Порошковая система

Всё началось с маленького письма, которое мне прислала по «электронке» ученица 10 класса обыкновенной вятской школы; - готовлю её к поступлению на журфак. Это так называемая «рыба», совместно разбираемая по косточкам, - где из маленькой идеи, сформулированной в письме, в итоге выпестовывается полноценная статья с развитием-насыщением фабулы и остренькими социальными выводами. В этом случае рыбка оказалась «с душком», - потому вот она, без правок.

Наркотики среди нас

«Скажи наркотикам нет!!!» — фраза слышится довольно часто в нашей жизни. Как ни печально, мы не можем остановить распространение наркотиков. Проблема в том, что разная «дурь» очень популярна в школах на данный момент. Подростки считают — это круто — и не задумываются о дальнейших последствиях.

Конечно, я понимаю, — наркопоток почти невозможно остановить, но и бездействовать нельзя! Я учусь в обычной общеобразовательной школе с хорошей репутацией. Спокойно могу сказать, что большинство моих знакомых уже наркоманы! Да-да, вы не ослышались, именно наркоманы. А всё почему? Потому что все молчат, никому не нужны проблемы.

Например, подростки употребляют наркотики перед школой, да и в школьном туалете они употребляют тоже — после этого сидят на уроках «никакие»! Что же делают наши учителя? Они просто говорят: «Ой, что-то у тебя глаза красные, не выспался наверно?»

Если честно, давно хотела, чтобы педагоги узнали въяве об их действиях, ведь это уже никуда не годится! Вот, было дело: парни как обычно курили траву в туалете, завуч заметил их и по любому понял, что они под кайфом. Сказать по правде, я очень обрадовалась, надеясь, что безобразие наконец-то прекратится, но не тут-то было! Завуч написал в дневнике, мол, они курили обычные сигареты: типа пожурил. Естественно, он это сделал, чтобы не портить репутацию школы, но ведь и о детях думать тоже нужно.

Если мы пытаемся бороться с наркотиками, то нельзя просто покрывать это всё ради своих интересов, это неправильно!

Света П. 10 класс. Школа № 51. Киров

Такой вот крик души.

Школа находится недалеко от моего дома, я её хорошо знаю, там прекрасные учителя, грамотный директор: Майорова В.П., заслуженный учитель РФ, победитель российского конкурса «Лучший директор ОУ». Рядом шикарный городской парк, Дворец пионеров советской постройки… Всё бы ничего, но про наркотики в том районе патриархальной Вятки я слышу не впервой: район по иронии называется «Ленинским». Ленин, конечно же, не предполагал, что революционный призыв «Учиться!» в 21-м веке неразрывно будет сопряжён с понятием «детская наркозависимость». Причём зависимость тотальная.

Вообще, понятие «наркота и казино» — притча во языцех в небольшой, исконно русской Вятке, где капиталистическая патриархальность заключается в том, что в доморощенном катране через дорогу раздаёт, «кидает» карты племянник по линии сестры — поэтому про хитрый зал никогда не узнает полиция — кто ж спалит родственника за пятак? А через два дома, в ночном клубе, подрабатывает наркотой, как они говорят: «банчит» некий Вася - племяшный брат, который помог дяде прошлым годом закрыть кредит за бэушный «шевроле» - разве дядя после этого подставит благодетеля? Да что говорить, ежели настоящее «легальное» казино находится в трёхстах мерах от резиденции кировского губернатора-либерала, напротив Юридической академии и Военной прокуратуры на улице Московской, — недалеко от знаменитого светомузыкального фонтана на Театральной площади!

…А «благодетель» Вася тем временем сидит в неприметной «девятке», в двух шагах от 51-й школы, — и раздаёт через окошко дешёвые «весёлые» картинки-пакетики молодняку, выбежавшему на перемене во двор и выстроившемуся за кайфом в небольшую очередь. Вот, чёрт. А ведь в той школе, на Калинина, учится сын моего лучшего друга.

