Свободная Пресса на YouTube Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса в Дзен
Общество
14 мая 2013 11:21

Недостающее звено

Олег Кашин ищет следы КГБ в перестроечной политической элите

20347

Редкий случай, когда текст приходится предварять таким специальным уведомлением, которое все равно ни на что не повлияет, и кое-кто обязательно воспримет написанное как личный выпад и окончательно перестанет со мной здороваться. Но все равно — вот это уведомление. Одна моя знакомая (вы ее наверняка знаете, и хоть я не называю имени, из текста будет нетрудно понять, о ком именно речь) в какой-то момент по непонятным мне причинам решила, что я ее ненавижу, травлю и Бог знает что еще; то есть буквально — каждый разговор со мной она начинает с «хоть ты меня и ненавидишь» — и начинает обороняться, хотя я, видит Бог, и в мыслях не имел на нее нападать.

Предконфликтное состояние — неприятная штука. Ты уже знаешь, что вы вот-вот разругаетесь, осталось только дождаться любого повода, самого пустякового. Этого повода можно избегать, а можно наоборот, провоцировать, и вот как раз сейчас я искренне хотел бы избежать ссоры, прекрасно при этом понимая, что вот этот текст как раз идеально годится для того, чтобы на меня за него обидеться.

И все же я хотел бы, чтобы моя знакомая не воспринимала то, что я здесь напишу, как личный выпад или провокацию.

Тем более что я не настолько упырь, чтобы использовать чьих-то умерших родителей для личного выпада против детей. Сын за отца не отвечает, в конце концов.

Это было такое уведомление, и теперь для тех, кто не уснул, его читая — собственно, что я хочу сказать.

Мне всегда казалось странным — и в перестроечном детстве, и потом, когда я перечитывал подшивки газет и журналов тех лет, — непропорционально большое внимание, уделявшееся всеми участниками общественной дискуссии в конце восьмидесятых не текущим политическим проблемам, которых в каждый момент перестройки было, как мы понимаем, много, а, в общем, неважным или почти неважным событиям сталинско-брежневского прошлого. У кого на даче валяется коротичевский «Огонек», почитайте при случае; такое ощущение, что идет предвыборная кампания, в которой Горбачеву противостоят кровожадный Сталин и маразматический Брежнев. Вот гигантское расследование о трапе с эскалатором для брежневского самолета (был, оказывается, такой проект). Вот огромная статья о том, что аскетизм Сталина — на самом деле миф, и что генералиссимус любил роскошь. Это выглядит диковато — 1988-й год, в Карабахе уже идет война, скоро полыхнет еще в нескольких регионах, а в свободной перестроечной прессе вместо горячих точек — архивная пыль. Что, как, почему?

Я задавал этот вопрос себе еще год назад, а теперь уже не задаю — не то чтобы я нашел на него ответ, просто глупо спрашивать о том, что происходит уже с тобой самим. А со мной это происходит, да и ладно бы со мной одним — много с кем. Как-то вдруг стало ясно, что в сегодняшних безобразиях можно разобраться, только разобравшись прежде в тех безобразиях, с которых все когда-то давно началось. Меня уже не удивляют споры советских реформистов о Сталине и Брежневе — я и сам знаю, что нельзя понять Путина не поняв Ельцина, продолжением которого Путин, безусловно, является. История — важнейший политический фактор, без истории в политике вообще делать нечего.

И, повторю, не мне одному принадлежит это удивительное открытие. Три года назад Леонид Парфенов сказал мне, что сожалеет о 1996-м годе, когда журналисты вступили в сговор с властью против общества. В тех выборах только слепой сегодня не заметит зловещую тень Чурова, хоть Россия и не знала тогда такого имени. Вторая (а точнее — первая) поворотная точка, с которой в известном смысле начался Путин — это октябрь 1993 года и обрушившаяся на Россию вместе с танковыми снарядами диктаторская конституция. Когда сегодня на трибуну Болотной поднимается Лия Ахеджакова, первая реакция практически у каждого, кто видит ее — о, это та самая Лия, которая октябрьской ночью двадцать лет назад призывала Ельцина применить силу (смешно — сама она, когда Юрий Сапрыкин ее спросил о том эпизоде, сказала, что не помнит — и я ей даже верю). В кровавом первомае 1993-го года мы ищем ответы на вопросы о прошлогодней Болотной. Забытые, казалось бы, навсегда имена сегодня снова звучат в новостях, и я очень рад видеть сегодня среди лидеров оппозиции, например, Илью Константинова — наверное, в семнадцатом году похожим образом выглядел князь Кропоткин.

Я уверен, что сегодняшний интерес людей моего поколения к событиям двадцати-двадцатипятилетней давности — это только начало какого-то большого и важного сюжета, который, как когда-то горбачевская борьба со сталинизмом, скорее всего, и станет тем звеном, потянув за которое мы вытянем гребаную цепь русской истории.

И, между прочим, о звеньях — они ведь бывают не только ключевые, но и недостающие. Мне кажется, среди тех, кто интересуется крушением советской власти, сложился некоторый консенсус: чего-то принципиально важного о событиях конца восьмидесятых и начала девяностых мы просто не знаем. Самое простое — вот какую роль сыграл Горбачев в выступлении ГКЧП, да и вообще, вот тогда в августе — что это вообще было?

