Об ужасах антисемитизма

Редакция попросила меня ответить колумнисту московской англоязычной газеты, обвинившему «Свободную прессу», вау, вау, в антисемитизме. Я не знаю, как возразить этому милому человеку — мне нравится, как он держит во рту трубку на фотографии, иллюстрирующей его текст, а что касается остального, то, по точному наблюдению одного моего друга, еврейский вопрос в России закончился тогда, когда в стандартных (и, прямо скажем, действительно фашистских) объявлениях о сдаче квартир — все их видели, «только славянам», — слово «славяне» с какого-то момента стало подразумевать не только русских-украинцев-белорусов, но и евреев. Еще в 1990-м году такого просто не могло быть — общество «Память», все дела. Сейчас — на здоровье, даже оголтелые низы, при первой возможности готовые принять участие в какой-нибудь этнической чистке, уже не считают евреев за чужих. В самом деле, глупо в присутствии Дагестана задумываться о различиях между Иваном и Абрамом. Эти различия ничтожны.

И если бы в Российской Федерации существовала какая-нибудь общественная мысль, кроме как раз «Свободной прессы» и еще полутора сайтов, об исчезновении российского антисемитизма были бы написаны книги, прочитаны лекции, проведены выставки и снято кино. Но общественная мысль, посасывая свою трубку, предпочитает тиражировать двадцатилетней давности стереотипы, по степени достоверности сопоставимые с интуристовскими историями про медведей и балалайки.

Каждый раз, выступая перед какой-нибудь иностранной аудиторией — даже не перед «какой-нибудь», а подготовленной, интересующейся российскими делами, — я вынужден отвечать на вопросы об угрозе коммунистического реванша в моей стране, о репрессивной политике Москвы в отношении чеченского народа и даже о возможности завоевания Россией прибалтийских стран. Терпеливо отвечая на эти вопросы («Нет, леди и джентльмены, компартия системна»; «Простите, но мистер Кадыров сам кого хотите репрессирует»; «Если они нападут на Европу, им негде будет хранить деньги»), я вижу в глазах собеседников уныние — они не верят мне, потому что слово незнакомого русского никогда не перевесит терабайты той ерунды, которую рассказывают о моей стране все эти ветераны валдайских клубов и погоушских движений с обеих сторон их любимого железного занавеса.

И если с Александром Раром или Николаем Злобиным уже ничего не поделаешь, то их менее знаменитым коллегам, которых проще узнать по трубке, чем по имени, хочу дать добрый политологический совет. Друзья, представьте себе, что каждый раз, когда вы собираетесь воспроизвести свою традиционную аналитическую клюкву, где-нибудь в России умирает один котенок. Просто умирает от того, что ему больно наблюдать, как неискушенному англоязычному читателю рассказывают о неготовности России к демократии, о популярности Ethnic Slurs среди русских оппозиционеров и о прочих медведях и балалайках. Не думайте о просмотрах, перепостах и гонорарах, думайте о котятах. Возможно, они покажутся вам несерьезным аргументом — но он, по крайней мере, более серьезен, чем то, о чем пишете вы.

Мазл тов, друзья.

Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