В одиночном незачете

6 мая 2013 года на Болотной площади произошло примечательное событие. Нет, сейчас не про речь Олега Кашина. Произошло и кое-что еще. Алексей Навальный, в которого многие из нас верят (а что остается делать?), вышел на сцену со своей красавицей-женой Юлией. Духоподъемная, выверенная речь, сказанная человеком, уверенным в своей победе. И чуть позади высокая блондинка. У Анны Ведуты были бабочки от Яшина, а у меня — от этой картины. Вот он — идеал для современного гражданина России, желающего жить в настоящей европейской стране. Наконец и у нас есть президент мечты…

Stop, stop, stop… You are not the f***ing president Obama! You should be the Russian leader! Not American!

В этой истории я хочу объяснить, почему Путин по-прежнему более понятен России, чем Навальный, который «наверняка придет и будет нам мешать заниматься нашей мелкой коррупцией». Почему вообще все наши мечты о западной картинке и мифической западной модели, какой мы ее видим в своей голове, так чужды пока что среднестатистическому россиянину.

Дело в том, что главное, на чем стоит Россия — это вечное русское одиночество.

В двадцатом веке у нас было ровно два правителя, жены которых были более чем заметны. У них была идеальная семейная жизнь (ну как… если убрать исторические сплетни). Обе истории закончились очень, очень и очень плохо. Не знаю, какими жители России были раньше (никто не знает на самом-то деле). Но вот уже пять поколений русские любят одиночество. Одиночество в жизни. Одиночество во власти.

Россия — страна хоть и очень женская, но при этом бесконечно мужская. На ком она сейчас держится? Кто все эти люди, что в ней живут. С одной стороны, на любой аргумент о «стеклянном потолке» для женщин вы можете услышать, что в любой госструктуре все держится на женщинах за сорок. Да и весь трудовой коллектив любого госоргана процентов на восемьдесят состоит из женщин всех возрастов. Кто фальсифицировал выборы? На ком по-прежнему держится нынешний клептократический режим? Кто вынет всю душу молодому родителю, и он решит, что надо срочно эмигрировать? Всё это директора женских школ. И все — женского пола. Кто искренне шел на «путинги» парами, как в детском саду, потому что так велели?

Но если вы слышите про очень «оппозиционную школу», то в 95% случаев — это точно мужчина. Мужчина, который один, сам строит всю жизнь школу своей мечты. И он сюда не пустит государство, здесь — его территория одинокого воина. Который один в поле не…

И кто все эти люди, которые самоотверженно борются с «оранжевой угрозой» и в перерывах от офисной работы строчат километры текстов о врагах, реющих над мирной Родиной? Кто пошел на «путинги» один, чтобы не дать победить «бунтарям»? Или просто молча наблюдает со стороны, как скоро «разграбят Россию» и надо ли что-то с этим делать?

Вот усредненный портрет. Мужчина. Старше сорока лет. Служил в армии или вообще посвятил службе в силовой структуре лет двадцать. Женат с 20+ лет, но давно уже считает, что семья у него отдельно, а личное отдельно. Впрочем, большой вопрос, есть ли там действительно что-то личное, кроме абстрактных размышлений о мире. Есть подросшие дети. Иногда подросшим детям уже 30 лет, но они все еще живут с ним и его женой, про которую он уже и не помнит, какая она была раньше. Есть собака. Иногда кошка. И книги с интернетом. Вот последние три категории он и любит больше всего. Он любит одиночество. Потому что только в этом мире ему все понятно и всегда можно договориться.

Вот пример из тех, который многие смогут вспомнить на краю своего сознания. Папа Кати Самуцевич — классический советский инженер семидесяти лет. На любую аргументацию от дочери о том, что в стране нет феминизма и ущемляются права женщин, предлагает ей всегда сходить в любой собес, ЖЭК или Сбербанк и поговорить со злющими тетками 40+, которые, с его точки зрения, и владеют страной. Предлагает вспомнить, что сразу после 1917 года женщина получила все права и сразу. Любой мужчина его возраста вообще не понимает о чем речь, когда молодые девушки начинают ему говорить о неких ущемленных правах женщин. Первая картина, которую я помню вообще в этой жизни — это женщины, укладывающие пахнущие креозотом трамвайные шпалы в моем родном Тушино. Что, может быть, вообще главнее, если первая картина моего детства — это и рабочие физического труда, и женщины одновременно.

Я наблюдала за папой Кати на протяжении всего суда на Pussy Riot и после. Самый главный образ Станислава Олеговича Самуцевича, запомнившийся наверняка не только мне, — это одиночество. Он был против акции в храме. Он не понимал ее смысла. Но он шаг за шагом ходил и отстаивал право своей семьи. Право своей дочери быть такой, какая она есть.

