Тотальная конфискация

Проворовавшихся бюрократов хотят лишить возможности переписывать во избежание конфискации свое имущество на ближайших родственников. Богатство все равно отберут, если будет доказано, что нажито оно нечестным путем. Новую антикоррупционную инициативу в недавнем интервью «Российской газете» озвучил генеральный прокурор РФ Юрий Чайка.

Говоря о методах реальной борьбы с воровством чиновников, он напомнил, что в 2012 году в Уголовный кодекс России была внесена статья, позволяющая суду выносить решения о конфискации имущества в том случае, если доказано, что покупка была сделана за счет преступных доходов. По мнению Чайки, сферу действия этой статьи — 1041 УК — целесообразно расширить:

«В частности, следует рассмотреть возможность конфискации имущества и у членов семьи осужденного, если будет установлено, что оно получено преступным путем».

Насколько оправдана такая мера? Будет ли она работать? И что мешало принять ее до сих пор? Эти вопросы «СП» адресовала экспертам, не первый год занимающимся борьбой с коррупцией в нашей стране.

«Идея абсолютно правильная, и работать она точно будет, — считает глава департамента общественных связей общероссийской общественной организации «Комиссия по борьбе с коррупцией» Марина Галюченко. — Мы сами уже давно выходили с этой инициативой — конфисковывать имущество не только у осужденных коррупционеров, но и по доказательной базе у их родственников. Такая норма, в частности, содержится в трехтомнике антикоррупционного законодательства, созданного нашей организацией. Потому что без конфискации — это преступление без наказания. И это при нынешнем-то уровне коррупции…

«СП»: — А что мешало принять эту норму раньше?

— Мешала, в первую очередь, незаинтересованность самих чиновников. А коррупция распространяется, начиная от самых мелких чиновников, муниципальных, до самой верхушки. Достаточно вспомнить уголовные дела, связанные с министерством обороны. Поэтому коли есть такая политическая воля и желание, это хорошо. Дальше так жить нельзя.

«СП»: — По данным того же Чайки, в прошлом году к реальным срокам наказания были приговорены только порядка 10% обвиняемых по коррупционным делам. Решение о конфискации принято в отношении 271 осужденного. Получается, что суды неохотно применяют эту норму. Почему?

— Думаю, проблема в нашем «плавающем» законодательстве. Оно должно быть очень жестким и конкретным, все должно быть внесено в УК — где, какие правовые нормы. Пока же судьи могут трактовать законы, и не всегда, кстати, это правильно делают. Хорошо, хоть 10% наказаны. Поэтому нужно все наше уголовное законодательство пересматривать. Да, сажать должны. Но сажать доказано. Не кампанейщина должна быть, должна быть серьезная работа по поиску и искоренению коррупции.

«СП»: — Генпрокурор сетует, что число выявленных преступлений далеко не соответствует реальному уровню коррупции в стране. Чем это можно объяснить?

— Очень сложно бороться с коррупцией, потому что разрабатываются целые комплексы коррупционных схем. В них и чиновники, и правоохранительные органы часто задействованы. Да и привычка самих людей на бытовом уровне давать взятки, чтобы получить какие-то блага, тоже мешает. Более того, борьба с коррупцией — опасное дело. Поэтому работа должна вестись по всем направлениям. Но, в первую очередь, следует сделать выборной судебную власть, определить роль народного контроля в соблюдении законности.

«Предложенная генпрокурором мера могла бы работать на искоренение коррупции, — считает замдиректора российского отделения организации Transparency International Иван Ниненко. — Потому что реально бывают факты, когда чиновник, обвиненный в коррупции, переписывает все имущество на жену. Его крупно штрафуют, но он штраф просто не платит и пользуется этим имуществом через жену. Однако на практике эта норма (без искоренения коррупции в правоохранительных органах, без изменения системы правосудия) может привести лишь к усилению коррупции при вынесении таких приговоров. Наиболее эффективной мерой, я считаю, было бы введение в российское законодательство механизмов, закрепленных в 20-й статье Конвенции ООН, а именно — конфискации имущества, которое не соответствует доходам. Эту норму можно расширить и на ближайших родственников. То есть, в случае если человек осужден по коррупционной статье, необходимо проверить законность происхождения имущества у него или у ближайших родственников. И если они не могут обосновать, откуда это взялось — тогда его конфисковать.

«СП»: — Но 20-я статья так и не ратифицирована у нас. Что мешает?

— Это слишком четкий механизм, который наши законодатели бояться применять, потому что очень многие государственные служащие живут явно не по средствам, имеют имущество, которое не соответствует их доходам.

«СП»: — То есть, все слова о борьбе с коррупцией, — это профанация?

— Все не так просто. Но то, что 20-я статья у нас не применяется, безусловно, вызывает сомнения относительно серьезности намерений наших властей бороться с коррупцией. Более того, сейчас наша организация получила предупреждение из прокуратуры о том, что мы якобы занимаемся политической деятельностью. Хотя нам казалось, что борьба с коррупцией — деятельность, которую государство предлагает вести общественным организациям, не находится в противоречии с государственной политикой.

Новые санкции для взяточников, растратчиков и казнокрадов в данный момент разрабатывает и Минюст РФ. Ведомство предлагает закрыть границу для осужденных штрафников. Как сообщает «Российская газета», мера коснется пойманных коррупционеров, которые не платят установленные судебные взыскания. В случае принятия законопроекта, ведомство планирует ввести и реальный тюремный срок, а не условный. В случае, если у штрафников нет денег для оплаты взыскания, осужденных обяжут распродавать свое имущество.