Знаете, я решил найти этих существ, экземпляров и спросить — как им живётся на белом свете. Тем более сие оказалось нетрудно — город-то маленький, все друг друга знают. Посему быстро вышел на человека «при делах», пообещав беспрекословную анонимность, и записал небольшое интервью. Зовут его Удав. Два метра ростом, молодой — двадцати трёх лет, — подвижный, спортивный, вполне себе симпатичный продвинутый пацан, «менеджер среднего звена» — если мерить его должность знакомыми символами. Что по мне, синекура его — «посланник ада» — и существует он давно уже не на земле, а в потустороннем мире, напрочь обрубив людские связи, поскольку находиться, обитать такие «менеджеры зла» должны не с нами, а в зловонии бесконечных трущоб преисподней.

«СП»: — Начнём с простого вопроса. Как ты вообще связался с наркотой?

— Попробовал «фигню» сначала сам, мне было 20 лет.

«СП»: — Что это было?

— Барбадос — «весёлый порошок».

«СП»: — Понравилось?

— Угу.

«СП»: — А как это произошло, помнишь?

— Пьяный был. Кто-то предложил попробовать фигни, чтобы стало ещё веселей. Ну, попробовал — и… моментально протрезвел! Настроение поднялось: такого самочувствия не ощущал ни разу в жизни. Как в космос улетел.

«СП»: — Что было дальше?

— Потом я уже просил, выпрашивал фигню сам — и брал ещё. Ещё и ещё. Какие-никакие деньги у меня имелись, работал. Да и кайф особо не разорял — он довольно дёшев и доступен.

«СП»: — А как же ломки, зависимость с первого раза?

— Мгновенная зависимость и ломки — с тяжёлых наркотиков — а это дорого, да и в Кирове не очень распространено, во всяком случае, среди молодёжи. Я же говорю о вполне доступных порошочках — недорогих курительных смесях, которые поначалу вроде как не напрягают. Но я всё равно подсел. Хотелось постоянно. Не спал сутками, по 7 дней, потерял 20 кг веса.

«СП»: — Соскочил? Смотрю, ты неплохо выглядишь. Не похож на тех, кого показывают по телевизору — ужасных, в гнойных ранах и одной ногой в гробу: живые трупы.

— Да, соскочил. Что-то мне подсказало, такое состояние добром не кончится.

«СП»: — Трудно было?

— Ты знаешь, не помню толком. Помню — начал залазить в долги. Начал конкретно тупить и косорезить. Рассорился со всеми, с кем только мог. Ходил весь избитый, не чувствуя боли, думая только о порошке. При первой возможности мог украсть с витрины телефон, вещь с прилавка, деньги из кармана друга, без разницы. Но соскочил.

«СП»: — Как вышел на Систему?

— Случайно повстречал знакомого, кто этим занимается — он был одним из учредителей, «старших» этого бизнеса.

«СП»: — Кого?

— Не могу сказать. Скажу только, что было одно условие — не употреблять самому ни в коем случае.

«СП»: — А кто у них «шеф»?

— Шефа никто никогда не узнает, я тем более; - даже не интересовался. Да и не хочу.

«СП»: — А как работает «порошковая» система?

— Раньше, когда начинали, расклад был примерно таков:

— какое-то количество контор под мусорами;

— какое-то — под бандитами;

— а кто-то, так, мелочь — сами по себе, — но такие долго не оставались на рынке, их убирали, разными способами, иногда плохими.

«СП»: — А как насчёт возможности попасться и надолго сесть?

— В 10-х годах все наркотические порошки были легальные.

«СП»: — Какие?

— Курительные смеси: «спайсы», «мармеладки», «сосалки», «конфетки» — мормышки на детей; «быстрые порошки», «скоростная трава» — у них множество названий. Торговали на каждом углу, ничего не боялись. ГНК не успевал вносить наркоту в список запрещённых веществ — формулы составов часто менялись, добавляя или, наоборот, убавляя ингредиенты. Так продолжалось два года. Много народу, из наркоманов, за это время погибло — кто сошёл с ума, кто поспрыгивал с крыш. Сейчас всё под запретом. Но торговля, несмотря ни на что, идёт, и ходко. Постоянно находятся какие-то лазейки.

«СП»: — Какие?