Россия — это страна сурового мужского одиночества. Русский мужчина сидит в суде над своей дочерью. Русский мужчина ходит один на митинг. Русский мужчина уверен, что, конечно же, что-то надо делать, и после работы придет на очередное оппозиционное собрание, но будет в стороне наблюдать за всем и думать о том, как же помочь и сделать то, что он умеет. Русский мужчина борется с оппозиционерами в интернете. Или борется с такими мужчинами в этом же интернете. Русский мужчина ровно как в классическом анекдоте сообщает жене, что пошел к любовнице, а любовнице, что пошел к жене. А сам на рыбалку.

Одной из первых книг, которую я прочла на английском языке, была книга какой-то англоязычной журналистки, имя которой у меня не сохранилось. Там она объясняла, почему люди в России такие, какие они есть. Оттуда я с удивлением узнала, что главное для русских всегда был «Мир» — община. И правда, если посмотреть в словарь Даля, то там так и написано: Мир (Мiръ) - община, общество крестьян. Далее журналистка развивала мысль, что так как русский человек всегда был членом общины и места для уединения ему совсем не оставалось, то он уходил за пределы общины, туда, где холодно и бескрайний лес. Он уходил туда, если ему надо было сделать что-то для себя и при этом значимое. Не то, что надо делать «Всем миром», потому что надо и подумать, и принять решение. И мне кажется, что мы по-прежнему живем в этом «Мире» из которого всегда стремимся уйти, чтобы потом изменить его.

Путин в этом плане абсолютно понятен большинству живущих в России. Какая главная тема во всех шутках? «Если не Путин, то кот».

Путин создал такую систему, которую он не может никому передать. Он сделал ее в одиночестве и абсолютной уверенности, что, только обыграв всех, он сможет вывести ее на путь истинный. Держава так не создастся, а ты проиграешь. Потому что ты был один. Но зато всегда был понятен большинству граждан. Ты был самодостаточен и одинок.

Широко осмеянная в оппозиционных кругах картинка Путина, стоящего рядом с Собяниным, абсолютно понятна пятидесятилетнему суровому подполковнику в отставке, ныне работающему консультантом в каком-нибудь ООО. Конечно же, он пришел один. Не с женой же своей ему идти. При этом супругу свою он не станет бросать, русский мужчина в конечном итоге гораздо ответственней, чем мы про него думаем. И если он не дурак, занимается спортом, то правильно будет ему найти молодую красавицу. Может себе позволить — все правильно делает. Пришел с Собяниным? Ну не одному же ему приходить. Взял условного «зама» и пошел с ним. Мэр Москвы же. Вполне солидно. В его окружении такие же суровые мужчины, про личную жизнь которых мы ничего не знаем. А зачем нам знать? Что же мы, американцы какие-то что ли. Главный друг — собака. Наверняка в Ново-Огарево есть какая-то имитация леса, в которой можно себя почувствовать с ней в полном уединении.

А дети? Зачем это надо, детей своих показывать, пусть живут себе спокойно, да и правильно, что уехали, русский мужчина знает, что как бы он ни любил свою страну — нечего здесь искать. Английский надо учить и увозить своих детей отсюда. Но самим конечно же еще повоевать. Вдруг все же что-то получится. Хотя, в целом, у русского мужчины позиция бесконечно пораженческая. Он здесь один. А один в поле не воин.

И эта особенность конечно же не поколенческая. Это одна бескрайняя, как и страна, русская особенность. Я один пришел на свет и один уйду. Со своими ценностями, мыслями и мечтами, создать истинный рай на Земле. Ведь мне и так принадлежит моя русская планета из которой я всегда буду выкорчевывать ее баобаб. Это чувство не уходит, а скорее еще сильнее укореняется в нашем сознании.

Что современные менеджеры ненавидят больше всего в своей работе? Конечно же, всевозможные «тимбилдинги и группкоучинги». То ли советское прошлое, а то ли просто реальность — не хочется молодым россиянам делать еще что-то вместе. Работу сделал и все, мне назад, в свою одинокую вселенную.

Вот типичная молодая семья перестроечного поколения. Теперь работать можно из дома. Раз вы семья, то хочется иметь общее дело и работать вместе. Собственно, это моя семья. Когда-то, бесконечно давно, я была замужем. И вот мы с мужем работали в одной комнате. Сидели спинами друг к другу, работали фактически над одним и тем же, а когда кто-то хотел есть, то писали в «аську»: «Слушай, пойди поставь чай. А обедать не пора?», и шли обедать. Так мы просидели пару лет. В ежедневном молчании и переписке в своих компьютерах. Мы даже умудрялись обзаводиться собственностью и даже постоянно разговаривать о чем-то вне дома, но все равно это было на самом-то деле погружение в себя и отдельное русское взаимодействие с миром.

