Медведев vs Обама. 1-й раунд. 1: 0 — в пользу Обамы

На официальном сайте Президента России опубликованы тексты совместных заявлений Президента Российской Федерации Д. А. Медведева и Президента Соединенных Штатов Америки Б. Х. Обамы, сделанных после встречи в Лондоне 1 апреля. Мы попросили прокомментировать их президента Академии геополитических наук генерал-полковника Леонида Ивашова.

«СП»: — Была ли действительно продемонстрирована перезагрузка, о которой так много говорили перед этой встречей?

— Пока еще мало ясности. Есть кое-какие положительные сдвиги в отношениях, но по главным вопросам над переговорщиками все время висела тень Буша.

«СП»: — Давайте начнем с позитива. В чем вы его видите?

— Обе стороны на встрече констатировали, что Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор о СНВ), истекающий в декабре 2009 года, полностью выполнил свое предназначение и что зафиксированные в нем предельные уровни стратегических наступательных вооружений давно достигнуты. Поэтому они решили двигаться дальше по пути сокращения и ограничения стратегических наступательных вооружений в соответствии с обязательствами России и США по Статье VI Договора о нераспространении ядерного оружия. Президенты приняли решение о начале двусторонних межправительственных переговоров по выработке новой полноформатной юридически обязывающей договоренности по сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений на замену Договора о СНВ. Российская Федерация и Соединенные Штаты Америки намерены заключить эту договоренность до того, как в декабре истечет срок действия Договора. В этой связи они поручили своим делегациям на переговорах исходить из следующего: предметом новой договоренности будут являться сокращение и ограничение стратегических наступательных вооружений; стороны будут стремиться зафиксировать в будущей договоренности уровни сокращения стратегических наступательных вооружений, которые будут ниже, чем в ныне действующем Московском договоре 2002 года о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Взаимопонимание продемонстрировано и в отношении к запуску северокорейской баллистической ракеты. Оглашено также, что Москва и Вашингтон выступают за дипломатическое решение иранской ядерной проблемы. Вот и все плюсы.

«СП»: — А что вы относите к минусам?

— По тем вопросам, которые являлись камнем преткновения и во времена Буша, нынешний президент США ничего принципиально нового не внес. В заявлениях констатируется о сохранении существующих разногласий в вопросах размещения элементов американской ПРО в Европе. Москва и Вашингтон также по-прежнему расходятся в оценках причин вооруженного конфликта в Южной Осетии. К тому же даже по проблеме СНВ, вроде бы принципиально решенной, есть существенные разногласия и недоговоренности.

«СП»: — Например?

— США по-прежнему предлагают договариваться лишь о тех ракетах и бомбардировщиках, которые оснащены ядерными боезарядами. Таким образом, из-под контроля предлагается вывести носители, ядерные боеголовки с которых сняты. Россия видит в этом возможность для обхода ограничений и скрытого наращивания потенциала СНВ. США смогут увеличить свой стратегический потенциал до 3000 ядерных боеголовок, которые они складировали после подписания СНВ-1. По мнению РФ, этот «возвратный потенциал» может быть быстро переоборудован в стратегические ядерные силы. Договор должен зафиксировать более низкие, контролируемые уровни стратегических носителей и размещенных на них боезарядов.

США и Россия также расходятся в вопросе о размещении СНВ. Американская сторона отказывается подтверждать обязательство не размещать стратегические вооружения за пределами своей территории.