— Не в теме.

«СП»: — Риск?

— Риск постоянный. Сейчас шукаем по закладкам: деньги через терминал — на счёт. От нас — смс — где забрать дурь. Под заборами, в мусорных урнах, хоть где и хоть в чём — пачки из-под сигарет, коробки спичек… под теми же терминалами; кстати, для перечислений используются только системы терминалов «Киви» — не знаю почему.

«СП»: — А в клубах?

— В клубах не банчим — только если с собой приносят.

«СП»: — А как же в Москве — по ТВ показывают, как накрывают целые притоны в ночных заведениях.

— В Москве не бываю, некогда, — но слышал. В Кирове с этим по-другому: менты, наверно, жёстче. Или размах не тот — Киров деревня. Парни рассказывали — недавно ездили в Питер — так там, в клубе, вместе с входным билетом им дали стаканчик, колпачок бутирата. Для разогрева.

«СП»: — Почему ты говоришь «менты», а не полицейские?

— Слово «Полиция» почему-то ассоциируется у меня с Законом. В России закона нет.

«СП»: — Потому что есть ты и тебе подобные сущ… экземпляры?

— Хм. Я прекрасно отдаю себе отчёт в том, кто я, и чем занимаюсь. Мне — это не нравится.

(Пахнуло достоевщинкой, — авт.)

«СП»: — Просто ты любишь деньги.

— …

«СП»: — Ты богат?

— Наверно. Дом за городом, хорошая машина, несколько квартир в городе. Доход — пара-тройка сотен тысяч в месяц, как получится. Иногда меньше, иногда больше. Но я же не рулю темой — у них, у старших — миллионы.

«СП»: — Неужели так много наркоманов?

— Один мой клиент скуривает по 3−4 тысячи рублей в день. И таких сотни.

«СП»: — Попадался в полицию?

— Да. Но спрыгивал — потому что работал исключительно с «легалом». Проводили экспертизу на наличие в составе запрещённых веществ - и отпускали.

«СП»: — А сейчас?

— Сейчас сложней. Поэтому и шифруемся. «Легала» пока нет.

«СП»: — Где берёшь наркоту?

— Заказываем. Во-первых, в Кирове варят сами. Варят типа из копеечной ромашки и добавляют в раствор химическую формулу. Когда «не сезон» — в ход идут даже грибочки-поганки, что растут за «новым» мостом — их сушат и жрут. А гашиш и «весёлые порошки», амфетамины получаем из Москвы. И с поставщиками, и с клиентами стараемся не встречаться лицом к лицу. Это раньше в открытую сливали с машин, хотя… бесстрашные и сейчас работают, и даже с рук продают.

«СП»: — Сколько зарабатывают «бесстрашные»?

— Простой барыга, с машины, получает 100 руб. с пакета. В день продаётся до 100 пакетов по 0.5 г. В 10-м году пакет стоил 500 руб. Да и сейчас так же. Держим цены. Себестоимость пакета — копейки.

«СП»: — В тюрьме не сидел?

— Нет.

«СП»: — Не боишься тюрьмы?

— Такие бабки — застили глаза.

«СП»: — Детям продаёте?

— Ограничений по возрасту нет. Это хорошо налаженный бизнес. К примеру, в школах трудятся сами ученики. Если ты хотя бы раз заказал, с телефона, потом идёт постоянная рассылка и реклама новых поступлений товара: детям, взрослым, без разницы.

«СП»: — Совесть не мучает?

— Нет.

«СП»: — А если твой сын подсядет на фигню?

— Ну, если он дол… б — пусть садится.

«СП»: — Тебя принимали с наркотой?

— Да. Как-то раз приняли. Я только вышел из одного дома, с пакетом из закладки. На меня тут же набросились два типа с наручниками. Спасло то, что они оба были маленького роста — я высоко поднял руки, когда меня обыскивали, и незаметно сбросил пакет в сугроб. Свозили на экспертизу — потом отпустили. Два телефона, которые отмели во время приёма, впоследствии так и не отдали — ну, да это их хлеб.

«СП»: — Как действует фигня?

