Генсек с чекистским прошлым

15 июня 1914 года в казачьей станице Нагутская (нынешнее Ставрополье) в семье железнодорожника и учительницы родился Юрий Андропов. Через два года умер его отец. Мамы не стало, когда мальчику шел девятый год, и до 14 лет его воспитывал отчим. Затем — самостоятельная жизнь и работа: грузчиком, киномехаником и телеграфистом.

Когда Юрию исполнилось 18 лет, он стал матросом, и слова боцмана «чтобы не упасть на мокрой палубе, надо с умом делать следующий шаг» запомнил на всю жизнь. После учебы в Рыбинском техникуме водного транспорта, 24-летний Андропов возглавил Ярославский обком комсомола. Первый брак с Ниной Енгалычевой продлился всего пять лет. Супруги разошлись из-за нежелания жены следовать за мужем на новое место работы — в Карелию, куда Юрий Владимирович был направлен партией. Дети — дочь Евгения и сын Владимир — остались с матерью.

Во время войны две трети Карелии, в том числе Петрозаводск, были оккупированы фашистами и финнами. Правительство Карело-Финской ССР перебралось в Беломорск. По сути дела, это был штаб сопротивления, в котором Андропов курировал партизанское движение и был ответственный за мобилизацию. Там же он тесно сотрудничал с отделами разведки и контрразведки. Библиографы убеждены, что именно в Карелии во время войны он заболел, что, в конечном счете, привело к полной деструкции обеих почек.

Духовным наставником Андропова был Отто Куусинен, в прошлом секретарь Исполкома Коминтерна и один из основателей Компартии Финляндии. Их пути пересеклись во властных коридорах Карело-Финской ССР, в которой, начиная с 1947 года, Андропов работал вторым секретарем ЦК КП (б), а Отто Куусинен — председателем Президиума Верховного Совета республики. В партии финна многие функционеры справедливо считали «чужим среди своих, своим среди чужих». В царское время Куусинен был сторонником конституционализма, позднее выступал с позиций перехода диктатуры пролетариата в общенародное государство. В то же время Отто Вильгельмович был прагматиком до мозга костей и мастером политической интриги.

Считается, что в 1950-м именно Отто Куусинен спас Андропова от ареста, когда эхо «ленинградского дела» докатилось и до Карелии. Тогда был арестован и приговорен по статье 58 УК к 25 годам лишения свободы первый секретарь ЦК КП (б) Карелии, генерал Куприянов. На совещании, когда Куприянова выводили из состава бюро, выступил и Андропов. Он сказал, что планы по лесозаготовки были сорваны из-за плохой организации производства и признал факт фальсификации отчетности в лучшую сторону, при этом заявил, что в этом есть личная вина Куприянова. Позднее, будучи уже председателем КГБ, Юрий Владимирович посмотрел «карельское дело» и нашел донос на себя от сотрудника, который по-прежнему работал под его началом. Увольнять он его не стал, но особо отметил, что только законность правоохранителей может защитить их самих в будущем от преследований «за реализацию установок вождей».

После Карелии Андропов работал инспектором ЦК, а затем в МИДе начальником четвертого европейского отдела. Его способность к анализу и к поиску оптимальных решений было замечена и востребована руководством министерства. В 1954 году в неспокойной Венгерской Народной Республике он становится послом, с функциями наместника. Фактически на его глазах разгорелся контрреволюционный мятеж, начавший с разоблачения культа личности Сталина на XX съезде КПСС. Матьяш Ракоши, стоящий во главе политического руководства Венгрии, с горечью сказал Андропову: «Так делать нельзя. Не надо было торопиться. То, что вы натворили на своем съезде, это — беда. И я еще не знаю, во что она выльется и у вас, и у нас».

Реабилитация невинно осужденных, перезахоронения казненных венгерских генералов, лозунги об обновленном социализме быстро переросли в неуправляемый бунт, в котором правили националисты. Совещание в Кремле шли круглосуточно, и многие решения принимались по настоянию Андропова.

Сначала были уступки: в политическом руководстве непопулярного и жестокого Матьяша Ракоши, к тому же не венгра по национальности, сменил Эрнё Герё. 24 ноября председателем венгерского правительства был назначен венгр Имре Надь, который обещал перемены в рамках социализма, а по сути, возглавил восстание. На улицах Будапешта свирепствовали боевики Йожефа Дудаша, которые никому не подчинялись и чинили расправы. Предпринимая попытки изгнания советских войск с территории Венгрии, правительство Надя обратилось в ОНН с просьбой о защите своего суверенитета, но ответа не последовало. 4 ноября в рамках операции «Вихрь» танки Жукова вошли в Будапешт и подавили сопротивление венгерской армии. И лишь после этого Генеральная Ассамблея ООН 12 декабря 1956 года приняла резолюцию 1131, осуждающую правительство СССР.

