Где наши деньги, господин президент?

Премьер-министра Дмитрий Медведев, выступая недавно в Думе с отчетом, бодро заявил, что по сравнению с 2011 годом в году минувшем средняя заработная плата работников школьного образования выросла более чем на 20%. А мэр столицы Сергей Собянин назвал и вовсе впечатляющую сумму: по его словам, московский учитель сейчас в среднем зарабатывает 60 тысяч рублей.

Стоило бы порадоваться: наконец-то, за свой тяжелый труд учителя стали получать достойные деньги. Но в реальности ситуация с учительскими зарплатами не столь оптимистична.

На днях, например, учителя одной из школ Воронежа написали открытое письмо Владимиру Путину, в котором рассказали о несоответствии между рапортами регионального начальства и своей реальной зарплатой. В доказательство они приложили зарплатные квитки, где указаны суммы за нагрузку выше ставки по 10−12 тысяч. При том, что средняя зарплата педагогов по области, согласно официальном данным, которые приводят воронежские чиновники, в декабре 2012 года составила 21,5 тысячи рублей.

Педагоги пишут: «…в 2011 — 2012 учебном году нам подняли зарплату на 25%, обосновывая это тем, что платят нам за заполнение электронного журнала. Но с 1 сентября 2012 года эту доплату со всех сняли, и каждый учитель потерял от 1500 до 5000 тысяч. Вследствие чего уровень заработной платы снизился до 6000 т. (за 18 часов без доплат) — 13000 т. (за 32 часа с доплатами). Последовавшее за этим повышение в ноябре на 6% (на 300 — 500р.) выглядит просто смешно…». Полный текст письма размещен на сайте Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель».

"К сожалению, такая ситуация является не такой уж нетипичной. Проблема очень неравномерного распределения финансов между работниками касается всех регионов, — прокомментировал обращение воронежских педагогов Андрей Демидов, сопредседатель профсоюза «Учитель». — И этот ужасающий разрыв между объявляемой официально «средней» учительской зарплатой и реальной зарплатой обычного учителя является очень сильным раздражающим фактором. Я не понимаю, зачем эти «средние» цифры публикуются. Кого они должны успокоить? Учителей они точно не успокаивают, они их раздражают. И, как я думаю, писем таких станет только больше по мере того, как надежды будут таять, что ситуация эта временная — несоответствие действительных цифр официальным. А чиновников они, наверное, успокаивают. Причем, чем выше находится чиновник в иерархии, тем меньше он знает о реальном положении, и тем больше им верит. Думаю даже, что Ливанов, который говорил, что только средние в профессиональном смысле вузовские педагоги получают меньше тридцати тысяч, тоже не в курсе, что происходит. Он не хотел оскорбить этих преподавателей. Ровно, как и Медведев, который объявил, что зарплата «неуклонно повышается». А тут вот это письмо, с документальным опровержением слов премьера. Такая вот перекличка получилась педагогов и главы правительства…

«СП»: — Из-за чего же зарплата учителя может так уменьшиться?

— Воронежцы пишут, что часть повышения или даже все повышение идет за счет стимулирующих выплат. То есть это какие-то премии. А премии по своей природе — это нечто необязательное: ты получил их в декабре, а в январе — нет. И, соответственно, твоя зарплата упала. Но жаловаться некуда, потому что по определению это не гарантированная часть заработной платы. Необходимо повышать именно гарантированную часть, то, что называется «оклад». И мы об этом все время говорим, как профсоюз.

Еще есть такое понятие, как «компенсирующие выплаты» — это, например, за стаж — но вы понимаете, что стаж — это штука такая, она никуда не девается, это, можно сказать, тоже постоянная величина. Ну и, например, квалификация — ее, конечно, можно не подтвердить. Но довольно странно, если допустим, учитель работал 15 лет, заработал высшую квалификацию, а потом раз, и она у него никакая. Так не бывает. То есть его навыки, умения, не теряются, естественно, что нормальный педагог их повышает. А вот эти «стимулирующие», действительно, за достаточно эфемерные вещи начисляются, которые очень легко фальсифицировать. Например, активная работа. А где активная работа заканчивается, где неактивная? Тут все субъективно. Кроме того, мы заметили, что очень часто наличие или отсутствие этих премиальных зависит от того, какое материальное положение в муниципалитете, т.е. пришли деньги или нет.

«СП»: — А по другой схеме нельзя рассчитывать?