— «Барбадос» — весёлый порошок, я уже говорил. С него подолгу не спишь, хочется двигаться, плясать. «Спайс» — курительный — наступает эйфория. Есть курительная «гидропоника» — конопля с химдобавками. Вещества действуют на всех по-разному: некоторых «убивает» сразу, некоторым надо смолить помногу. «Бутиратом», который распространён в Москве, не торгуем. Да его и нет в Кирове. Может, и есть, но я не занимаюсь. Изначально бутират использовался при родах — в микродозах, чтобы расслабиться. «Крокодил» — это жёсткий, жесточайший наркотик. Укололся — и сразу «умер». Крокодильщики живут недолго. Быстрая смерть. Я им не занимаюсь.

«СП»: — Ты продаёшь «весёлый кайф» — и медленную смерть?

— Да. Медленную, но смерть.

«СП»: — Беда идёт из Москвы?

— Нет. С других регионов. Гашиш, марихуана — Дагестан, Кавказ, в основном транзитом через Питер. Химия — из Китая, в посылках. Вообще, курительные смеси китайцы придумали.

«СП»: — У тебя есть друзья?

— Все друзья сидят, большинство.

«СП»: — А разбогатевшие есть?

—  Есть. (Уверенно.) Они уже не работают. Они сколотили огромные состояния и ушли в тень.

«СП»: — Долго будешь торговать?

— До последнего.

«СП»: — Платишь кому, «крыше» там и т. д.

— Не в курсе. Этим старшие занимаются. Но всё равно, думаю, кто-то над кем-то стоит.

«СП»: — Получается — ты ни за что не отвечаешь, никого не видишь, — тем более последствий своего труда, — зарабатываешь огромные бабки; сделал дело, получил деньги — и всё шито-крыто? Сладкая работа.

— Так и есть. Я в глаза никого не вижу, меня никто в глаза не видел, номера телефонов меняются. Закладки — втихаря. Со школой я тоже не сталкиваюсь — там работают школьники-«агенты». Просто в любой момент меня могут сдать.

«СП»: — Кто?

— Да хоть кто. Любой человек из цепочки. Я ведь не знаю, кого в данный момент принимают из нашей системы, ведь наверху-то обо мне в курсе. А менты, при желании, могут запросто вычислить всю цепь. Ты же меня как-то нашёл. Но… Огромный риск — огромные деньги.

«СП»: -. Получается, ты постоянно ходишь под гильотиной?

— Так-то оно так. Но откуда ты знаешь, что сами менты меня не крышуют? Как думаешь, откуда мы узнаём заранее, за две недели, о внесении какого-то вещества в запрещённый законом список, тем самым вовремя меняя формулу? Тут же устраиваем грандиозные распродажи со скидками, как в Дольче & Габбана, — чтобы не попасть на бабки — и делаем новое легальное вещество.

«СП»: — Взаимовыгодное сотрудничество?

— Да. Я знаю людей, которые должны были сидеть минимум 8 лет. Но выходили через год.

«СП»: — И…

— Значит, вскорости на тюрьму наверняка уплыл кто-то из «высшего» состава. Ментам важней боссы. Мелочь — для подкормки.

«СП»: — Стукачи?

— Ну типа.

«СП»: — А ты сам?

— Ну кто ж такое скажет…

«СП»: — Героином не занимаешься?

— Нет. Это конкретный криминал. Не будет никакого шанса отп.ся. Хм, а боссов, чтобы выкупить скащуху, я не знаю…

«СП»: — Оружие?..

У. У тех, кто в машинах, оружие есть: биты, «травмы» — оно им необходимо. У «бесстрашных» часто отбирали и деньги, и траву, да всё что угодно, вплоть до самих машин. Отморозки молодые, шпана — им тоже жить охота.

«СП»: — Общаешься с кем-то из-за рубежа?

— Нет. Я и с Москвой-то не общаюсь. По сравнению с московскими мы — шантрапа. Там — кокаин, героин, — там Деньги.

«СП»: — Сколько же тогда зарабатывает Москва?

— Даже страшно предположить…

Фото: ИТАР-ТАСС