не проявляет. Особенно, если речь идет о каком-нибудь райцентре. Чиновники в глухих углах хорошо знакомы друг с другом, и местный прокурор вряд ли пойдет на конфликт с главрачем райбольницы, где произошла трагедия. Будут тянуть, волокитеть, а потом, как в случае с Рамилей Галиевой, вдруг выяснится, что срок давности истек.

По данным бывшего Минздравсоцразвития, готовившего проект закона о страховании гражданской ответственности медицинских организаций перед пациентами, смертность от врачебных ошибок в России наступает в 45 — 50 тыс. случаях ежегодно, — говорит директор Центра медицинского права юрист Алексей Панов. — Учитывая свойство властей, и не только российских, приукрашать статистику, можно смело вводить поправочный коэффициент. Речь идет, как минимум о 100 000 человеческих жизней в год.

«СП»: — Где наиболее часты врачебные ошибки?

Прежде всего, в акушерстве, несмотря на родовые сертификаты, далее — стоматология и хирургия.

«СП»: — В 2002 году доктор медицинских наук Вил Акопов писал, что «…Вскрытие трупов больных четырех крупных больниц Москвы показало, что в 21,6% случаев диагноз, установленный при жизни, был неправильным, причем в каждом из пяти случаев не было установлено воспаление легких. А ошибки при диагностике злокачественных новообразований составляли 30−40%». Какова ситуация на сегодняшний день, есть ли статистика за 2011 и 2012 годы?

— Думается, что за эти прошедшие десять лет объемы неправильного лечения возросли, поскольку в целом по стране ситуация в здравоохранении ухудшается. Патологоанатомические исследования теперь не являются обязательными. По данным из нескольких открытых источников, лишь порядка 60% умерших в больнице пациентов подвергаются вскрытию, в результате чего констатируется до 15% расхождений между клиническими диагнозами и анатомическими экспертизами. Однако большинство людей в России умирает дома. А здесь не сходится практически каждый второй диагноз. Это говорит о том, что врачи, которые посещают больных на дому, либо имеют низкую квалификацию, либо просто недобросовестно относятся к своим обязанностям.

«СП»: — Каковы причины шокового состояния отечественной медицины?

Человеческий фактор, в первую очередь. Уходит старая гвардия, а подготовка новых врачей идет несравненно хуже, чем это было в советское время. Не в последнюю очередь, из-за коммерциализации медицинских вузов. Многие молодые люди, получив диплом врача, просто не идут в бюджетную медицину, а то и вообще оставляют эту профессию. А те, кто бы мог стать современными Мечниками и Пироговыми, не имеют возможности учиться. В результате мы имеем то, что имеем.

Есть и еще один нюанс. Он тоже касается общего состояния нашего здравоохранения. Попасть на прием к терапевту, скажем, в районной, да и в областной поликлинике крайне времязатратно, а качество диагноза, как мы уже говорили, низкое. В итоге человек идет в аптеку и спрашивать у фармацевта, какое лекарство купить. Фактически самым главным врачом у нас стал аптекарь. Недавно я был на приеме у врача в солидном платном медицинском учреждении, где мне на бумажке — не на рецепте — написали название лекарства, которое я и так знал из телевизионной рекламы. Поверьте, это не частный случай, а обычная житейская ситуация. Складывается впечатление, что врачи либо находятся под воздействием фармпроизводителей, либо сами черпают информацию из рекламы. Тем более что сейчас различные препараты рекламируют везде — и с телеэкранов, и со страниц газет, журналов. Люди начинают заниматься самолечением. Но любое лекарство может иметь и побочные действия. Применять его или не принимать, может установить только квалифицированный врач. Требуются необходимые медицинские обследования. Здесь-то и кроется камень преткновения, учитывая, что в платной медицине балом правят деньги, которых как раз нет у значительной части населения. Значит, нет возможности ни попасть к классному специалисту, ни сделать необходимые анализы. Следовательно, резко возрастает риск вместе с побочными действиями рекламных лекарств заполучить в нагрузку серьезное заболевание. Это системное явление, кстати, характерное и для западного мира.

«СП»: — Практически каждый третий диагноз ставится отечественными врачами неверно. А как обстоят дела, скажем, в американской медицине?

— Я был в США и беседовал с коллегами — медицинскими юристами. По их утверждению, врачебных ошибок в то же Америке тоже предостаточно (по оценочным данным от 98000 до 200000 смертей в год), несмотря на огромные финансовые вложения, но там объемы оказанной медицинской помощи больше, чем у нас в России, да и население в принципе больше (315 млн в США против 143 млн в РФ — ред.).

«СП»: — Верно ли утверждение, что каждый российский врач, проработавший в здравоохранении какое-то время, имеет «свое» кладбище пациентов?

— Я думаю, что такое утверждение имеет право на существование для определенных врачебных специальностей, например хирургов. Но и медицина не всемогуща. Если не изменить ситуацию с подготовкой врачей и с правильной мотивацией на лечение, то общественное здравоохранение, как социальный институт государства, может потерять всякий смысл.

Фото: Алексей Куденко/РИА Новости