Андропов извлек уроки из венгерских событий, в частности, он считал, что накал народного недовольства зачастую имеет внутреннюю почву, прежде всего, из-за неэффективной политики властей. Что касается происков из-за рубежа, то переоценивать или недооценивать их нельзя, так же, как и нельзя не считаться с узколобым национализмом.

После бегства на запад Светланы Аллилуевой, дочери Сталина, Политбюро ЦК КПСС в мае 1967 года уволило Владимира Семичастного с поста Председателя Комитета государственной безопасности и назначило главой КГБ Юрия Андропова. Требовалось срочно уменьшить политические издержки, прежде всего, связанные с запланированной публикацией американским издательством «Харпер энд Роу» воспоминаний Аллилуевой, в том числе и о своем отце. Чекистам под руководством Андропова удалось найти рукописный вариант книги «Двадцать писем к другу», совершенно не политизированный сборник заметок о личной жизни. Андропову было очевидно, что американские идеологи постараются извлечь из публикации максимальные политические дивиденды, поэтому было решено напечатать оригинальную версию книги в английском издательстве «Флегон-Пресс», причем, раньше премьеры, намеченной американцами к пятидесятилетию советской власти. Пиар-компания провалилась, и огромный тираж оказался не востребован широкой публикой.

Это была первая победа Андропова на посту председателя КГБ, и уже через несколько лет советская госбезопасность стала лучшей в мире. Достаточно сказать, что современники вспоминают правление Брежнева, как тихое умиротворенное время. Но мало кто знает, что в условиях постоянных диверсий и массированных секретных операций западных спецслужб безопасность советских людей была обеспечена кропотливой работой чекистов, не допустивших развития событий по кровавому венгерскому сценарию.

Именно поэтому большое значение отдавалось идеологической борьбе. Количество осужденных по статьям 70 УК РСФСР (призывы к насильственному свержению или изменению советского государственного и общественного строя — ред.) и 190 УК РСФСР (распространение заведомо ложных клеветнических измышлений, порочащих советский общественный строй — ред.) в 1967 году составило 103 человека, в 1968-м — 129, в 1969-м — 195, а в 1970-м — 204, в 1976—1980 годах — 347, в 1981—1985-годах — 540 человек.

Среди них мог оказаться и Александр Солженицын. Лидеры партии Подгорный, Косыгин, Громыко настаивали на аресте писателя и ссылки его в районы Советского Заполярья. Андропов тянул время и предпринимал попытки изгнания Солженицына из СССР. Однако долгое время не удавалось договориться по этому вопросу ни с одним из руководителей западных стран, которым Солженицын был выгоден исключительно как политзаключенный. Понимая это, Андропов призывал не делать из писателя великомученика и, если западному читателю нравятся его книги, пусть они его и читают. В конце концов, Солженицын уехал.

Покинули в то время страну и многие другие интеллектуалы: Александр Галич, Иосиф Бродский, Владимир Максимов, Виктор Некрасов, Наталья Горбаневская, Александр Гинзбург, Василий Аксенов, Михаил Шемякин, Владимир Войнович, Эрнст Неизвестный, Эдуард Лимонов, Александр Зиновьев.

А вот академика Сахарова, одного из создателей водородной бомбы, ставшего на путь диссидентства и запрета ядерного оружия, Андропов отправил в ссылку в город Горький, правда, произошло это в 1980 году. А между тем, Андрей Дмитриевич ввел свою правозащитную деятельность с 1968 года, когда написал «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе».

В ноябре 1982 года скончался Брежнев, и Ю. Андропов неожиданно для многих стал генсеком.

Свою деятельность он начал с борьбы с нетрудовыми доходами, полученными вне реального производства и с нарушением законов. Этот период, получивший название «андроповщины», в реальности был необходим для проведения масштабных экономических реформ. Так, 12 апреля 1983 года был опубликован проект закона «О трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями». Изначально ставилась задача направить рыночные преобразования исключительно в производственное русло, с тем, чтобы прибыль предприятия и доход его работников увязывался только с реальным сектором экономики. Помня о том, что «чтобы не упасть на мокрой палубе, надо с умом делать следующий шаг», Андропов по пути реформирования шел осторожно, взвешивая последствия каждого шага, что в корне отличало его от последующих руководителей страны.

В то же время он считал социализм наиболее комфортной общественной средой.