Потом между нами появилась съемная люлька от коляски. В ней лежал маленький человек, объединявший нас. Люлька стояла у окна. К вечеру жителя люльки извлекали и несли в общую кровать. Мы его вместе кормили, чему-то учились. Чаще читая в интернете: «О, слушай, а можно вот мазать под подгузник так, тогда меньше раздражение будет». Иногда кто-нибудь ходил в поликлинику для плановых проверок, не очень слушая, что же говорит педиатр. И снова молчали, иногда фотографируя сына и выкладывая его достижения в интернет. Каждый видел свои достижения. Когда мы начинали разговаривать — это ничем хорошим не заканчивалось. Каждый погружался в свои мысли, переставал отвечать, потом извлекал из внутренних диалогов какую-то новую идею, при этом совершенно непонятную собеседнику — ведь он участвовал в диалоге с самим собой. Однажды муж не выдержал и сказал: «С тобой жить совершенно невыносимо. Тебе же вообще никто не нужен». На что я логично ответила, что с ним все то же самое.

Прошло еще несколько лет и вот нас уже ничего не связывает, кроме того созданного человека. А он на днях взял и победил на конкурсе детских рисунков. Как он это сделал — главная загадка. Каждый из нас занимался всегда с ребенком чем-то своим и рассказывал ему что-то свое. Но что мы точно знаем — это что никто из нас не умеет рисовать и вообще в искусстве ничего не понимает. «Дети у вас красивые, но все что вы делаете руками…» А он рисует и даже уже одержал свою первую победу. Растет еще один человек, погруженный в себя и создающий что-то совершенно свое, про что другие вокруг даже и не догадываются. И это история двух крайне общительных гиперактивных людей, которые сделали третьего такого же — еще более гиперактивного и общительного. Что происходит с меланхоликами — мне даже страшно предположить.

Кто-то скажет, что Россия — это страна людей, которые всегда хотят казаться кем-то и выдавать себя за кого-то, кем они не являются. Но подозреваю, что все совсем не так. Россия — это страна людей, внутренний мир которых максимально не совпадает с любыми внешними проявлениями. Мы кажемся людям не теми, кем являемся. Просто потому, что мы всегда одни.

Пару дней назад я написала в твиттере: «Народ, у которого нет будущего времени для первого лица единственного числа у слова победить — обречен». На меня сразу посыпался шквал упреков, от: «как же нет — „Я одержу победу“» до «Да что ты вообще такое говоришь, белоленточная червиха, мы всегда побеждали, а вы все проиграете». Но мы-то, конечно, побеждали (единственное, что мы умеем делать вместе по-настоящему), только никогда не знали, что делать с этой победой, а «Я одержу победу» … Да кто так говорит. Только и есть попытка сказать: «Победю. побежу, тьфу, черт, в общем, мы победим!»

Какой главный лозунг Болотной? Если и говорить о Путине, то главное бессознательное — «Эй, Путин, хватит там сидеть один. Теперь я хочу там быть один». Но главный лозунг — не этот. Главный: «Я пришел не за тех, кто на сцене, и вообще ни за кого, я пришел ЗА СЕБЯ». Вот и оно — гражданское общество одиночек. Общество человека, вечно бегущего из своей общины. Своего «Мира».

И при этом у нас несколько дорог, по которым мы все можем пойти. Если развивать свое одиночество дальше, делать хорошо лично для себя, то, конечно же, строго согласно идеям либерализма из этого и можно построить общество всеобщего благоденствия. У тебя все хорошо, а значит и вокруг будет все хорошо. Только тогда у нас все же должно появиться одно слово из «Я одержу победу». Никто так не говорит на самом-то деле. Украинец говорит «Я переможу», а русский никак не говорит.

Если же мы хотим научиться подлинно побеждать вместе, то у нас уже и слово для этого есть, значит и есть с чего начинать. Тогда мы должны перестать бежать от своего мира. Для этого и у Болотной есть желание. Мы уже гордимся картинкой молодого лидера и его жены. И у всей страны есть многовековой опыт побеждать вместе. «Значит, вот и есть новый лозунг: «Протестуем вместе с женой!» Или: «Вместе с мужем!» У кого как получается. Только вот, чтобы побеждать вместе, надо еще и научиться пользоваться плодами победы вместе. Надо узнать, как же не отдавать потом победу врагам. Как уметь быть счастливыми после того, как главная опасность, опасность разрушения «Мира» миновала.

А пока каждый из нас один. А кругом — волки да вороны, и высокий лес, темен и замшел. На бескрайней русской планете… И помним, что идти нам до теплой звезды.

Фото ИТАР-ТАСС/ ИДР-ФОРМАТ