Кроме того, по мнению России, сокращение наступательных потенциалов должно сопровождаться гарантией, что не будут совершенствоваться оборонительные системы, прежде всего ПРО. Не все ясно и в вопросе о тактическом ядерном оружии, например, о ядерных боеголовках крылатых ракет с дальностью полета в несколько тысяч километров. Согласно Договору о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), подписанному В. Путиным и Дж. Бушем, к 2012 г. США и Россия должны иметь по 1700—2200 боезарядов межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и стратегических бомбардировщиков. У американцев эти боезаряды, вероятнее всего, будут размещены на 500 МБР «Минитмен», 14 атомных ПЛ («Трайдент-2»), а также на 97 стратегических бомбардировщиках (В-52 и В-2). По имеющимся данным американцы сегодня имеют порядка 8000 боеголовок, подпадающих под СНП. США решают задачи сокращения путем снижения числа носителей, числа боеголовок на них и вывода из боевого состава четырех ПЛАРБ (подводная лодка атомная с баллистическими ракетами) типа «Огайо» для (обратим внимание) переоборудования их под крылатые ракеты морского базирования (КРМБ) «Томахоук». Они способны нести ядерный боевой заряд и обладают высокой точностью, благодаря использованию космической радионавигационной системы, а также могут перенацеливаться в ходе полета. В ближайшие два-три года США начнут производство крылатой ракеты воздушного и морского базирования, обладающей фантастическими боевыми качествами: скорость — 5 Махов (Мах равен скорости звука), дальность — свыше 5 тыс. км. Замечу особо, что КРМБ не ограничены никакими соглашениями и внешне ядерные ракеты неотличимы от неядерных.

«СП»: — Почему вы увязываете проблему ПРО с договором об СНВ?

— Дело в том, что американцы мощно развивают многоэшелонированную систему ПРО до уровня ее способности уничтожить до 600 носителей ядерного оружия и до 300 прорвавшихся боевых блоков. То есть, они заведомо получают переговорное преимущество. А ведь роль СНВ (МБР, БРПЛ, стратегическая авиация) довольно специфична. Начиная с 70-х годов, они перестали быть оружием боевого применения, потому что ни одна из сторон не могла его применить без опасности получить ответный удар по собственной территории. Подоплека договоров СНВ-1 и СНВ-2 — гарантированное взаимное уничтожение, но меньшим числом ударных средств. В 70−80-е годы ХХ столетия в определенных структурах подсчитывали, сколько раз та или иная сторона могла уничтожить сторону противную. Американский фельетонист Арт Бухвальд тогда писал об этом, как о сумасшествии, когда генералы хвастались, что они могут уничтожить СССР семь раз, а советские ракеты Америку — только четыре раза. «Я не хочу умирать в ядерном котле ни разу», — восклицал он. Но именно возможность взаимного уничтожения сдерживала применение тактического ядерного оружия (ТЯО) и обычных военных средств и вообще предотвращало вооруженный конфликт между СССР (Россией) и США. С введением в действие американской ПРО Россия лишается части возможностей для сдерживания. Ведь важно, сколько боезарядов при любом развитии ситуации российская сторона может гарантированно донести в качестве ответного «подарка» до американской территории. И сможет ли вообще ответить?

«СП»: — Почему вы считаете, что США вынашивают планы превинтивного удара?

— Дело не в том, вынашивают или нет. Мы должны быть готовы к любому повороту событий. Тем более, что никто пока не отменил подписанной Бушем директивы о разработке концепции «Быстрого глобального удара» и подготовке вооруженных сил к ее осуществлению. Суть: вооруженные силы США наносят по административным, военным, экономическим центрам государства-противника мощный кратковременный (в течение 4−6 часов) удар обычными средствами и принуждают его руководство к капитуляции. Основное ударное средство — десятки тысяч крылатых ракет. Так вот Россия с подобной угрозой может столкнуться в случае, если ее стратегический ядерный потенциал будет девальвирован американской ПРО в сочетании с превентивным ударом обычных средств по объектам СЯС.

Так что для нас не столь важно, договоримся ли мы о тысяче или полутора тысячах боеголовок, а то, каковы будут условия отношений с Соединенными Штатами во всей палитре военно-стратегических потенциалов. Это — и военная экспансия в космосе, и ПРО, и класс крылатых ракет, и расширение НАТО, и система международной безопасности. И, конечно, вовлечение других ядерных держав, КНР и Великобритании, в первую очередь, в процесс глобальной системы стратегической стабильности.