Его реформаторские замыслы совпадали с преобразованиями, которые проводил в Китае Дэн Сяопин. Главное — это не допустить в рыночные отношения коррупцию, являющуюся смертельно опасным демотивирующим фактором. 11 ноября 1984 года был приговорен к высшей мере наказания с конфискацией имущества директор Московского гастронома № 1 Юрий Соколов, признанный виновным по статьям 173 часть 2 и 174 часть 2 УК РСФСР (получение и дача взятки в крупном размере).

Параллельно Андропов идет навстречу производителям. 1 января 1983 года колхозам списали задолженность по ссудам и увеличили на 30% закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, одновременно расширив сеть кооперативных магазинов по торговле сельскохозяйственной продукцией. В итоге, цены на мясо в них хоть и стали на 50−100 процентов выше государственных, но были значительно ниже тех, по которым торговали на рынке. По сути, была реализована концепция управляемого рынка, в котором не было место спекулянтам. Крестьянин получал стимул для своей деятельности, горожанин — доступный продукт. Тех, кто хотел на этом погреть руки, безжалостно преследовали по закону.

Андропов очень интересовался ценообразованием в Европе, в частности, в Швеции, и нигде не видел рынка в чистом виде, без государственного регулирования. Но прогрессирующая болезнь не дала реализовать задуманные планы. Через 15 месяцев после вступления на пост Генерального Секретаря КПСС 9 февраля 1984 года в 16 часов 50 минут Юрий Владимирович Андропов умер.

Его жизнь до сих остается тайной для историков и библиографов, которые заполняют «белые пятна» различными гипотезами, выдавая их за правду. До сих пор нет четкой оценки сделанного и задуманного им. Но факт остается фактом: Андропов создал лучшую в мире спецслужбу — КГБ, стремился создать самую сильную экономику мира.

«Несомненна заслуга Андропова и в том, что он хотя бы на время своего правления вернул уважение к действительно научной теории развития общества и даже сам предпринял первую за долгие годы после Ленина и Сталина попытку теоретически разобраться в том, что происходит и может произойти с нашим обществом в близкой и далекой перспективе». - говорил председатель КГБ СССР в 1988—91 гг. Владимир Крючков.

Правда, есть и другие суждения.

«У Андропова, безусловно, были идеи реформирования СССР, тем более, что он действительно собирался править страной, — считает кандидат исторических наук Андрей Фурсов. — Для того же, чтобы начать правление, было необходимо реформирование страны. И вот тут возникает основная проблема, поскольку как раз четкого плана у Андропова-то и не было. У него были некоторые идеи и противоречивая схема».

— Андропов был человеком себе на уме. Для оценки его личности необходимо изучать документы, смотреть архивы, — говорит кандидат исторических наук Валерий Скурлатов. — Но точно могу сказать, что он не был реформатором. В отличие, к примеру, от Алексея Косыгина, который стремился осуществить курс, похожий на курс Дэн Сяопина. Кадровая политика Андропова говорит о том, что он больше был озабочен удержанием власти методом интриг.

Я в то время работал в системе МИД. Тогда очень серьезные события назревали в Иране и в Афганистане. Взвешенную патриотическую линию тогда занял Дмитрий Устинов. Он настаивал на необходимости контроля за процессами в Иране. А вот Андропов занял совсем другую позицию. Он стал убеждать членов Политбюро в том, что в Афганистане зреет антисоветский заговор, что необходимо убрать Амина. В результате, вся наша невиданная мощь ушла в песок. Ведь в Афганистане мы ничего так и не добились.

«СП»: — Есть мнение, что он пытался жесткими методами заставить работать расшатавшуюся систему.

— Это пытался сделать Косыгин. Андропов только создавал видимость. Принимал какие-то чисто административные решения, гонялся за тунеядцами и всё в том же духе. Андропов вытащил во власть Горбачева. При этом вел борьбу с Николаем Щёлоковым, который был настоящим патриотом. Но Щёлоков оказался менее изощренным в аппаратных интригах и потерпел поражение.

«СП»: — Может, Андропов был просто порождением системы?

— Андроповский стиль очень хорошо рифмуется с брежневским. Этакая неповоротливость, отсутствие гибкости, курс на закручивание гаек после «оттепели». Жесткость Андропова сыграла свою роль в венгерских событиях, после этого он получил у брежневской системы авторитет. Благодаря сложившемуся имиджу ему удалось победить таких сильных конкурентов как Владимир Семичастный. Люди хотели реформирования системы. Но такие деятели как Андропов не позволили это сделать.

У истоков развала Советского Союза стоит не только Хрущев, но и Андропов. Горбачев — само собой. Андропов — это очень темная личность. Историкам придется еще долго разбираться в его биографии и в его деятельности.

Фото: РИА Новости