— Твердые выплаты должны составлять не менее 80% зарплаты, 20% - пусть будут «стимулирующие», если мы хотим кого-то поощрить. Ну, не может премия составлять половину зарплаты, это означает, что человек постоянно находится в ситуации неуверенности и стресса. А наибольшие шансы — так у нас общество в целом устроено, получают те, кто наиболее точно подстраиваются под пожелания начальства. Мне недавно любопытную историю рассказали — она весьма показательная. В одну московскую школу пришла работать молодая учительница, выпускница. Ей дали 1-й класс. Но она очень быстро уловила, что за экскурсию начисляются хорошие баллы. В конце года получилось, что у нее первоклашки посетили очень много разных мероприятий, но нормально читать, писать и считать не научились. Когда формальные критерии подменяют реальные — содержание образования — мы имеем вот такие результаты.

Или, например, «неуклонное повышение успеваемости». Почему она должна неуклонно повышаться? В результате доходит до того, что хитрые учителя, которые уже давно сориентировались, в начале года занижают отметки на пол балла — балл, а в конце — немножко завышают. Ну, какое это имеет отношение к образованию? Это ухищрения, чисто финансовые, бюрократические. Однако они очень сильно портят в коллективе моральную атмосферу, да и учителя развращают как профессионала. Когда ты завышаешь оценку тому, кто заслужил двойку, только для того, чтобы не испортить себе показатели и не лишиться этих доплат, это, извините, уже фальсификация профессии.

«СП»: — Андрей Николаевич, объясните, почему в Москве средняя зарплата учителя 60 тысяч рублей, а в том же Воронеже, если верить официальным данным, 21,5 тысячи. Одна программа, одни стандарты, квалификация педагогов, откуда такая финансовая дискриминация?

— Более того, ведь те учителя, что написали Путину, не видят и этих «средних». У них, если сильно постараешься, 15 тысяч заработаешь. Это при том, что они — хорошие педагоги, со званиями и опытом, у них нагрузка больше, чем ставка. Но даже в этом случае не вытягивают на «среднюю» по региону. Конечно, это абсурд — и статистический, и, я думаю, управленческий. Дело в том, что у нас система образования (кроме вузов) переведена на муниципальный уровень. Раньше была единая тарифная сетка, и человек получал в зависимости от своей квалификации и должности приблизительно равные деньги, где бы то ни было, плюс, скажем, «северные», «районные» и т. п… Система была логична. И она была единой. Потом, когда отменили единую тарифную сетку, в целях, так сказать, гибкости, единых правил фактически не осталось. Остались они на уровне окладов. И то, как бы, есть минимальный уровень — это МРОТ, пять тысяч с копейками, которые обязаны платить. А выше, пожалуйста, но только если муниципалитет готов платить. Мы прекрасно понимаем, что у Москвы, где зарегистрированы почти все федеральные экономические субъекты (даже есть международные), где крутятся 80% всех денег, которые есть в России, принципиально другие финансовые возможности, чем у воронежского муниципалитета. Но при этом государство — и это очень интересно — требования к учителю предъявляет одинаковые. Нам учителя задают (они же люди грамотные) вопрос: «Если в Конституции написано, что равная оплата за равный труд — это право человека, то где оно, это право?» Ответить нечего. Мы этот вопрос переадресовываем правительству, но там помалкивают.

«СП»: — А что надо сделать?

— Мы предлагали в закон об образовании внести такой пункт, чтобы зарплата учителя не просто соответствовала средней по экономике, а была бы не ниже средней по России. Ведь есть регионы, где народ просто в нищете находится. И учителя там не могут понять: почему они за равный труд должны получать зарплаты в два, а то и в три раза меньше, чем получают педагоги в мегаполисах.

«СП»: — Дерзкий шаг воронежских учителей что-нибудь изменит, как вы считаете?

— Раньше тех, кто челобитные царю нес, могли и высечь, за то, что полезли через голову чиновников. Сейчас, я уверен, что это письмо из администрации президента автоматом вернется в воронежский департамент образования, который и будет готовить ответ. Хорошо, если его не отправят вообще директору школы, где работают эти педагоги (номер школы ведь там указан). Думаю, рот им заткнуть попытаются. Поэтому они одновременно обратились и в наш профсоюз, хотя пока и не состоят в нем. Будем привлекать общественное внимание, будем защищать. Ведь медики и педагоги сейчас оказались в такой ситуации, когда сама система их не защищает, не обеспечивает их права. Главное, что воронежцы не дали себя задушить поодиночке. Конечно, ситуацию надо менять. Но это опять же потребует денежных вливаний. А, судя по всему, есть установка такая, что образование в российском государстве и так обходится слишком дорого. Поэтому сейчас мы видим разрыв между декларациями — и реальностью… И этот разрыв все время углубляется.

Нам, к сожалению, не удалось получить комментарий ни у директора школы Лидии Потаповой (она оказалась в отпуске), ни у представителей областного департамента образования.

Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