Шведское Бородино

«Свободная пресса» продолжает серию публикаций военно-исторических очерков «Русская победа». Серия посвящена знаменательным сражениям отечественной армии.

Слышали вы когда-нибудь про битву при Оровайси? Не все профессиональные историки знают о ней. А ведь современники сравнивали битву с Бородинским сражением.

«Дрались беспрерывно с 7-ми часов утра до 12-ти вечера в стрелках, колоннами, в шанцах, на штыках и в ручную схватку. С обеих сторон все были в деле, от генерала до солдата».

Битва при Оровайси (2 сентября 1808-го) была еще не самым значительным событием Русско-шведской войны 1808—1809 годов.

Вот уж воистину, незнаменитая война. Об этой войне в учебниках истории пишут мало. Что там учебники, когда сам Василий Осипович Ключевский в своем знаменитом курсе русской истории войну упомянул лишь мимоходом. Сергей Федорович Платонов в почти столь же знаменитом «Полном курсе лекций по русской истории» едва пару слов сказал о присоединении Финляндии к России.

Уже в конце XIX века у нас стали стесняться завоевательных войн, а последняя русско-шведская война была завоевательной. Но все значительные государства созданы завоевательными войнами. И современная Франция, и современная Великобритания, и США. Наполеон Бонапарт прославился почти исключительно завоевательными войнами. Так стоит ли русским стесняться своих побед? Не лучше ли вспомнить храбрость, мужество, военную доблесть своих предков.

А доблесть была просто изумительной.

Швеция тогда владела всей Финляндией и Аландскими островами. И Россия решила Финляндию у шведов отнять: расширить границы империи и отодвинуть границу подальше от Петербурга. Шведская опасность для имперской столицы была реальностью. Дважды, в 1741-м и 1788-м шведы нападали на Россию, рассчитывая взять реванш за поражение в Северной войне. В 1741-м пытались воспользоваться чередой дворцовых переворотов, а в 1788-м Русско-турецкой войной, когда почти все русские войска были под Очаковым, в Молдавии и на Кубани. Оба раза шведов победили, но не разбили окончательно. В 1808-м время пришло.

Сначала русские недооценили противника. Всю Финляндию пытались захватить при помощи трех дивизий. У шапкозакидательства были некоторые основания. Русские войска хотя и были потрепаны недавней войной с Наполеоном, но оставались по-прежнему грозной силой. В полках было много ветеранов суворовских походов, привыкших побеждать противника не числом, а умением. В несколько недель русские заняли почти всю Финляндию. Но вскоре шведы подтянули подкрепления, а в завоеванной Финляндии против русских вспыхнула народная война.

Финны привыкли к шведской власти и не собирались менять ее на русскую. Воевали не только за родину, но и за веру. В народе пошли слухи, будто бы русские собираются вовсе искоренить лютеранство. Слухи тем более фантастические, что среди офицеров русской армии было много немцев-лютеран. Лютеранином был и сам главнокомандующий Фридрих Вильгельм фон Буксгевден (русские называли его Фёдором Фёдоровичем).

Шведы и финны оказались достойными противниками русских, они не уступали им даже в штыковом бою.

На пути русских финны жгли деревни, склады с продовольствием, заваливали дороги камнями и бревнами. Ожесточение финнов было необыкновенным. Они устраивали засады, нападали на русские гарнизоны. Если финским партизанам случалось захватить русский госпиталь — раненых безжалостно убивали. Пленных русских и, особенно, донских казаков сжигали на кострах или живьем закапывали в землю.

Будущий известный литератор Фаддей Булгарин рассказывал, как их отряд остановился в одном поместье. Хозяева приняли русских холодно, но вежливо. И один из офицеров решил пошутить: предложил хозяйской дочке выйти за красивого русского офицера: «Вообразите наше удивление: девочка побледнела, как полотно, задрожала всем телом и, сжав зубы и грозя кулаком, сказала по-шведски: „Смерть русскому!“ Отец улыбнулся, а мать поцеловала девочку, и увела в другую комнату. Разумеется, что девочка выражала чувства родителей, и повторяла, что слышала…»

Выиграть войну у восставшего народа очень трудно. Русским оставалось рассчитывать только на мужество своих солдат и на искусство полководцев. В русско-шведской войне участвовали будущие герои 1812 года: Багратион, Барклай-де-Толли, Николай Раевский, Тучков 1-й, Орлов-Денисов, Денис Давыдов, но более других в этой войне отличились Яков Кульнев и Николай Каменский.