Недостающих звеньев много, и их хочется найти. Несколько лет назад, на очередном витке дела «Юкоса» один мой товарищ углубился в изучение офшорных схем, по которым работали Ходорковский и его партнеры, и обнаружил среди конечных бенефициаров кипрскую компанию «Джамблик», основанную в 1984-м году. Это могло значить что угодно, скорей всего Ходорковский просто купил этот «Джамблик» на вторичном рынке таких компаний, то есть никакой загадки и ничего интересного. А если загадка все-таки есть? Если предположить, что еще до Горбачева кто-то умный в советской элите озаботился приготовлениями к неизбежному капитализму и, приглушив в телевизоре старческие бормотания Черненко, начал выводить капиталы из Советского Союза. Вы уверены, что такое невозможно?

Или вот Жириновский. Как раз к вопросу о перестроечном «Огоньке» — несколько месяцев назад я брал интервью у Виталия Коротича, и, когда готовил получившийся текст к публикации, даже не стал использовать в нем вот эту историю, которую Коротич рассказывает в каждом интервью — что КГБ его как главного редактора никогда ни о чем напрямую не просил, за исключением единственного случая в 1990 году, когда после отмены 6-й статьи в Советском Союзе стали появляться новые партии, и чуть ли не сам Крючков просил Коротича обратить внимание на Либерально-демократическую партию Советского Союза — будущую ЛДПР. Наверное действительно просил, но ведь и это может значить что угодно. Может быть, просто старому чекисту понравилась — просто как читателю — залихватская программа партии Жириновского. А может быть, эту партию прямо придумали в КГБ на случай многопартийности, и, если это так, то, получается, мы до сих пор выбираем в парламент представителей КГБ СССР? Ну, не мы лично, но люди выбирают же.

А был ведь еще генерал Бобков, который из лубянского кабинета практически без паузы переехал в «Мост» к Гусинскому. А были еще полуподпольные экономические кружки андроповских времен, из которых вышел как минимум Чубайс. Наверняка было еще много чего-то, чего мы не знаем. Я не склонен верить во всесилие и сверхпрозорливость последнего поколения советских чекистов, но в чем не сомневаюсь — в том, что они, по крайней мере, на финальном этапе советской истории действительно что-то делали, чтобы не пропасть после того, как все развалится.

И почему бы не предположить, например, что среди народных депутатов СССР, избранных в 1989 году, было хотя бы несколько «манчжурских кандидатов», тайно поддержанных госбезопасностью с прицелом на постсоветскую эпоху? Вот сейчас в оппозиции принято искать «мурзилок» - что это, какое-то новейшее изобретение? Провокаторы и тайные агенты были всегда, и нет никаких оснований полагать, что среди перестроечных советских парламентариев первого ряда не было чекистских мурзилок. Были, конечно — причем не в просоветской группе «Союз», а именно среди демократов Межрегиональной группы. Среди них не могло не быть агента.

И давайте просто подумаем, кто это мог быть — вариантов ведь не так много. Никому же не придет в голову записывать в крипточекисты академика Сахарова, правда же? Или Ельцина, или Юрия Афанасьева; вообще, мне кажется, если искать подозрительных депутатов, то нужно прежде всего обращать внимание на тех, кто появился из ниоткуда (тот же принцип, с которым стоит подходить и к нынешней оппозиции: если не знаешь, где был этот человек до Болотной и откуда он взялся — поставь напротив его фамилии вопросительный знак). Про Ельцина все понятно — секретарь обкома, потом московский секретарь, потом опальный член ЦК. Гэбуха таких не вербует. Афанасьев, ректор Историко-архивного? Сам по себе фигура, все про него понятно. Писатели, спортсмены, журналисты — то же самое, и мы отбрасываем и их.

Остается совсем небольшой список, из которого стоит убрать тех, кто, прославившись на съезде, быстро завалил дальнейшую карьеру — тот же Юрий Болдырев или Сергей Станкевич. Настоящий чекистский агент среди депутатов должен был мало того что быть ярким и популярным — он еще и потом, после крушения СССР, должен был остаться во власти, иначе зачем его вообще готовили?

И из 2250 народных депутатов СССР я могу назвать только одно такое имя. Профессор насквозь гэбэшного ленинградского юрфака, не диссидент и не капээсэсовский партиец, непонятно кто, человек из ниоткуда, который, возникнув на Съезде, превратился вдруг в суперзвезду, безошибочно выбирал точки политического роста — от комиссии по расследованию беспорядков в Тбилиси до коррупционных схем с участием кооператива АНТ. Самая невероятная депутатская карьера — за год с задних скамеек Кремлевского дворца в первый ряд перестроечной номенклатуры. Председатель Ленсовета, потом мэр Петербурга. Основатель политической группировки, с 1999 года управляющей Россией и в значительной мере состоящей как раз из ветеранов советской госбезопасности.

Просто забудьте все, что вам о нем говорили до сих пор, и посмотрите на Анатолия Собчака как на самого успешного «человека КГБ» в перестроечной политической элите. Это не Жириновский и даже не Ходорковский, это настоящая фигура.

У меня нет доказательств, но я считаю, что именно такая фигура и должна быть тем недостающим звеном, без которого мы никогда не поймем, что случилось с нашей страной в конце восьмидесятых и начале девяностых годов прошлого века.

Просто представьте, что это звено — Собчак.

Фото: Леонид Палладин/ РИА Новости

Последние новости
Цитаты
Игорь Шишкин

Заместитель директора Института стран СНГ

Спиридон Килинкаров

Бывший депутат Верховной рады, оппозиционный политик

Игорь Юшков

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности

Фоторепортаж дня
Новости Жэньминь Жибао
СП-Видео
Фото
Цифры дня