Графу Каменскому было только тридцать два года, но он уже успел прославиться в Швейцарском походе Суворова. Когда французы разрушили часть Чёртова моста, русские офицеры, в том числе и Каменский, стали связывать разбитые доски собственными шарфами. Возможно, из-за этого случая Каменский и получил позднее прозвище «чёртов генерал».

Каменский получил командование одной из дивизий, когда шведы и финны уже освободили почти всю страну. Русские держались только на побережье. В нескольких ожесточенных сражениях Каменский разбил шведов и финнов, причем он сам водил войска в штыковые атаки.

Яков Кульнев, знаменитейший гусарский командир, по словам Булгарина, «был правой рукой и глазом графа Каменского».

Шведы прозвали его «будильником», потому что Кульнев часто заставлял их арьергард или авангард подниматься, чтобы отбить неожиданную атаку. Русские сравнивали его с князем Святославом:

«В преследовании неприятеля Кульнев был неутомим: он беспрестанно был на коне, впереди с пехотными стрелками, первый в кавалерийских атаках. Он первый поднимал свой отряд, и последний предавался отдохновению. Он не любил квартир: ненастные дни и бурные ночи проводил всегда на биваках, возле огня, окруженный солдатами».

Каменский вытеснил шведские войска в Лапландию, но шведский король не шел на мирные переговоры, а покоренная Финляндия могла снова восстать. Нужен был решительный и неотразимый удар. Таким ударом стал беспримерный переход русской армии через Ботнический залив.

Пройти по льду залива из Финляндии в Швецию собирался еще царь Пётр в Северную войну, но помешала слишком теплая зима. Пришлось ограничиться морскими десантами.

В 1808—1809 годах о морских десантах не было и речи, потому что на Балтике господствовал союзный шведам английский флот.

Пришлось ждать зимы. Впрочем, все генералы, за исключением Багратиона, сомневались в самой возможности такого похода, не хотели рисковать жизнями солдат, тянули время.

Тогда в действующую армию приехал Аракчеев. По словам историка Евгения Анисимова, император Александр прислал его в качестве «живой дубинки» для генералов. Аракчеев и организовал подготовку этого похода.

Наступали тремя колоннами. Первая, самая северная, под командованием графа Шувалова наступала по берегу Ботнического залива. Центральная, под командованием Барклая-де-Толли, шла через залив на город Умео. Южная колонна князя Багратиона должна была оккупировать Аландские острова, а затем достичь побережья неподалеку от Стокгольма.

Войска Барклая ради маскировки даже костров не разжигали. Князь Багратион, больше заботившийся о солдатах, велел везти в обозе дрова для бивачных костров и еловый лапник для ночевки на льду, но и южной колонне наступать пришлось в исключительно тяжелых условиях. Март 1809-го был месяцем вполне зимним. Несколько дней в метель и мороз войска шли по льду, преодолевая торосы — нагромождения льда, напоминавшие застывшие волны.

«Если вы забыли географию, то скажу вам, что здесь ртуть термометра замерзает; я насилу дышу. …солнце, кажется, с ужасом взирает на опустошения зимы; едва явится и уже погружено в багровый туман, предвестник сильной стужи», — писал поэт Константин Батюшков, в ту пору — офицер лейб-гвардии Егерского полка.

Задачу войска выполнили, понеся совсем небольшие потери. Появление гусаров и казаков Кульнева недалеко от Стокгольма вызвало панику. Действия Шувалова и Барклая заставили капитулировать противника на севере Швеции. В стране случился государственный переворот, король был свергнут. Военные действия, перемежавшиеся с мирными переговорами, шли еще некоторое время, но судьба войны была уже решена беспримерным в истории военного искусства переходом.

А что же результаты войны? Самыми благоприятными они оказались… для финнов. Финляндия вошла в состав России, но не как губерния, а как государство — Великое княжество Финляндское. Его жители получили гражданские права, о которых русским еще сто лет оставалось только мечтать.

Читайте также:

Сергей Беляков о битве за Трансильванию